За семью замками. Внутри (СИ) - Акулова Мария

С тех пор, как Агата побывала в его доме, прошло еще две недели.

Сегодня Полина вроде как выставит у себя на страничке фото с кольцом. Потом всё будет быстро. Женятся. Растиражируют. Ну и погнали дальше каждый по своему маршруту.

С Агатой всё без изменений. Она ему нужна. Даже не так. Пиздец как нужна. Прикипел. Не ожидал от себя. Но ума хватило не бросаться в отрицание. Какой смысл, если…

Она прижимается сейчас, в полудреме, а он просто от этого кайф ловит. Не такой, как от секса, но не в плане слабее, а просто другой.

Что происходит с ней, Костя не знал, но в себе чувствовал тревожащие изменения, которые не дают… Слишком многое делать не дают. Будто ставят новый фильтр в момент принятия решений.

«Как скажется на Агате».

Узнай она — скорее всего не поверила бы. Посмеялась. А может наоборот расплакалась бы. В последнее время с ней это пару раз случалось.

Раньше — никогда. А как произошло впервые — оба испугались, оба не знали, что с этим делать.

Не в ту ночь, когда он с любопытством разглядывал непроизвольно скатившуюся слезинку. Это была так — мелочь. А позже. Он что-то сказал… В принципе, как всегда. На грани фола. Но Агата раньше понимала, а тогда…

Застыла, сначала ртом хлопала, потом глазами. Из которых натурально брызнуло. Сбежала в ванную. Там плакала навзрыд. Его не пускала, правда он и сам не знал, что сказал бы или сделал.

Извиняться… Он не умел.

Доказывать, что ничего особенного… Ну так она же какого-то хера разрыдалась. Вероятно, всё же что-то…

В итоге Агата вышла сама. В чём было дело, объяснить не смогла, но попросила больше так не шутить, отводя вроде как пристыженный взгляд.

Как «так» Костя не понял, но несколько следующих визитов приглядывался. Выдохнул, только когда понял — всё без изменений. Наверное, сыграло полнолуние.

Оно прошло… И всё снова нормализовалось… И снова не двигалось в нужную ему сторону постепенного остывания.

Они катались. Занимались сексом. Разговаривали. Костя дал Агате контакты Гаврилы, предупредил того, что она может звонить, когда решит, что хочет избавиться от шрама. Вопрос денег и организации не стоит — всё сделают. Просто дать добро.

Но Агата не спешила. Костя понимал — скорее всего не хочет быть ему сильно обязанной. Также понимал, что это она правильно… Потому что может быть сегодня он и весь такой благородный, а что будет завтра — и сам не знал.

Агата пошевелилась, Костя скосил взгляд. Походу устраивается поудобней. Будет спать. А ему как-то не спится. Да и рано. На неё не похоже.

— Жрать охота.

Он сказал, Агата скривилась сначала, потом отвернулась…

— Можно не говорить о еде? Я же сказала, что травонулась. Так сложно?

— Ты сказала, что уже нормально.

Костя парировал, Агата то ли зло, то ли нечаянно, как бы боднула его бедро голой попой. Конечно же, привлекая к ней внимание. И прикосновения. Костя провел вдоль позвоночника раз, второй, третий…

Усмехнулся, потому что враждебность разом пропала с лица Агаты, она заулыбалась даже, по-прежнему не открывая глаз, выпятила пятую точку еще очевидней.

И эта зараза еще что-то будет ему предъявлять о том, что он стартует быстро, когда сама…

— Я в душ схожу, а ты закажи пока что-то. Неважно. Просто что-то…

Опережая вопросы и недовольство, Костя ответил разом на всё.

Вытащил из-под головы Агаты руку, снял вторую с бедра. Когда она захныкала разочарованно, наклонился к нему, оставляя череду поцелуев, только потом отвернулся, встал, подобрал боксеры…

Шел к двери, слыша, что Агата берет с тумбы свой телефон, оглянулся, когда ругнулась.

— Разрядился…

Сказала, глядя на вроде как вопросительное, а по факту неудовлетворенное выражение на Костином лице. Его как бы замахало, что от неё требуется чисто телефон заряжать, а она в последнее время вечно об этом забывает. Дважды заканчивалось тем, что он практически высылал людей проверить, а не пора ли организовывать похоронные цветочки.

