Русский Порт-Артур в 1904 году. История военной повседневности - Александр Владимирович Лысёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28 июля 1904 г. крейсер «Новик» навсегда покинул Порт-Артур. Хуторское хозяйство перешло в ведение порта. Такие хозяйства, относящиеся к судам эскадры, следует признать дополнительным источником пропитания моряков.
Структура питания на морских батареях сухопутного фронта оставалась той же, что и на кораблях. Нижним чинам до глубокой осени выдавалась солонина в установленном размере. Офицеры питались консервами. На горячее готовилась каша из различных круп с салом или мясом. В циркуляре от 23 августа 1904 г. командир порта Артур признавал снабжение продовольствием на кораблях и батареях удовлетворительным[503]. Другим своим приказом 18 сентября 1904 г. И.К. Григорович распорядился выдавать продовольственные аттестаты нижним чинам флота на руки. Это касалось тех, кто отправлялся в сухопутные части[504]. Это было выгодно матросам. Они не торопились сдавать аттестаты после прихода в сухопутную часть, получая некоторое время двойное довольствие – и от крепости и от порта. По вопросам питания в Порт-Артуре до самого конца осады шла ожесточенная переписка между морскими и сухопутными чиновниками.
Снабжение морских рот непосредственно на позициях было хуже, чем на батареях и судах. Об этом свидетельствовал М.В. Бубнов в своих воспоминаниях[505]. Причиной плохого питания на передовой отнюдь не всегда были прямые трудности военного времени. Так, матрос М. Филиппов, прикомандированный к одному из батальонов 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, вспоминал: «За все время моего пятимесячного пребывания [в батальоне с лета 1904 г. – А.Л.] я ни разу не имел надлежащего пайка мяса. Каша, вместо рисовой и гречневой, была из чумизы пополам с песком и притом варилась, как клейстер. Консервы, отпускаемые для варки в супе, больше половины удерживались артельщиком кормящей роты и продавались в городе посадским. Эта операция была крайне выгодна, ибо один фунт мясных консервов ценился от 2 до 3 руб. Зелень в суп не клалась, а пускалась в него также чумиза. Армейское начальство не могло этого заметить, ибо про их «случайный наезд» на кухню было известно заблаговременно. К этому времени суп варился довольно приличным, около котла с кашей ставился бак с салом или постным маслом. В миску с пробным супом клалось И банки консервов [положенные 36 золотников или 156,3 г. – А.Л.]<…> Немудрено, что начальство, осмотрев пищу в котлах и покушав супа из пробной миски, хвалило как пищу, так и командиров кормящих рот. В обыкновенное же время командиры по приходе на кухню и не думали заглядывать в котел, а следили лишь за тем, чтобы был подметен пол, да чтобы нижние чины не собирались около кухни слишком рано. При таких условиях мы сидели на позициях впроголодь»[506].
Там, где моряки группировались от полуроты и выше, они заводили отдельное хозяйство. Тогда удавалось поддерживать хозяйственные связи с кораблем и портом. Это ненамного улучшало продовольственное снабжение морских подразделений на сухопутном фронте. Последнее там было, однако, лучше, чем в армейских частях.
Ухудшилось питание и офицеров флота. Они продолжали столоваться в кают-компаниях, Морском собрании и ресторанах Порт-Артура. Располагая значительными денежными суммами, офицеры теснее, чем нижние чины, были связаны с артурским рынком и китайским привозом. Данное обстоятельство выгодно отличало структуру офицерского питания. Вместе с тем, уже 1 мая 1904 г. лейтенант флота В.И. Лепко отметил, что ввиду осадного положения офицерам продавалось не более 1 фунта мяса в день[507]. Однако, по свидетельству лейтенанта С.Н. Тимирева, морские офицеры перешли на конину значительно позже своих сухопутных коллег. Это произошло лишь в октябре 1904 г.[508]. В конце осени было разрушено здание Морского собрания. Его заменило помещение бывшего теннис-клуба. Туда многие морские офицеры приносили свои запасы и питались сообща. Мичман В.И. Дмитриев 8-й вспоминал о последних обедах морского офицерства в дни осады так: «Сервировка вся сборная, рюмки разнокалиберные, но на столе изрядное количество баночек с английским соусом. На буфете грибки, квашеная капуста, редька. Тут же великолепный окорок телятины, даже чересчур велик для теленка. – Неужели конина? – говорю я буфетчику. Никак нет-с, на днях мула зарезали. Господа очень одобряют <…> Понемногу собираются господа к обеду»[509].
В вопросе с кониной не обходилось без мистификаций. Так, житель Порт-Артура П.Н. Ларенко рассказывал о владельце ресторана «Саратов». Последний купил голову быка и тушу конины. В розницу конина продавалась под видом бычатины. «Для большей убедительности, – писал Ларенко, – бычья голова была выставлена на буфете»[510]. Многие морские офицеры до конца осады так и не попробовали конины. Их финансовые возможности и связи позволяли сохранять в собственном меню исключительно привычные блюда. Хотя разнообразие и обилие таковых значительно уменьшились. Это характерно для всей структуры питания морского офицерства в осажденном Порт-Артуре.
Как уже отмечалось, особым местом в крепости был Тигровый полуостров. Эта местность в силу своего расположения между бухтой и морем была наименее подвержена обстрелам с суши. Там располагались раненые, больные и выздоравливающие моряки. На многих из них жизнь на полуострове оказывала растлевающее влияние. Зачастую, как свидетельствовал В.И. Лепко, «эти люди совершенно забывали о том, что на передовых позициях идет борьба. Все чаще и чаще приходилось поднимать залегших в траве и уклоняющихся от работы матросов»[511]. Он же упоминал об офицерских фуршетах, которые продолжались в 11-м военном госпитале до самого конца осады. Фуршеты проходили под защитой флага Красного Креста[512]. При этом большинство морских рот бессменно находились на позициях по 2–3 недели.
Таким образом, наряду с общим ухудшением быта моряков во время осады, существовали неоднородные условия, в которых они жили. На судах и Тигровом полуострове условия были благоприятнее. Иная картина наблюдалась на позициях и батареях. При этом быт моряков практически везде был лучше солдатского. Флот, безусловно, внес вклад в защиту Порт-Артура людьми и техникой. Но основная тяжесть этой борьбы легла на плечи гарнизона.
Жизнь гарнизона Порт-Артура военного времени тоже разделилась на несколько этапов. До начала боевых действий на сухопутном фронте гарнизон усиленно достраивал старые и возводил новые оборонительные рубежи крепости. Так развивались события до мая 1904 г. Первыми столкновениями с японскими частями на Квантуне выдержали подразделения 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка под командованием полковника Н.А. Третьякова. Его полку
