Снежная Принцесса - Светлана Зорина

— Никто тебя не схватит, — перебила Илана. — После всего, что я тут наслушалась, я буду последней сволочью, если не постараюсь тебе помочь. И тебе, и другим… Да не пугайся ты, не собираюсь я жаловаться старшим. Я вообще ничего никому не скажу. Но этих гадов я прижму — будь уверен. Считай, что поделился своими проблемами со старшим братом.

— А что ты собираешься делать? — робко спросил Тим.

— Я ещё не решила. А ты должен мне кое-что обещать.

Тим с готовностью кивнул.

— Ты тоже не должен никому рассказывать о нашем разговоре. Даже своему другу Стиву. Это во-первых. А во-вторых… Не пугайся и не удивляйся, если в школе будут происходить всякие странные вещи…

— Да они и так происходят, — улыбнулся Тим. — Значит, это действительно всё ты подстраиваешь? Вот здорово! Не зря тебя некоторые боятся. Это правда, что ты дочь дьявола? Меня это ничуточки не пугает. Толку-то, что Ральф сын священника! Такой гад. Ты только не обижайся, пожалуйста. Мой папа любит повторять: родителей не выбирают, и кем бы они ни были, ты не виноват…

— Я не знаю, чья я дочь, Тим, — остановила этот словесный поток Илана. — И не будем об этом. Я выведу Ральфа и его дружков на чистую воду. И сделаю это так, что тебя ни в чём не заподозрят. Операция "Джефферсон и K°" начинается! Над кем ещё эти скоты в последнее время издевались?

— На прошлой неделе Ральф заставил Джека Рэнсома мыло в туалете есть. Джека потом на уроке затошнило, и его домой отправили. А родители ему врача вызывали… А ещё я точно знаю, что ту надпись про учительницу литературы сделали Ральф и Сид. И рисунки… Видела?

— Ещё бы, — усмехнулась Илана.

Похабные стишки и рисунки возле кабинета литературы были сделаны несмываемой краской, так что стену пришлось заново покрывать линопластом.

Илана проговорила с Тимом Бертоном до конца урока. Потом оба разошлись по своим классам и, встречаясь в коридорах, вели себя так, будто они не знакомы.

— Помнишь, в апреле церковь ограбили? — спросила Илана у бабушки вечером. — Кого-нибудь нашли?

— Насколько я знаю, нет, — ответила та. — Это дело вообще быстро замяли. Говорят, там явно свои замешаны. Ну а кому ж охота выносить сор из избы?

Следующий день принёс неприятный сюрприз, заставивший Илану ненадолго отвлечься от проблем Тима Бертона. Впрочем, позже она считала эту историю хорошей прелюдией к операции "Джефферсон и K°".

Спустившись после уроков в раздевалку, Илана обнаружила, что её шкафчик опять сломан, а куртка испачкана. Ущерб был поправимым — Илана сразу поняла, что отчистить эту грязь нетрудно, но она решила не оставлять без ответа ни один выпад в свой адрес. Она почему-то сразу заподозрила Джона Макдермата. Может быть, потому, что он наблюдал за ней с ехидным интересом. Джон учился в шестом классе — вместе с кузенами Снежаны Грундер и был её верным прихвостнем. В отличие от братьев Шульц он ещё не понял, что связываться с Иланой Стивенс небезопасно. После Лабиринта ужасов единственное, что позволяли себе Адольф и Роберт, — это гнусные выкрики в адрес Иланы. Снежана вела себя ещё более осторожно — слишком свежа была в памяти история с зеркалом.

— Твоя работа? — спросила Илана, подойдя с испачканной курткой к Джону Макдермату.

— Ой-ой, тётенька, это не я! — пятясь с притворным испугом, пропищал Джек. — Честное слово, я тут ни при чём. Клянусь!

— Ну и чем же ты клянёшься?

— Жизнью! — торжественно провозгласил Джон и отвесил Илане дурацкий поклон. — Ваше Бледнейшее Величество, у меня и в мыслях не было портить вашу мантию. Чтоб мне сдохнуть, если это сделал я. Завтра же.

— Ну-ну, — усмехнулась Илана, отряхивая куртку.

Джон Макдермат и не подозревал, что подбросил ей неплохую идею. По дороге домой Илана свернула на улицу Лангобардов. Там находилось известное в городе бюро ритуальных услуг «Силенциум». Нижний этаж здания занимал магазин — роскошный и мрачный. Среди тяжёлых собранных в складки драпировок красовались венки, букеты из живых и искусственных цветов, готовые надгробия из мрамора и алебастра. Памятники на заказ стоили очень дорого. Люди среднего достатка обычно довольствовались тем, что украшали могилы близких фигурами ангелов, птиц или красивыми вазонами, в которых можно было посадить цветы. Имелись в магазине и гробы — всех размеров и самой разнообразной отделки. Илана выбрала попроще — из тех, что стояли в дальнем углу огромного салона. Она знала, что пропажу заметят, только если надумают проводить учёт. Больших убытков магазин не понесёт. «Силенциум» чуть ли не каждый месяц безвозмездно отдавал часть залежалого товара богадельням и МПС1, которой приходилось хоронить бродяг.

Для того, чтобы заключить предмет в лёд, к нему надо было прикоснуться. Убедившись, что в её сторону никто не смотрит, девочка коснулась шершавой матерчатой обивки. Мгновение — и гроб уже в ледяном шарике. Никто из работников магазина не обратил на Илану ни малейшего внимания. Дети из ближайших школ заходили сюда довольно часто. Мрачное великолепие дворца смерти притягивало их. Хотелось хоть немного постоять на пороге того, что называют иным миром, вдохнуть запах ещё свежих, но готовых к увяданию цветов, а потом с удвоенной жаждой жизни выскочить на шумную и светлую улицу.

Украсть гроб оказалось легче, чем дотащить его до дома. Илана уже заметила — чем крупней и тяжелей предмет, тем труднее удержать его в ледышке. Ледяной шарик весил не больше, чем тогда, когда был пуст, но, подходя к дому, Илана чувствовала такую усталость, словно тащила этот гроб на себе. Шарик оставался почти невесомым, а вот тело Иланы всё больше и больше наливалось тяжестью. И она знала: единственный способ избавиться от этой тяжести — извлечь предмет из магического льда.

Оказавшись наконец в своей комнате и вернув гробу "товарный вид", она какое-то время сидела, оцепенев от слабости. Потом спохватилась и поскорей задвинула гроб под кровать. Ещё не хватало, чтобы его увидела бабушка — вдруг неожиданно войдёт. Впрочем, бабушка Полли в последнее время без предупреждения не входила. Иногда создавалось впечатление, что она боится увидеть в комнате Иланы что-то страшное. Но она ведь знала, на что шла, когда брала из приюта странное уродливое дитя с голубой кровью… Или не знала? Девочка голубых кровей постепенно превращалась в прекрасную принцессу. Гадкий утёнок превращался в лебедя, которому уже становилось тесно в убогом старом курятнике. Полли Стивенс любила своего странного приёмыша и не хотела его терять. И она не хотела верить, что все эти годы лелеяла монстра, скрывающегося под нежной личиной ребёнка. Похоже, старая Полли решила, что над некоторыми вещами лучше не задумываться. А ещё лучше — вообще их не замечать.