Вероятно, на третий раз не стоило бы отзывать. Пусть пацаны приедут. Вскроют. Поздороваются. Агата будет «счастлива», конечно, зато урок запомнит. Но, блин… Опять же жалко…

Костя вернулся, взял свой мобильный, разблокировал, протянул.

Держал в руках несколько секунд, видя, что Агата смотрит как бы недоверчиво. На трубку. Потом так же на него.

— Тебе просто нужно заказать еду, Агата. Я голодный. Справишься?

Агата кивнула, взяла телефон в руки. Костя, раздраженный, снова отвернулся, снова пошел в сторону ванной.

Был уверен, что девушка никуда не полезет — не из вежливости, воспитания, уважения к границам, доверия, а просто потому, что знает, чем это для неё обернется.

Поэтому не боялся. Зашел в ванную, окинул ее новым взглядом, почувствовал, что и она его тоже раздражает…

Всё в этой сраной квартирке раздражает. За исключением матрасов. И Агаты. И с этим пора что-то делать. Не откладывать, а делать.

В конце концов, он же Veni… Костя сделал шаг в сторону высокой ванны с местами облупленной эмалью… Vidi… И еще один, бросая белье уже здесь та стиралку… Vici… Стукая по плитке, которая висела всё это время на соплях. Видя, что закономерно отваливается… Летит о пол… Разбивается…

Слыша откуда-то из-за двери писклявое: «да Костя, твою мать!!!», усмехаясь…

Ну и нахера она так держится за эту ветошь? Непонятно…

Почти так же, как непонятно, нахера он так держится за неё…

Костя отрегулировал напор и температуру, ступил в ванну, закрепил шланг на покачивающемся держателе, нырнул с головой под воду, закрывая глаза, ведя по волосам…

Нахера ж он так держится-то за нее… Может трахать хоть Полину, хоть Мальвину. А как только есть возможность — едет к ней.

Нахера? Кто скажет?

Чувствуя внезапный прилив злости из-за того, что Костя снова что-то расфигачил, Агата несколько секунд смотрела в дверной проем, осознавая, что появись он там вот сейчас — она бы разговаривала с ним исключительно матом. Потому что нефиг рушить ее имущество! Каким бы убогим ни было. Нефиг. Хочешь оббивать плитку — пиздуй к себе и оббивай. Там, слава богу, есть, над чем работать.

Чтобы справиться со злостью, Агата сделала несколько глубоких вдохов, потом же снова опустила взгляд в экран мобильного. Она впервые держала в руках разблокированный Костин телефон.

Прекрасно понимала, какая это власть и вседозволенность. И не собиралась ими пользоваться. Не собиралась лезть никуда, даже зная, что подчистить следы сможет без проблем. Просто… Не будет.

Потому что это может приблизить тот самый момент, который теперь будил ее ночами, если Кости рядом нет.

Не лицо другого человека. А спина. Удаляющаяся спина в толстовке с наброшенным на голову капюшоном. Страх, что он уйдет так же, как ворвался. Резко. Сделав адово больно.

Агата ждала, пока прогрузится сайт одной из доставок, когда телефон начал вибрировать.

Это входящий. Звонит…

Полина Павловская.

Какая-то.

Первой реакцией была далекая от адекватной. Ревность.

Потому что Агате не хотелось, чтобы ему звонили тёлки. Особенно, когда на часах как бы уже не рабочее время… Ещё ночью набрала бы… Но эмоции удалось пригасить.

Потому что, зная Костю… Для него не существует не рабочего времени. Значит, для окружающих его людей скорее всего тоже. И тёлка эта с вероятностью девяносто и девять — ломовая лошадь в большей степени, чем трепетная лань.

Дождавшись, когда звонок будет завершен, Агата вернулась к своему занятию. Сайт-предатель всё никак не хотел грузиться, а она теряла терпение. Ждала, глядя на то, как медленно синяя полоска растягивается справа-налево… Готова была психануть, закрыть эту вкладку, открыть другую… Но тут глаза сами поймали сообщение.

Снова Полина. Теперь в Телеграме.

Полина Павловская: «Привет. Всё, как договорились. Кольцо по ссылке».

Агата почувствовала внезапную слабость. В пальцах и коленях. И пофигу, что она по-прежнему лежит на кровати. Пофигу. Слабость есть. И почему-то тошнота. И сердце ухает, а на корне языка — горечь…