Том девятый. Выпуск II - Агата Кристи

Она подскочила и сделала несколько неверных шагов в сторону открытой балконной двери. Глаза ей словно застлал туман, она даже наткнулась на дверную раму. Словно большой прекрасный мотылек, подумал Пуаро, который слепо тычется в полотно абажура.

Она позвала:

– Гай… Гай…

Хозяин был где-то неподалеку. Он откликнулся:

– Что, Ив?

– Иди скорее сюда.

В поле зрения появился высокий мужчина лет тридцати пяти. Он ускорил шаги, поднялся на террасу и подошел к двери.

Ив Карпентер, с трудом сдерживая негодование, проговорила:

– Тут пришел мужчина – иностранец. Он задает мне всякие вопросы про это кошмарное убийство – помнишь, в прошлом году? Убили какую-то старую поденщицу. Мне эти разговоры – как острый нож. Ты же знаешь – я их терпеть не могу.

Гай Карпентер нахмурился и через балконную дверь шагнул в гостиную. Лицо у него было вытянутое, как у лошади, бледное, во взгляде сквозили надменность и высокомерие. И вообще держался он напыщенно. В общем, решил Пуаро, малопривлекательный тип.

– Позвольте узнать, в чем дело? – спросил мистер Карпентер. – Почему вы досаждаете моей жене?

Пуаро развел руками.

– Менее всего я собирался досаждать такой очаровательной даме. Я лишь надеялся, что, коль скоро покойная работала у нее, миссис Карпентер сможет помочь в проводимом мной расследовании.

– Но… о каком расследовании идет речь?

– Да, вот спроси его об этом, – науськивала мужа жена.

– Проводится новое расследование обстоятельств, связанных со смертью миссис Макгинти.

– Что за вздор – дело давно закрыто.

– Нет-нет, тут вы ошибаетесь. Оно еще не закрыто.

– Новое расследование, говорите? – Гай Карпентер нахмурился. Потом с подозрением спросил: – А кто его проводит? Полиция? Вздор – к полиции вы не имеете никакого отношения.

– Тут вы правы. Я работаю независимо от полиции.

– Он газетчик, – вмешалась Ив Карпентер. – Из какой-то кошмарной воскресной газеты. Он сам так сказал.

А в глазах Гая Карпентера мелькнуло: э-э, тут надо быть осмотрительней! В его положении настраивать против себя прессу – это может дорого обойтись. И он сказал более дружелюбно:

– Моя жена – человек чувствительный. Убийства и прочие подобные дела очень ее расстраивают. Я уверен, вам нет никакой нужды беспокоить ее. Она эту женщину почти не знала.

Дрожа от ярости, Ив повторила свои слова:

– Она была всего лишь старая глупая поденщица. Так я ему и сказала, – потом добавила: – И жуткая врунья в придачу.

– Это уже интересно. – С сияющим лицом Пуаро смотрел на супругов. – Значит, она любила приврать. Это может быть хорошей зацепкой.

– Не представляю как, – буркнула Ив.

– Моя задача сейчас, – объяснил Пуаро, – определить мотив убийства.

– Ее просто ограбили, – резко произнес Карпентер. – Вот и весь мотив.

– Н-да, – негромко сказал Пуаро. – Но так ли это?

Он поднялся, словно актер, только что произнесший ключевую реплику.

– Весьма сожалею, мадам, если я вас огорчил, – вежливо извинился он. – В таких делах приятного обычно мало.

– Да, все это было очень печально, – быстро согласился Карпентер. – И конечно, моей жене больно вспоминать об этом. Извините, что ничем не можем помочь.

– Вы мне помогли.

– Не понял?

Пуаро сказал негромко:

– Миссис Макгинти любила приврать. Это очень ценный факт. А что же это было за вранье, мадам?

Он вежливо ждал, когда Ив Карпентер заговорит. Та наконец сказала:

– Да ничего особенного. То есть… я не помню. – Видимо почувствовав, что мужчины смотрят на нее с ожиданием, она выдавила из себя: – Так, глупости… о разных людях. Не может такое быть правдой.

Но ответом ей снова была тишина. Затем Пуаро сказал:

– Понимаю… у нее был злой язык.

Ив Карпентер чуть вздрогнула.

– Да нет… не до такой степени. Просто была сплетница, вот и все.

– Просто сплетница, – негромко повторил Пуаро.

Он поднял руку в знак прощания.

– А ваша газета… воскресная газета… как она называется?

– Газета, которую я упомянул в разговоре с мадам, – ответил Пуаро, тщательно подбирая слова, – называется «Санди компэниэн».

Он умолк. Гай Карпентер задумчиво повторил за ним:

– «Санди компэниэн». Боюсь, я эту газету почти не читаю.

– Там попадаются интересные статейки. И интересные фотографии.

Пауза начала затягиваться, поэтому он поклонился и быстро сказал:

– До свидания, мистер Карпентер. Извините, если я вас… потревожил.

