Танец Огня - Анна Гаврилова

Завидев меня, профессор даже позы не сменил, просто с неудовольствием поджал губы и кивнул на стоящий подле стола стул. А я… а мне… мне опять его губы вспомнились. Чертов сон! Так, все, надо забыть. Выбросить эти пошлые образы из головы и даже не думать перед ним краснеть!

Расправив плечи, я подошла к столу и уверенно села. После чего не без опаски уставилась на куратора.

— Значит, ты ходила в храм, — задумчиво протянул фон Глун.

Я промолчала, потому что на этот вопрос уже отвечала, причем дважды. А вот следующая реплика была из числа новинок:

— Но как это случилось? — указав кончиком карандаша на мой лоб, вопросил брюнет. — Как тебе удалось?

Как удалось? Занятная формулировка, и я даже знала на нее ответ. Но объясняться и рассказывать о своей маленькой истерике перед статуей Ваула не хотелось. И вообще, меня в данный момент интересовало только одно — чем аукнется мне этот дурацкий «фурункул». Поэтому ограничилась минимумом:

— Профессор, я просто пришла в храм, посидела на скамейке, а когда попыталась встать, на меня накатила ужасная слабость. Потом лоб будто огнем обожгло, и вот результат.

— Просто сидела и все?

Примечательно, что, несмотря на довольно кислую мину, фон Глун не обвинял. И даже язвительных ноток в его голосе не звучало. Наверное, именно поэтому я вздохнула и все-таки призналась:

— Ну, кроме этого я немного рассказала Ваулу о себе.

— Что именно ты сказала? — Брюнет подался вперед.

Теперь он напоминал увидавшего добычу ястреба. Жесткого, хищного, стремительного.

Но я не смутилась и не растерялась. И, отрицательно качнув головой, с достоинством произнесла:

— Простите, лорд Глун, но вас это не касается.

Декан демонстративно изогнул бровь, в мгновение ока вновь преобразившись из хищника в надменного аристократа, а я не смогла сдержать улыбки. Сама не знаю, отчего смешно стало. Может, от того, что чувствовала — вот теперь мне точно ничего плохого не сделают. Никто, даже Глун.

— То, о чем я рассказала Ваулу, касается только нас двоих, — пояснила я. — Тайна исповеди. Понимаете?

Фон Глун неприятно скривился, но настаивать не стал.

— Что ж, пусть так. Жаль только последствия этой исповеди не одной тебе расхлебывать.

Ну наконец-то! Хоть одно обвинение! А то я уже расслабилась и начала подумывать, что в нашем кураторе есть что-то человеческое.

— Я готова, профессор, — спокойно сообщила я и выпрямилась на стуле, демонстрируя внимание. Даже руки на коленях сложила, как примерная девочка.

Куратор опять бровь заломил, но я этот его взгляд выдержала, ибо если берешься блефовать, то блефуй до конца. А Глун откинулся на спинку кресла, устало вздохнул и огорошил совершенно нелогичным в данной ситуации вопросом:

— Даша, ты танцевать умеешь?

— Э-э? — Я вытаращилась на него. — Простите?

— Ясно. Так и думал. Что ж, значит, будем учить. Завтра ты свободна, а послезавтра, после занятий, я за тобой зайду.

Зайду? Мне не послышалось? Какого черта?

— Времени на подготовку немного, всего две недели, — продолжал брюнет, — поэтому заниматься будешь каждый день после занятий. И, кстати, твое окно по медитациям мы, пожалуй, тоже используем. Жриц большого городского храма я уже предупредил, они не в восторге, но деваться некуда.

— Подождите! — опомнившись, наконец, выпалила я. — Какие жрицы? Какие танцы? Вы можете объяснить нормально?

От этой просьбы на лице фон Глуна вновь промелькнуло раздражение, но ответом меня все-таки удостоили.

— Этот символ, — профессор снова указал карандашом на мой лоб, — наносят жрице храма, избранной для танца на праздник Дня Всех Стихий. Ваул хочет, чтобы ты станцевала для него вместо жрицы. Вот и все.

Что? Танцевать?

У меня аж дар речи на несколько секунд пропал. В голове мгновенно промелькнули когда-то давно увиденные по телевизору ритуальные танцы голых папуасов. И чтобы я — вот так же? Да ни за что!

— Я не хочу танцевать! Я…

— А тебя никто не спрашивает, — отрезал фон Глун.

— Ну знаете! — выпалила я возмущенно.

— Я-то знаю, а вот ты, похоже, не понимаешь, — вновь перебил куратор. — Это желание бога. Бога, Дарья! От таких предложений не отказываются.

Фига се предложение! Да это ультиматум!

Но от окончательного впадения в истерику я все-таки себя удержала. Ругаться тоже не стала, ибо понимала, что ругаться с магом практически бесполезно. Поэтому собралась с мыслями и просто перешла к нормальным, адекватным, понятным любому здравомыслящему человеку аргументам.

— Профессор, я не могу танцевать. Мало того, что не умею, так мне даже некогда разучивать танец.

— Время после занятий, — парировал Глун спокойно. — Научишься.

Вот гад! Он же знает, чем я занимаюсь по вечерам. Но все равно старательно делает вид, будто не в курсе.

— Профессор, я уже говорила, но если вы не помните, повторю. После занятий я тоже учусь, самостоятельно, чтобы нагнать программу. Я не могу тратить время на какие-то танцы.

— Не какие-то, — поправил брюнет, — а очень важные.

Я с сомнением прищурилась.

— Танец важнее магии?

— В данном случае — да, — припечатал он.

Вот и прислушался к аргументам, называется.

— Лорд Глун, я не согласна.

— А нечего было ходить в храм! — рыкнул Глун, и глазищами своими синими сверкнул так, что мне на миг дурно стало. — А раз сходила, вымолила себе привилегию — то теперь будь добра, отрабатывай.

— Привилегию?

Нет, все-таки это ненормальный мир. Если у них такие привилегии, то какие же у них наказания?

— И вообще, будешь возмущаться — я не стану настаивать на том, чтобы ты танцевала в храме при Академии Стихий. И тогда тебе придется танцевать в центральном городском храме, а он больше в десять раз, и количество зрителей там будет несравнимо с одним маленьким факультетом Огня. То есть позориться будешь не только при наших, а при всех.

Что?! Опозорюсь? То есть он уже думает, что я обязательно опозорюсь?!

Нет, я никогда не танцевала и никакие кружки не посещала. Поэтому, вообще-то, в этом деле действительно могу опозориться. Но какого черта Глун-то так считает?

И тут я поняла — меня просто берут «на слабо». Поэтому вздохнула, успокаиваясь, широко улыбнулась и сказала:

— Нет, профессор, в случае чего опозорюсь не я, а прежде всего вы. Вы же мой куратор. И в академию именно вы меня притащили.

Глун скривился, как от зубной боли, и процедил:

— Не я принимал решение о твоем зачислении на курс.

— А на суть дела это не влияет.

Кажется, мой пофигизм кого-то взбесил. Профессор наклонился вперед и прошипел: