Греховный намек - Дженнифер Хеймор

– Господи, Софи… – Его трясло от желания. – О Господи!

– Пожалуйста, Гарет. – Она всхлипнула. – Ну пожалуйста.

Он тут же вышел из нее, а затем начал входить все быстрее и быстрее. Софи вскрикнула от нарастающего наслаждения и закрыла глаза, ожидая, что Гарет вот-вот исторгнет семя. Но он продолжал возбуждать ее, пока она не достигла пика наслаждения и не содрогнулась с громким криком.

Тут Гарет на мгновение замер, а потом со стоном вышел из нее. После чего перевернул ее, поставил на четвереньки и снова скользнул в нее. Софи ахнула. А затем вновь воспарила к вершинам блаженства. Сейчас все потеряло для нее значение и смысл – осталось только пульсирующее острое наслаждение.

Наконец руки Гарета сжали ее талию, и он, дрожа и стеная, излил в нее горячее семя. Потом опустил ее на матрас, улегся с ней рядом и прижался к ней. А она запустила пальцы в его волосы и нежно поцеловала в губы.

– Спасибо, Софи, – прошептал он.

Вместо ответа она снова поцеловала его и крепко обняла.

Последние несколько месяцев Софи пренебрегала своим маленьким садом, но теперь, с приближением лета, вспомнила про него – ведь на розовых кустах появились сначала бутоны, а потом и цветы. Ей нравился резкий контраст красного и белого, поэтому у нее в садике не было желтых и кремовых роз. Красные же перемежались с белыми в шахматном порядке, и Софи часто бродила между кустами, составляя букеты для столовой и передней. Тристан обожал аромат роз и всегда твердил, что их благоухание напоминает ему о ней, о Софи.

Бекки и тетя Бертрис поехали делать визиты перед завтрашним представлением девушки ко двору. А Миранда и Гэри находились в парке с мисс Долуорти.

Последние дни Софи постоянно наблюдала за золовкой, и теперь она даже жалела, что Гарет убрал своих надсмотрщиков – иначе попросила бы его ставить кого-нибудь из них у двери Бекки по ночам. Больше всего она боялась, что Фиск придет к ее золовке, но Софи не могла приказать Бекки спать вместе с ней, так как это стало невозможным с тех пор, как она вернулась в супружескую спальню.

Улыбаясь при воспоминаниях об их с Гаретом нежных ласках, Софи опустилась на колени перед кустом, чтобы срезать засохший стебель. Сегодня утром у нее точно по расписанию начались месячные, но впервые за всю супружескую жизнь она не ощутила грусти при мысли о еще одном бесплодном месяце. Окажись она беременна, понятия бы не имела, кто отец. А ее беременность только усилила бы вражду между Тристаном и Гаретом. При мысли об этом ее прошибал холодный пот.

Она потянулась к очередному засохшему стеблю, когда услышала скрип гравия под чьими-то подошвами.

– Софи!

Она обернулась, откидывая со лба прядь волос. Медленно к ней приблизившись, Гарет протянул ей руку, чтобы помочь встать.

Софи с улыбкой покачала головой:

– Нет-нет, у меня грязные руки. Не хочу, чтобы ты запачкал перчатки.

Он усмехнулся и пробормотал:

– Ничего, отчистятся.

Софи ухватилась за его пальцы, и он тут же поднял ее на ноги и прижал к себе. Свободная же рука Гарета обвила ее талию.

– Увы, тут недостаточно места, чтобы вальсировать, – заметил он с улыбкой.

– Ммм… я слишком грязная, чтобы танцевать.

– Тогда – позже.

– Договорились, – кивнула Софи, стараясь не думать о том, как обнимал ее Тристан. Ох, в его объятиях она чувствовала себя совсем иной. И ей было ужасно тоскливо без него!

– Я пришел сообщить, что Фиск официально попросил руки Ребекки, – сказал Гарет.

Софи вырвалась из его объятий и взглянула ему в лицо.

– Что же ты ответил? – спросила она.

– Я дал согласие.

– Гарет, нет! – Внезапно ее тоска по Тристану превратилась в острую боль. Ведь Тристан помог бы ей справиться с Фиском! Он выслушал бы ее и все понял бы. А затем они вместе попытались бы избавиться от неприятностей.

Гарет нахмурился и проворчал:

– Брось, Софи. Я знаю, что ты недолюбливаешь Фиска, но ты ведь сама сказала, что Ребекка влюблена в него. А он уверяет, что их чувства взаимны. Разве есть лучший способ привести Фиска в семью, чем его женитьба на моей сестре?

– Я не желаю видеть Уильяма Фиска в нашей семье! – заявила Софи.

– Дорогая, но почему? Он ведь вернул мне мою прежнюю жизнь. Вернул мне тебя. Полагаю, я должен достойно его отблагодарить.

– Вне всякого сомнения, он тоже так считает, – пробурчала Софи.

– Нет, не считает, – возразил Гарет – Он ничего не просил у меня, кроме руки Ребекки.

Еще бы! Зачем же ему еще что-то просить? Ведь Фиск, завоевав доверие Гарета, беззастенчиво воспользовался своим положением. Теперь он управляет всем состоянием герцога и к тому же вскоре женится на его сестре.

– Со временем ты станешь доверять ему, – продолжал Гарет. – Поверь, Софи, ты несправедлива к нему. Ведь ты не можешь его в чем-либо обвинять.

Софи кивнула:

– Да, обвинять не могу. Но все же я не могу доверять этому человеку. Не могу, и все!

Гарет сжал ее плечи и поцеловал в лоб.

– Дорогая, я не хочу, чтобы твое недоверие к Фиску стало причиной разногласий между нами.

– Я тоже этого не хочу, – прошептала Софи.

– Что ж, вот и хорошо. – Гарет улыбнулся и, отстранившись от жены, добавил: – Знаешь, у меня появились кое-какие дела, но я вернусь к обеду, и тогда мы обсудим вопрос о свадьбе. Фиск хочет раздобыть специальное разрешение, причем как можно скорее.

Софи усилием воли вынудила себя оставаться спокойной.

– Но к чему такая спешка?

– А почему бы нет? Молодые люди хотят все побыстрее завершить.

– Но она дочь герцога, Гарет. На подготовку к свадьбе уйдут месяцы. Ведь мы должны составить список гостей и все обдумать… – Софи мысленно молилась о том, чтобы Гарет не слишком спешил.

– Обсудим это сегодня вечером, любимая. – Он снова улыбнулся. – Я боюсь за свое здоровье, и мне хотелось бы выдать сестру замуж, прежде чем…

– Мистер Фиск сейчас поедет с тобой? – поспешно перебила Софи.

– Да, разумеется.

Софи с улыбкой кивнула, как и подобало послушной жене.

– Увидимся за обедом, Гарет.

Он тотчас поцеловал ее и, развернувшись, ушел. Софи провожала его взглядом, пока он не свернул за угол.

Теперь в доме никого не было, так как Коннор и Делия взяли накануне выходные. Впервые за несколько недель Софи осталась одна, и у нее имелось несколько часов, чтобы поискать доказательства того, что Уильям Фиск совсем не тот, за кого себя выдавал.