Отель «Манифик» - Эмили Дж. Тейлор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он что, хочет, чтобы карту нарисовала я?
– Но я в жизни не рисовала!
Аластер покосился на картину. По лицу женщины все струились слезы.
– Она тоже, но с космолябией сумела составлять карты чего угодно, лишь бы было от чего оттолкнуться. Она определяла, откуда взялся тот или иной предмет, попавший к нам в руки, и могла вычислить местоположение нужного объекта. Она составила карту, которая привела меня к компасу с нефритовой стрелкой, опираясь на грубую схему из старинного журнала. Надеюсь, ты так же быстро освоишь это искусство, как и она.
– Вы мне угрожаете?
Он не ответил. Только положил страничку с перечнем артефактов на стол и постучал по записи о золотом кольце. И тут я поняла, для чего мне понадобится космолябия, какую услугу я смогу оказать.
– Не стану я вам помогать, – заявила я.
Аластер пропустил мои слова мимо ушей.
– Сегодня мы сделаем остановку у рынка. Он будет открыт допоздна. – Он поставил на стол стопку серебристых дисков. На них, что интересно, не было никаких отметин. – Вот на это закупишь все необходимое. Уголь, чернила, пергамент, кальку, что угодно. Я разрешу тебе выходить неоднократно, если еще что-нибудь потребуется. Разумеется, в фойе тебя всегда будет ждать сопровождение.
Как же без этого.
– Охрана? – уточнила я.
– Называй как хочешь, – ответил Аластер и расплылся в улыбке.
Ему было наплевать и на черную птицу, вылетевшую незадолго до полуночи, и на Сазера, и на Кора, и на всех прочих обитателей отеля. И теперь он хотел одного: чтобы я стала его пешкой.
Я твердо решила, что не стану ему помогать становиться сильнее. Резким движением я схватила страницу из каталога и поспешила к камину, чтобы ее сжечь.
Аластер схватил меня за запястье и вырвал страницу.
– На твоем месте я бы поостерегся.
Он негромко произнес очередную команду. На стене рядом с дверью вдруг появился колокольчик – такие иногда можно встретить в дорогих номерах. С их помощью можно вызвать персонал. Аластер щелкнул пальцами, и колокольчик зазвенел.
– Что происходит?
Он мне не ответил. Через несколько секунд дверная ручка задрожала.
– Жани! Жани, ты там?
Сердце чуть не выскочило у меня из груди.
Зося!
– Я здесь! – Я подскочила к двери и задергала ручку, а сестра заколотила по двери с другой стороны. Но та не поддалась.
– Откройте! – взмолилась я.
Наконец мне удалось повернуть ручку. Раздался щелчок. Дверь приоткрылась на полдюйма. В эту щель пролезли только худенькие пальчики Зоси – и ничего больше. Ногти зацарапали по дверному шву. Никаких тебе перьев и крыльев – обычные человеческие пальцы, и они искали меня. Я прикоснулась к ним – к Зосе. Впервые за несколько недель я смогла это сделать.
Аластер грубо оттолкнул меня в сторону.
– Впустите ее! – задыхаясь, взмолилась я.
Но тщетно. Одним резким движением он втянул пальцы Зоси в щель до самых костяшек, а потом на дверном шве появились зубы.
Нет!
Дверь захлопнулась с душераздирающим хлопком. На ней остались кровавые пятна, а на ладони Аластера – четыре худеньких пальца.
Я упала на колени. Меня била дрожь.
Следом дверь опять отворилась. На пороге стояла де Рев с клеткой в руке. В ней жалобно щебетала золотистая птичка с поникшим крылышком. У его края не хватало целого ряда перьев и была видна кровь. Зося не сводила с меня черных глаз, а по моим щекам побежали слезы.
Аластер продемонстрировал де Рев отрезанные пальцы моей сестренки. Та поморщилась и завернула их в шелковый носовой платок.
– Один Ирсе передай, – приказал он, вытирая кровь.
Я удивленно посмотрела на него.
– А разве Ирса не только глаза забирает?
– Пальцы не столь проворны, как глаза, но с работой справляются. – Он выставил указательный палец тем же движением, каким Кор выпускал из руки потайной нож, и меня накрыло новой волной ужаса. – Неужели Кор тебе ничего не рассказывал?
Может, во всем мире Аластера и впрямь искренне считали величайшим сюминаром, но в действительности он был самым настоящим монстром.
Аластер кивнул на космолябию.
– Уже пробило полночь. У тебя еще три дня на то, чтобы нарисовать карту, которая поможет мне отыскать кольцо, так что советую закупить все необходимое как можно скорее. Не нарисуешь карту – накажу, вот только не тебя. – Он забрал атлас и ушел следом за де Рев, оставив меня наедине со страничкой из его гроссбуха, на которой рассказывалось о треклятом кольце.
Дверь захлопнулась, я прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Я плакала, пока глаза не раскраснелись и не опухли, пока не закончились слезы, а мысли не прояснились.
Несмотря на слабость в коленях, я заставила себя подняться. Посмотрела на портрет. Женщина взглянула на меня в ответ. У нас обеих глаза блестели от слез.
– Он и вам угрожал, да? – спросила я, готовая к тому, что дама осклабится и засмеется. Чувствовала я себя жалко – и, наверное, выглядела под стать.
Если я найду кольцо для Аластера, он станет еще сильнее. Он сказал, что хочет использовать артефакт для всеобщего блага, но после увиденного на это не оставалось ни малейшей надежды.
Я крепко зажмурилась и представила бесконечный гроссбух, спрятанный в третьем ящичке письменного стола по правую руку. Если я доберусь до него и расторгну все наши контракты, этот кошмар закончится. Мы уйдем отсюда, не оглядываясь.
Пускай я и знала, где искать документы, добраться до стола казалось невыполнимой задачкой. Если я ее и решу, непонятно, как развеять чары Аластеровых чернил. Кор говорил, это куда сложнее, чем разорвать контракты надвое, что тут нужно обладать мощной магией, которой у меня, понятное дело, нет.
– Как же мне вырваться из этого ада? – спросила я даму с картины. – Как нам сбежать отсюда?
Помятая страничка из каталога лежала на столе. А на ней по-прежнему значилось описание кольца – «Источает и стирает магию».
Стирает магию.
Эти слова снова и снова проносились в сознании. Что это значит? Никак не проверишь. Возможно, кольцо лишает сюминаров магии, а может, все куда масштабнее. Если кольцо стирает чары, может, оно развеет и магию, что скрепляет наши контракты. Если так, можно даже не выяснять, каким образом их расторгает Аластер. Можно просто воспользоваться кольцом.
Эта мысль все крутилась у меня в голове, пока не пробили часы.
Глаза так щипало, что трудно было держать их