Выйдя за ворота, он оглянулся на дом.

Интересно, сказал он себе, очень интересно…

Глава 11

Старший инспектор Спенс – он сидел напротив Эркюля Пуаро – вздохнул.

– Я не говорю, что вы ничего не нашли, месье Пуаро, – медленно произнес он. – Лично я считаю, что нашли. Но для обжалования этого мало. Страшно мало!

Пуаро кивнул:

– Да, этого недостаточно. Нужно копать дальше.

– Но как же ни я, ни сержант не нашли эту газету?

– Ну, вам не в чем себя винить. Преступление выглядело совершенно очевидным. Ограбление с применением силы. В комнате все вверх дном, деньги исчезли. Почему разорванная газета среди прочего беспорядка должна была привлечь ваше внимание?

Спенс упрямо повторил:

– Я должен был ее найти. К тому же бутылочка чернил…

– Я услышал о ней по чистой случайности.

– Но ведь вы сразу взяли это на заметку… а почему?

– Только потому, что случайно услышал фразу о письме, которое она писала. Мы с вами, Спенс, пишем письма часто, для нас это не событие, а для нее…

Старший инспектор полиции Спенс вздохнул. Потом выложил на стол четыре фотографии.

– Вы просили меня достать эти снимки – оригиналы тех, что были напечатаны в «Санди компэниэн». Они, по крайней мере, немного четче. Но, честное слово, боюсь, большой пользы от них не будет. Старые, выцветшие, а прически! У женщин из-за прически меняется весь облик. Хоть бы от чего-то оттолкнуться – скажем, четкий профиль или ухо. А тут – ничего! Эта шляпа-колпак, эта прическа с претензией, эти розы! Нет, проку от них никакого.

– Вы согласны, что Веру Блейк можно сбросить со счетов?

– Пожалуй. Будь Вера Блейк в Бродхинни, об этом знали бы все – ведь рассказ о своей печальной судьбе она сделала профессией?

– А что скажете об остальных?

– Времени было мало, но что мог, я узнал. Как только Крейга осудили, Ева Кейн уехала из Англии. Я выяснил, какую она взяла фамилию. Она стала Хоуп – надежда. Символично, не правда ли?

Пуаро пробормотал:

– Да-да, в этом есть что-то романтическое. «Прекрасная Ивлин Хоуп с бренною жизнью рассталась». Это кто-то из ваших поэтов. Осмелюсь предположить, что именно эта строчка ее вдохновила. Ее, кстати, звали не Ивлин?

– Кажется, именно так. Но все знали ее как Еву. Кстати, месье Пуаро, раз мы заговорили на эту тему, в полиции о Еве Кейн думают не совсем то, что написано в газете. Точнее, совсем не то.

Пуаро улыбнулся:

– То, что думают в полиции, – еще не доказательство. Но, как правило, хорошая основа для поисков доказательств. Так что же думают в полиции о Еве Кейн?

– Что она ни в коем разе не была невинной жертвой, каковой ее представили публике. Я был тогда еще не оперившимся птенцом и помню, как мой бывший шеф говорил о ней с инспектором, который вел это дело. Инспектор Трейл считал (хотя улик у него не было), что симпатичная идейка убрать с дороги миссис Крейг принадлежала именно Еве Кейн, что она все это не только замыслила, но и исполнила. Крейг однажды пришел домой и обнаружил, что его маленькая подруга совершила непоправимое. Она, надо полагать, считала, что все удастся выдать за естественную смерть. Но Крейг сообразил, что этот номер не пройдет. Он сильно сдрейфил, уничтожил тело в собственном подвале, а потом выдумал историю о том, что миссис Крейг умерла за границей. Когда тайное стало явным, он клялся и божился, что все сделал сам, а Ева Кейн вообще была не в курсе. Ну вот, – старший инспектор Спенс пожал плечами, – а доказать что-то другое не удалось. Яд находился в доме. Воспользоваться им мог и он, и она. Маленькая Ева Кейн была сама невинность, охваченное ужасом дитя. Эту роль она сыграла отменно: способная маленькая актриса. У инспектора Трейла были свои сомнения – но где доказательства? Я вам это, как говорится, продаю, за что купил, месье Пуаро. К делу это не подошьешь.

– Зато мы можем предположить, что, по крайней мере, одна из этих «женщин с трагической судьбой», по сути, еще и убийца и при сильном стимуле способна пойти на убийство еще раз… Ладно, идем дальше. Что скажете о Джейнис Кортленд?

– Я поднял все старые бумаги. Премерзкая бабенка. Если мы повесили Эдит Томпсон, повесить Джейнис Кортленд нам велел сам бог. Она со своим мужем друг друга стоили, два сапога пара, а парня она охмурила, и ради нее он был готов на все. Но имейте в виду, что при этом у нее на прицеле все время был некий богач. И именно чтобы выйти за него, ей потребовалось убрать мужа.