Крепостной (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

Тревитика в штабе не оказалось. Как выяснилось, последние два дня он здесь не появлялся — похоже безвылазно торчал на заводе. Всё над паровозом новой конструкции работает, похоже… Дабы потрафить заказчику, он решил назвать его «Tsar». Судя по чертежам, которые видел Даниил, машина действительно должна была обогнать своё время. Насколько бывший майор помнил рассказы Усмана, первым паровозом с трубчатым котлом была стефенсоновская «Ракета», которую тот построил аж в 1829 году, a «Tsar» был оборудован именно им. Плюс он был двухцилиндровым и с горизонтальным расположением цилиндров в передней части конструкции. И имел формулу 0-3-0 с двумя ведущими осями. То есть нагрузка на ось у него составляла меньше четырёх тонн… Зато на только что законченную пристань как раз сейчас выгружали очередную партию рельс, пришедших с Урала. Так что Даниил, услышав эту новость, тут же подорвался и рванул к пристани.

Рельсы были вполне неплохие. Во всяком случае, первые партии были намного хуже. Такие, что в будущем такие рельсы ни один ОТК не пропустил бы — геометрия плавает, концы неровные, отверстия в оконечностях для крепления соединительных накладок даже на взгляд неодинаковые… Так что пришлось их доделывать уже на месте. Но справились. Скорости и нагрузки на этой дороге будут небольшие — так что выдержат. Всё равно других нет. Англичане пока ещё исключительно чугунные рельсы льют. А те ещё хуже… Так, а где балласт? Пара куч со щебнем — это курам на смех. Хм-м… значит, будет возможность потренировать бригаду укладчиков. Тем более, что в качестве её планируется использовать учеников железнодорожного училища. Вот такая у них планируется практика. Не только лишь их, конечно. Рельс — штука тяжёлая. Даже этот, облегчённый, длиной двадцать футов, то есть почти на четверть короче, чем по ГОСТу, весит почти полторы сотни килограмм. Минимум вшестером ворочать надо. И не с мальчишескими силами…

Он уже собирался ехать дальше, в порт, а затем в Кронштадт, как вдруг со стороны Семёновского моста послышался дробный грохот подков, а затем на мосту показалась мчащаяся галопом кавалькада всадников. И, спустя две минуты, Даньку уже обнимал буквально слетевший с коня Николай.

— Так и знал, что тебя здесь застану. Тоже не удержался, когда услышал, что очередная партия рельсов пришла?

— Кто б мне ещё об этом сказал, — усмехнулся Даниил. — Случайно получилось. Я смотрел, как идут дела на мосту через Обводной канал — это ж самое сложное сооружение на участке до Царского села. Мост через Кузьминку намного уже. Ну и, по пути, решил доехать глянуть на станцию. И только тут узнал про рельсы.

— Ну и как тебе? — поинтересовался Николай. — Я, кстати, написал насчёт второго рельсокатального стана…

— Рельсы-то? Пойдёт. Но косяков ещё много.

— А что не так-то? — нахмурился Николай.

— Ну, вот смотри, — Даниил подвёл его поближе. — Вот здесь, видишь, геометрия головки снова поплыла. Если такой рельс установить на повороте — есть опасность схода. А вот тут концы неровные. При прохождении колёс будет дрязг. Вот здесь дырки для крепления накладок пробиты на разном расстоянии друг от друга и от конца рельса… Я планировал, что дырки в накладках мы будем пробивать прямо на заводе, а тут получается, что, как минимум часть, придётся бить по месту. То есть выделять мастера, ставить кузню, обеспечивать её инструментами и углём. Конечно, расход небольшой, но незапланированный. А дорога и так в копеечку выходит. Его Превосходительство господин Гурьев[33] и так в нашу сторону желчью исходит, а если мы ещё и за смету сильно вылезем… А делов-то всего — сделать шаблон и бить дырки по нему, а не на глазок, как здесь сделали, — он вздохнул. — И ведь писал я уже обо всём!

Николай стиснул зубы и пошёл пятнами.

— Ну, теперь я им отпишу-у-у…

— Ладно-ладно — не кипятись. Это всегда так бывает, когда что-то новое делать начинают. В процессе поправим… Ты только рельсы посмотреть приехал?

