Джанго перерожденный. Том 3 - Владимир Алексеевич Абрамов

В следующий миг её глаза засветились зелёным сиянием, и она начала бормотать заклинание. От неё веяло угрозой и опасностью. Чуйка подсказывала Джону, что действие её чар может оказаться для него фатальным, поэтому её следовало вывести из строя следующей.

Его колдовской арсенал, если быть откровенным, был крайне скудным. Всё же учился он всего у нескольких колдунов разных специализаций. Вуду, проклятья, призывы духов, любовная магия и зелья с эликсирами — вот и всё.

Проклятья требуют длительной подготовки. Он их попросту не успеет использовать.

Магия вуду хороша, спору нет, но это если есть под рукой материалы для изготовления куклы, возможность двигать конечностями и душа для оплаты призванному духу. У Джона имелось лишь последнее.

Варить зелья в его положении было тоже затруднительно, долго и неуместно.

Так что у него выбора не было — оставалось использовать лишь самую сильную магию любви. И для неё не требовалось призывов, так что он мог направить свою силу на врагов.

Он скороговоркой выпалил джуджу, которым однажды его учитель проклял неверную жену клиента. Только сил Джон не пожалел — влил в чары их от души. А поскольку на это шла не магия тьмы, а чистая мана, то чары прорвались через антидемонический барьер.

Рыжей оставалось совсем немного для завершения своего опасного заклинания, как её скрутило приступом боли внизу живота. Невероятной силы спазм влагалища заставил её сбиться, завыть от боли и согнуться буквой зю.

— Он слишком опасный! — завопил руководитель операции Игорь. — Парни, срочно используйте печать Володимира!

Оставшиеся целыми и живыми маги окружили злого как сто тысяч чертей Джона. Его чуйка вопила белугой и требовала либо расправиться с опасностью, либо поскорее от неё свалить. Но сбежать он не мог, как и атаковать. Его как сплюснуло и стиснуло, так с тех пор он не мог пошевелить ни руками, ни ногами.

Квартет магов начал одновременно напевать заклинание:

— О тот, кто светлее всех сущих, мы взываем к твоей светлой силушке! Пусть твоя благодать скует силу тёмной твари, и та сила направится против владельца! Да разорвёт она его на куски!

Джону слова заклинания не нравились от слова совсем. По логике, это были какие-то чары, которые срабатывают на демонах, заключенных в печати наподобие той, в которой оказался он. И если слова хоть как-то соотносились с эффектом заклинания, то его должна разорвать на части его же магия.

Ему следовало срочно что-то предпринять. Он скороговоркой выпалил любовное джуджу, в которое вложил половину оставшейся маны. И тут же направил наговор на лидера группы магов — серого.

В следующее мгновение Игоря скрутило от неудержимого приступа оргазма. Он закатил глаза, застонал и задёргался в экстазе, который перешёл в судороги в районе паха, отчего оперативника скрутило, и он присоединился к рыжеволосой ведьме. Дальше читать заклинание он не мог.

Трое остальных магов ни на миг не прервались. Несмотря на потерю одного из товарищей, они продолжали синхронно напевать слова:

— О, тот, кто светлее рассвета. О, тот, кто сияет ярче Солнца. Во имя тебя, сияющего во все времена. Во славу твою я присягаю свету! Пусть те тёмные твари, что противостоят нам, будут уничтожены нашей с тобой единой силой…

Джон всеми тёмными фибрами ощущал, как вокруг магов собиралась огромная сила, от которой для него несло жуткой угрозой. И эта сила вот-вот должна была обрушиться на него. Он не просто стоял на месте, но и сам продолжал скороговоркой зачитывать проверенное джуджу. Только вложил он в него всю оставшуюся ману, чтобы наверняка вывести противника из строя.

В следующий миг атлет подобно Игорю свалился со стонами и конвульсиями. Джон с облегчением ощутил, что сила чар уменьшилась на треть, отчего давление на него стало меньше. Впрочем, радоваться было рано, поскольку оставались ещё два мага, а мана у него показала дно.

Это магия тьмы у Джанго экономно расходует запасы магической энергии. Колдовство же требует от него больших затрат. Другое дело, что раньше ему так много подряд колдовать не приходилось. Да и вкладывать столько силы в любовные джуджу он бы никогда не подумал. Вложенной им маны хватило бы на то, чтобы поражённая им троица кончала до конца дней или до тех пор, пока они не найдут того, кто их расколдует. Но если бы он вкладывал меньше силы, имелись шансы просто сделать врагам приятно. То есть они бы продолжили его атаковать, только при этом получали бы удовольствие.

Остались двое противников, справиться с которыми он не успевал. Даже без маны он мог использовать проклятья и призывать духов — душ на оплату им у него хватило бы с лихвой. Вот только он не успевал этого сделать, поскольку что то, что другое колдовство долгое.

— ДА ПРИБУДЕТ СВЕТ, КОТОРЫЙ УНИЧТОЖИТ ТЬМУ! — хором громогласно завершили сотворение чар двое оставшихся магов — бородач и козлобородый шибздик.

В следующее мгновение у них с рук сорвались потоки света диаметром около пяти сантиметров. Этот свет врезался в барьер, в котором был заключён Джон. Магическая печать вокруг него начала нестерпимо ярко светиться, отчего можно было узреть её контуры в виде пентакля.

Тут же африканца пронзила жуткая боль, сравнимая с той, которую он испытывал на космическом корабле пиратов после того, как рабская нейросеть попыталась его прикончить.

Он не сдержался и завопил от боли во всю глотку:

— А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Свет будто внедрялся в его тело и заставлял тьму беспорядочно метаться внутри организма и разрывать его на части. И если бы не лечащий дух, который тут же принялся отрабатывать свою плату и собирать контрактора обратно в единое целое, то он бы сразу бы помер. А так он испытывал прекрасно знакомые ощущения, когда невыносимая боль терзала его с неумолимой силой. В итоге получался замкнутый цикл: свет врагов впитывался в барьер; пентакль в свою очередь этим же оружием воздействовал на демоническую магию; а та пыталась прикончить пленника; дух его лечил и собирал в единое целое.

Из-за этого кожа у Джона лопалась и из неё проступала кровь. Его лицо и руки покрывались трещинами, которые тут же зарастали. По лицу скатывались