Глаз тигра - Уилбур Смит

Те два европейских офицера были капитан Мэттью Лонг и полковник Сэр Роджер Гудчайлд. Имя мгновенно бросилось мне в глаза не только потому, что кто-то подчеркнул его карандашом. На полях, также был нарисован, несомненно Джимми Нортом, большой восклицательный знак. Мастер Джимми не питал уважения к книгам, даже к тем, что являлись собственностью столь почтенного заведения, как Британский Музей. Я почувствовал, что меня снова охватила дрожь, а щеки запылали от волнения. Это было последним недостающим кусочком мозаики. Все было здесь, и мои глаза снова забегали по строчкам.

Никто никогда не узнает, что случилось ночью на пустынной дороге, ведущей через джунгли, но спустя полгода капитан Лонг и Индийский субахдар Рам Панат давали показания на военном трибунале, где судили полковника Гудчайлда.

Они описали как им удалось перехватить группу индийских аристократов, бегущих из полыхающего города. Среди них оказалось трое мусульманских священников и два принца королевской крови. В присутствии капитана один из принцев пытался купить всем свободу, предложив британским офицерам отвести их к несметным сокровищам – золотому трону в виде тигра, во лбу которого горел алмазный глаз. Офицеры согласились, и принцы повели их в лес, к одинокой мечети. Во дворе мечети стояло шесть повозок, запряженных волами. Погонщики убежали, и когда британские офицеры сняли с повозок и развернули груз, там действительно оказалась статуя тигра, служившая троном. Трон был разделен на четыре части, чтобы облегчить его перевозку – задние лапы, туловище, передние лапы и голова. В свете фонарей части трона, укутанные в солому, сверкали золотом и драгоценными камнями.

Полковник Роджер Гудчайлд приказал, чтобы принцев и священников расстреляли на месте. Их выстроили вдоль внешней стены мечети и расстреляли из мушкетов. Полковник лично прошел между лежащих тел, нанося ку-де-грас из своего револьвера. Затем трупы были выброшены в колодец за стеной мечети. Два офицера при этом расстались. Капитан Лонг с большей частью туземных частей вернулся охранять городские стены, а полковник, субахдар Рам Панат и шестнадцать сипаев отправились сопровождать телеги.

Индиец субахдар описал на суде, как они вывезли ценный груз на запад, пройдя британские посты благодаря власти полковника. Три дня они стояли лагерем в маленькой деревушке. Здесь местный плотник со своими двумя сыновьями сработали, согласно указаниям полковника, грубые деревянные ящики, чтобы вместить все четыре части трона. Тем временем полковник был занят тем, что вынимал драгоценные камни и самоцветы, которыми был инкрустирован металл. Положение каждого камня скрупулезно отмечалось на схеме, приготовленной самим Гудчайлдом. Все камни были пронумерованы и упакованы в железный сундучок, вроде тех, в которых хранилось жалованье во время боевых действий. Как только трон и камни были упакованы в четыре ящика и железный сундучок, их снова погрузили на телеги, и началось путешествие в Аллахабад к железной дороге.

Несчастный плотник и его сыновья были вынуждены сопровождать груз. Субахдар вспоминал, что как только дорога вошла в густой лес, полковник спешился и отвел троих ремесленников за деревья. Раздалось шесть пистолетных выстрелов, и полковник вернулся один.

Я оторвался от чтения, чтобы на минуту поразмышлять о характере галантного полковника. Мне очень хотелось его представить Мэнни Резнику, так много было у них общего. Эта мысль вызвала у меня улыбку, и я снова погрузился в чтение.

Конвой достиг Аллахабада на шестнадцатый день, и полковник воспользовался своим положением, чтобы его груз, под видом срочного, был погружен на поезд, идущий в Бомбей. После этого, он со своей небольшой командой вернулся в Дели. Спустя шесть месяцев капитан Лонг, заручившись поддержкой младшего офицера Рам Паната, выдвинул обвинения против командующего. Мы можем предполагать, что воры поссорились. Полковник Гудчайлд решил, что доля одного не делится на три. Как бы там ни было, никто не мог сообщить о месте пребывания сокровищ.

Суд, происходивший в Бомбее, стал знаменитым процессом, и о нем много писали как в самой Индии, так и в метрополии. Тем не менее, слабым местом обвинения было то, что украденное не было обнаружено, а мертвые хранили молчание.

Полковника оправдали, но вследствие скандала, он был вынужден уйти в отставку и вернуться в Лондон. Если ему и удалось прихватить с собой «Великий Могол» и золотой трон, то описания его дальнейшей судьбы свидетельствуют об обратном. Богатым он не стал. Вместе с небезызвестной в городе особой, он открыл игральный дом на Бейсуотер-роуд, который вскоре получил дурную репутацию.

Полковник сэр Роджер Гудчайлд умер в 1871 году, по-видимому, от третичного сифилиса, который он приобрел еще во время славной карьеры в Индии. Его смерть заставила вновь заговорить о сказочном троне, но вскоре слухи прекратились, ввиду отсутствия доказательств, и лишь иногда шепотом передавались от одного игрока к другому.

Видимо, это рассказ следовало озаглавить «Сокровища, которых никогда не было».

– А вот и были, – подумал я счастливо. – Были и есть, – и я принялся еще раз перечитывать начало, делая на этот раз подробные заметки для Шерри Норт.

Она ждала меня, когда я вернулся, сидя в задумчивости в кресле у окна, но как только я вошел, кинулась ко мне.

– Где ты пропадал? – потребовала она ответа. – Я сижу уже целый вечер, сгорая от любопытства.

– Ты не поверишь своим ушам, – сказал я и подумал, что она готова на меня наброситься.

– Харри Флетчер, даю тебе десять секунд, чтобы ты кончил свои пустые вводные речи и изложил самую суть – иначе я выцарапаю тебе глаза!

Мы проговорили далеко за полночь, и к тому времени пол был покрыт разбросанными листами бумаг, по которым мы ползали на четвереньках. Здесь была навигационная карта архипелага Сент-Мери, копии изображений «Света Зари», заметки, которые я сделал на основании описания кораблекрушения, и те, что принес из читального зала Британского Музея.

Я достал свою походную фляжку и мы пили «Чивас Регал» из пластикового стаканчика крышки, споря и обсуждая наши планы. Мы пытались угадать, в какой части судна были сложены пять ящиков, размышляя, как оно разбилось о риф; какая часть была затянута приливом в пролом, а какая свалилась с внешней стороны рифа в морскую пучину. Я сделал наброски дюжины возможностей и начал составлять список необходимого для экспедиции оборудования, к которому постоянно что-то приписывал, по мере того, как что-то новое приходило мне на ум, или что-то предлагалось Шерри.

Я совсем позабыл, что она должна быть отличной аквалангисткой, но она тут же в разговоре об этом напомнила. Я понимал, что она не будет праздной пассажиркой в моей экспедиции, и мои чувства к ней пополнились профессиональным уважением. Воодушевленное настроение смешалось с чувством товарищества, усиленное физическим тяготением нас обоих друг к другу.