— Не только. Думал вдоль дороги проехаться, глянуть как там что. Ну и к тебе в Сусары завернуть.

— Я в Сусарах дай бог пару дней в неделю появляюсь, а всё остальное время тоже в разъездах. Сейчас вот в Кронштадт собираюсь. Посмотреть, как там у Тревитика дела…

— Тогда и я с тобой! — тут же вскинулся Николай. — На паровом катере поедем. Пакетбот дюже долго идёт…

— Кстати, ты знаешь, что на тебя жалобу написали? — поинтересовался Николай, когда они доехали до причала у Зимнего и перебрались на паровой катер.

— Кто?

— Да чинуши какие-то флотские. Мол, ты на свои шпалы корабельные рощи флотского резерва сводишь.

— Я?! — изумился Даниил. — Да у меня половина шпал из ели. Когда пилят — такая вонь стоит… А те что из сосны — из дальних от воды боров. Их к реке или каналу хрен доставишь! Какой это флотский резерв?

— Ну, так ты сам говорил — прогресс неостановим, — рассмеялся Николай. — Вот и эти — смекнули, что железная дорога рядом проходить будет, и часть лесов перевели во флотский резерв. Всё честь по чести: появилась возможность транспортировки — появилась возможность забрать эти леса и боры в резерв…

— Ну, во-первых, эта возможность ещё не появилась, — сумрачно, пробурчал Даниил, — и с такими чинушами и не появится. Как они представляют себе постройку дороги без шпал? Так что тут мимо… А, во-вторых…

— Да не парься, — усмехнулся Николай, слегка подначив Даньку его же словечком. Это вам не «вокзал», оно тут же в оборот пошло… После чего продолжил в том же духе: — Я всё разрулил!

У Ричарда всё было в ажуре. Паровоз уже обретал очертания. И они были весьма необычными. Во-первых — у него была будка. Да-да, нынешние паровозы не были оборудованы никакой крышей над головой для механика и кочегара. Более того, во многих из них вообще не имелось места для экипажа. Тыльная часть паровозов обрывалась топкой. И всё. Даже какой-то небольшой площадки при ней не было. Кочегар и механик размещались на небольшой прицепной площадке с запасом дров — этаком прототендере, с которого они и управляли паровозом. Запаса воды не предусматривалось вовсе. Что заправили в паровоз — с тем и ехали. Причём, некоторые элементы управления размещались сбоку или, спереди паровоза, так что чтобы их применить, механику требовалось соскочить с тендера и, забежав сбоку или перед паровозом, дёрнуть рычаг и открыть клапан… Во-вторых, он имел «метельник» — то есть отвал впереди. Даниил объяснил его необходимость англичанину тем, что в России частые и обильные снегопады. В Англии в начале XIX века зимы тоже были гораздо холоднее и снежнее, нежели в будущем, но настолько снежными они, всё-таки, не были, в чём Тревитик уже успел убедиться на своём собственном опыте. Так что это усовершенствование он принял спокойно. А вот конусообразную трубу с искроуловителем он не принял. Сказал, что это излишне и бесполезно поскольку усложняет и удорожает конструкцию.

Завидев Николая и Даниила, англичанин, над чем-то увлечённо трудившийся у горна, скинул фартук и рукавицы и быстро подскочил к ним.

— Рад вас видеть, Ваше Высочество. Пришли полюбоваться на моего «Tsar»?

— Ну, так это само впечатляющее зрелище во всём Санкт-Петербурге, — поощряюще улыбнулся Николай. А Данилка довольно кивнул. Молодец, князь — моя школа. Нахер великосветский снобизм — доброе слово и кошке приятно, а уж людям… Тревитик же аж покраснел от удовольствия. И, похоже, тут же решил, так сказать, «поделиться поощрением». Потому что повернулся к Данилке и произнёс:

— Даниил, вы были абсолютно правы, когда настаивали на ширине колеи в 4 фута и 81/2 дюйма. В более узкий габарит два цилиндра не вмещается… Да, и эта ваша рабочая одежда — очень удобна. Действительно ничего не цепляет, и окалина не прожигает. Могу я попросить вас доставить на завод двадцать комплектов?

— Без проблем.

— Большое спасибо, — величественно кивнул англичанин, после чего вновь повернулся к Николаю. — Ваше Высочество, хочу показать вам…