Последний день империи (СИ) - Морозова Мария

– Жаль, – вздохнула я.

Где же я могла видеть этого самого дракона? В последние дни жизнь бьет ключом и выбивает у меня из головы все нужные воспоминания. Ладно, как говорят: утра вечера мудренее. Может высплюсь и сразу вспомню.

Кас и господин Сэдли устроились на маленькой кухне, на своих же плащах и выданных хозяином дома одеялах. А мы с Крысом и Нейтом – в гостиной, где парни благородно уступили мне диван. Друг погасил свечу и лег. Стало темно и очень тихо.

Судя по довольному сопению, наш алхимик отрубился быстро. Зато ко мне сон не шел.

– Не спится? – раздался тихий голос Нейта, который лежал рядом с диваном на полу.

– Нет.

– И мне…

– Как ты? – спросила я друга.

– Ничего, – вздохнул тот. – В конце концов, я никогда не забуду родителей, но потеря уже… отболела. И я благодарен человеку, подарившему нам шесть счастливых лет в Триме.

– Да…

– Знаешь, – сказал Нейт после недолгого молчания, – я в последнее время понял, что думать о будущем как-то глупо. Когда-то мы мечтали открыть мастерскую, изобрести что-нибудь необыкновенное, стать богатыми и знаменитыми. А сейчас… Нет, мечта у меня осталась. Но теперь мне важнее просто проживать каждый день, наслаждаясь им по полной.

– Наверное, ты прав, – улыбнулась я. – Мы ведь не знаем, что будет завтра.

– М-да… и… – Нейтон вдруг странно замялся. – Важно жить сегодня. И… чувствовать сегодня…

– Согласна.

– И… поэтому…

Я приподнялась на локте, чтобы глянуть на друга сверху и понять, что же заставляет его так мяться.

– Лара, тебе ведь нравится Кас, – выпалил тот тихо.

От изумления мой локоть подломился, заставляя упасть лицом в подушку. И уже оттуда неразборчиво пробормотать:

– Что за ерунда? С чего ты это взял?

– Ну… Я же тебя знаю почти как самого себя. И вижу твои чувства.

– Так заметно, да? – выдавила я жалобно.

Ведь если заметно Нейту, то и всем остальным тоже. И Касу… Что он обо мне думает?

– Не знаю, как насчет «заметно», – немного успокоил друг. – Но ты не должна скрывать свои чувства.

– В смысле?

– Кас тоже относится к тебе… по-особому. И раз вы нравитесь друг другу, какой смысл бежать от этого? Мы не знаем, будем ли живы завтра. Так почему бы не жить вот прямо сейчас?

– Он старше, – выдала я полную глупость.

– Это важно?

– Нет.

– Ну вот.

– Тебе легко говорить, – вздохнула тихо. – Это не ты будешь выглядеть полной дурой, если признаешься в чувствах и не получишь ответа.

– А так ты будешь дурой, если узнаешь, что ответ есть, да только станет слишком поздно, – пробурчал из своего угла Крыс.

– Да что вы все… – возмутилась я, краснея.

– Мы не знаем, что будет дальше, и каждый день может стать последним, – мудро заметил Нейт. – Для нас, для империи, для целого мира. Не упусти то, что действительно важно для тебя.

– Какие вы у меня умные, – пробормотала иронично. – Ладно, разберусь как-нибудь. А пока давайте спать.

Друзья замолчали. Я отвернулась к спинке дивана и закрыла глаза. Они ведь правы. Мы все ближе и ближе к концу. Когда Нортран исчерпает себя, первым падет империя Раверон. И мы падем вместе с ней, если только не успеем все изменить. Так может я и правда упускаю что-то важное?

Вокруг темно и очень тихо. Крупные снежные хлопья падают с неба, чтобы растаять на коже, но холод совсем не ощущается. Если подумать, здесь вообще почти ничего не ощущается. Кроме давящего чувства неизбежности. И чужих объятий: сильных, отчаянных, на грани боли.

– Я не отпущу тебя одну… – Его шепот шевелит волосы на виске.

– Так надо… – отвечаю я с грустной улыбкой.

– Кому надо?

– Мне, тебе, всем…

– Нет!

– Все будет хорошо. Просто верь в это. Просто верь…

ГЛАВА 20

А на следующий день приор Ристан принес неутешительные новости.

– Все дороги из Траганта перекрыты. Людей и транспорт пускают только после досмотра. А еще… Ходят слухи, что в городе Черный Барт.

– Что б его… – прошипел Кас. – Интересно, он нас выследил сам или его просто вызвали сюда?

– Я бы имел в виду оба варианта, – немного подумав, посоветовал приор. – Не знаю, на что сейчас способен Барт, но раньше его чутье никак нельзя было списывать со счетов.

– Вы знакомы с ним? – поинтересовался Нейт.

– Разумеется, – старик вздохнул. – И за это мне тоже придется отвечать перед Всеотцом.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что не предотвратил зло, которое мог предотвратить. А равнодушие – страшнейший из грехов.

– Что вы имеете в виду?

– Барт был племянником Амальфеуса. Когда-то давно сестра архиприора привела пятилетнего ребенка на ступени Храма. Из-за знака, появившегося на его руке.

– Такого? – Кас закатал рукав, показывая предплечье.

– Кажется, да, – удивленно кивнул приор. – Эта женщина ненавидела магию и знак на руке сына посчитала проклятьем. Поэтому и привела ребенка брату: чтобы очистить его от скверны, как она говорила. Амальфеус сделал его своим послушником. Стал воспитывать так, как считал нужным: строгие обеты, постоянные молитвы, лишения и аскеза. Мальчик рос, полностью задавленный авторитетом дяди, внимающий каждому его слову. Он воспринимал Амальфеуса едва ли не живым воплощением Всеотца.

Господин Ристан неодобрительно покачал головой и вздохнул:

– Моя вина в том, что я видел это. Видел, но ничего не делал. А Барт оказался особенным. Этот знак… он явно появился не просто так. Мальчик не мог считаться магом в привычном смысле. Но в нем было что-то… чутье на магию, что ли. Способность фокусироваться на своей цели и идти за ней, несмотря ни на что.

– Ищейка Пресветлой Церкви, – ухмыльнулся Кас мрачно.

– Именно. Амальфеус вырастил покорное своей воле орудие и использовал в угоду себе.

– И сейчас это орудие идет по нашему следу, – уныло пробубнил Крыс.

– Вам нужно убираться из города, и как можно скорее. Я нашел человека, который сможет нам помочь. У него есть грузовик. Сегодня вечером он вывезет вас в Сарвол.

– А как же патрули? – нахмурилась я.

– У него особенный грузовик, – улыбнулся приор. – Вы увидите. К тому же, я поеду с вами. Может быть, нам повезет, и патруль не осмелится надолго задерживать автомобиль, на котором едет один из иерархов Церкви. Пусть и бывший.

– Будем надеяться, – вздохнул господин Сэдли.

Господин Ристан сжал в кулаке церковный знак и прикрыл глаза, в которых мелькнула неподдельная усталость.

– Если Всеотцу не наплевать на Нортан, пусть он поможет вам, оградит от бед и злых умыслов. Под его именем и так творилось слишком много несправедливости.

– Боюсь, Всеотец уже давно покинул нас, как и остальные боги, – поморщился Кас. – И теперь придется рассчитывать только на самих себя.

***

Несмотря на происходившие в городе волнения, в доме приора было спокойно. Господин Ристан деликатно не вмешивался в наши дела, не приставал с разговорами. Просто накормил нас простой сытной едой, пустил в ванную вымыться, что было особенно важно после долгой дороги, и уже перед самым уходом выдал несколько пакетов крупы и банки с консервами, не слушая никаких возражений.

Из дома мы вышли, когда уже начало темнеть. Нам нужно было пробраться огородами почти на другой конец района, где держал машину водитель. Господин Ристан объяснил путь во всех подробностях. Сам он, конечно, вместе с нами лезть через заросли не мог из-за протеза. Но собирался подсесть в грузовик по пути, не прячась и не таясь.

До нужного участка мы добирались долго. Шли осторожно, продираясь сквозь заросли заброшенных садов, стараясь ничем себя не выдать. И почти через сорок минут оказались возле дома с красной черепичной крышей, о котором говорил приор.

– Ждите, – тихо скомандовал Кас и перемахнул через забор на участок.

Мы послушно замерли в зарослях одичавшей гортензии. Сначала было тихо. Потом послышались шаги и негромкий низкий голос: