Стать героем - Александр Николаевич Романчиков

– Да уж… – протянул Иван, – Теперь уже понятней, в чем дело.

– Мне зато ничего не понятно, – сев на лавку, Паша беспокойно тряс ногой.

– Ты вряд ли сможешь стать…

– Колдуном? – с каким-то надрывом прервал мага Паша.

Сердце кольнуло обидой, его догадки, доселе сдерживаемые внутри, вышли наружу, раскатистыми ударами долбя стенки черепа. Нет, он не мечтал стать магом там, в родном мире. Его даже не захватывали книги или игры на эту тему, но теперь, когда это стало той самой насущной потребностью, тем самым, увы, несбыточным желанием, ему стало чрезвычайно больно.

– Нет, – внезапно ответил Иван и продолжил, – Ты не сможешь выполнить того, чему я тебя научу, потому что символы, что ты нарисовал. Они мне не известны. Я могу научить тебя заклинаниям, рисункам, жестам, но ты не сможешь ими воспользоваться, лишь потому, что не сможешь приложить свою силу. Более того, я думаю, ни один из богов не даст тебе своей силы, можешь и не пытаться их просить. Видимо, это связано с тем, что ты не из нашего мира, и твое наполнение чуждо нам. Нет ни одного символа, который обыкновенно призывается для волшебства, из материи которых и созидается сила, которой маг меняет мир вокруг себя.

– Эмм, откуда вообще эти символы?

– Откуда… Я не знаю, никто не знает. Они пришли к нам, должно быть от самого сотворения мира, а может, появились и раньше. Сами символы, лишь обозначения, они не несут в себе силы. Силы вкладывает маг, а слова… Слова пусты, пока ты не придашь им наполнения. Первые маги слагали свои заклятья на этом языке, откуда и пришли эти символы, этот алфавит.

– Почему тогда заклятья у Еремея на русском?

– Русском?..

– Это я так называю язык, на котором мы говорим.

– Понятно, – маг многозначительно поднял глаза, будто хотел убедиться, что в мозгу отложилось это знание, – Еремей использует удобный ему язык, потому что нет разницы, какими звуками просить богов, главное, что означают эти слова для того, кто их произносит. Но, этот древний язык, текст на котором я тебе читал, пока ты рисовал символы, странным образом точнее передает суть предметов. Таким образом, молодому чародею проще использовать его, чтобы правильнее выполнить задуманное. А главное никто так и не познал этот язык до конца, например, я никогда не видел тех символов, что нарисовал ты. Для меня это лишь линии на воске, но вот ты, ты должен понять, что именно они означают, и тогда, быть может, ты сотворишь свое волшебство.

– А ты, как ты понял?

– Мои символы известны, какие именно, я тебе не скажу, каждый хранит это в секрете, потому что это может быть использовано против него. К слову, хоть мы и друзья, но есть и положительный момент в том, что мне не ведомо твое наполнение и суть твоих сил, – Иван чуть улыбнулся, – В общем, все мои символы входят в алфавит, который известен всем хоть мало-мальски серьезным чародеям.

– Ничего не понимаю, – Паша взял дощечку и глянул на нее, но тут же отвел взгляд, – А почему Еремей не говорил ни о каких символах, почему Любава колдует безо всяких символов? У них тоже есть эти буковки?

– Да, но Еремей ими крайне редко пользуется, он волхв, его сила в помощи богов, ему не нужно пропускать силу через себя, придавая ей форму своей душой, ее материей. Он посылает действие силы напрямую, без преобразования. Если он захочет разжечь костер, то он прямо попросит об этом то божество, которое подходит для этого действия. Для этого он и служит этим богам, исполняя их волю и принося им жертвы. Этому он учит Любаву, этому он учил тебя. Я же использую собственные силы, одним из знаков, например самим знаком огня, я заставляю огонь повиноваться мне. Знак следует выбирать так, чтобы он был как можно ближе к предмету волшебства. Тогда ты истратишь меньше сил, однако, чем меньше символов у мага, тем труднее ему приходится. Приобрести новые знаки нет возможности, они даются от рождения, когда формируется твоя душа, твоя суть, но всегда можно обучиться лучше владеть старыми. Этому Еремей тебя не учил, так как надеялся, что ты будешь брать силы у богов, но, видимо, боги не столь благосклонны к тебе…

Паша вдруг схватился за свой амулет.

– Я бы не сказал, что они так уж неблагосклонны ко мне, – Паша выудил осколок из-под рубахи, – Смотри.

Иван с интересом взял осколок, повертел его в руках, что-то побормотал. Затем вернул его.

– Да, это интересная вещица, может быть она что-то может…

– Она метает молнии, – перебил мага Павел.

– Да? – Иван не выглядел слишком удивленным, – Что ж, сама по себе она этого сделать не могла, если она это делала в твоих руках, то ты не так безнадежен, как тебе казалось. Впрочем, бог, которому ты не отправил ни одной мольбы, мог помочь тебе. Их цели и намерения не всегда понятны.

Иван замолчал, а Паша надел амулет и вернул его обратно под рубаху.

– И сколько у меня там знаков? – Паша как ни старался, не смог вспомнить процесс записи, ему казалось, что он написал там не менее нескольких десятков знаков. – Я вроде бы не мало их там изобразил.

– Да, не мало… Но одинаковых. У тебя один единственный символ, – осторожно, будто стараясь не обидеть, сказал маг, – Теперь твоя задача понять, что он значит, как им управлять.

– А у тебя сколько знаков? – Паша с некой надеждой решил сравниться.

– Восемнадцать, – коротко ответил Иван.

– Значит… – Паша будто не хотел задавать следующий вопрос. – Значит, даже если я стану колдуном, я буду очень слаб?

– Кто знает, – уклончиво ответил наставник.

– Ладно, пусть даже так, – Паша решил не унывать, так как пояснения Ивана все-таки вселяли надежду, – Но как мне понимать, что он означает?

– Сейчас, – маг встал с лавки и подошел к одному из ящиков с вещами.

Вскоре он вернулся с чернильницей, пером и листом бересты. Все это он уложил на столе около Паши.

– Пиши в ряд свой знак, постепенно, возможно, ты поймешь, что он означает. Тогда ты сможешь выполнять то, чему я тебя буду учить. Иных советом я, увы, не смогу тебе дать. Это твоя личная задача, твой труд.

– Хорошо, – глубоко вздохнул Паша.

– А разве ты не читал обо всем этом в книге? – вдруг спросил Иван.

– Читал, но…

– Там есть и алфавит, тебе его нужно будет выучить. Теперь со всеми вопросами обращайся ко мне.

Паша замер над берестой, так и не