Спасти «Скифа» - Андрей Анатольевич Кокотюха

– Покажь, говорю, – в голосе Копыта появились угрожающие нотки. – Свою долю я сам назначу, Соловей. Ты тут не торгуешься.

Где-то рядом послышался тихий звук – словно кто-то сдавленно крикнул.

Копыто дернулся, резко обернулся на звук.

«Сейчас», – подумал Максим.

В одном длинном прыжке он налетел на полицая, сбил его с ног, с силой прижал голову к земле, втискивая ее в острый край крупного куска щебенки, рывком перевернул на спину, коротко замахнувшись, двинул рукояткой пистолета, который успел выхватить в движении, прямо в середину лица, пуская кровь из носа-картофелины. Не сдержался – двинул снова. Тут же рядом появился, тяжело дыша, Сотник, тоже с пистолетом в руке.

– Что? – не глядя на него, спросил Чубаров.

– Там еще один был.

– Понятно, – замахнувшись, Максим ударил полицая третий раз. – Ты что же, сука? Что же ты, сука, делаешь?

– Вас тоже двое! – прохрипел Копыто.

– Скажи еще, что ты это знал! – четвертый удар.

– Хватит, – коротко приказал Сотник, присел на корточки возле Копытова, сгреб в пятерню его немытые волосы, резко дернул: – Бумажку принес, сволочь?

– Слово сказано было…

– Где?

– В кармане. Я отдать хотел…

– Зачем еще одного с собой привел?

– Я Соловья знаю… Не отдал бы он все просто так…

– Ага. Тебе, значит, все нужно? Я тебе все сейчас выдам, а Соловей добавит сверху горкой, как?

Не отвечал Копыто, молчал и дышал тяжело. Чубаров слез с него, не сдержался – пнул ногой, стараясь ударить больнее. Сотник споро обшарил карманы пиджака полицая, нащупал в одном что-то шелестящее, вытащил сложенный вдвое бумажный прямоугольник, развернул. Все верно: типографская печать, немецкие буквы, диагональная полоса, даже печать с орлом.

– Настоящий? – спросил на всякий случай, хотя и так понимал – здесь Копыто не обманул.

– Не боись… Ты сам кто?

– А вот этого тебе, падаль, знать не обязательно. Пришел бы один – получил бы долю. Раз ты совсем уже сука, выбирай, что лучше: сейчас мы тебе тут хлопнем, или фрицы, хозяева твои – потом. Как?

Копыто заелозил на битом камне.

– За что хлопнуть-то? Соловей, скажи ему!

– Чего ему сказать, Копыто? – Чубаров снова ударил лежащего носком сапога в бок. – Про то, что ты – жиган еще тот, я много понаслушался. Замочили б меня тут, как фраера, и крыто. Тот, кто по замашкам жиган, того война не исправит – только могила.

– Слышь, Соловей – хотели б мы тебя на хапок взять, хрена бы мне рисковать, пропуск из комендатуры тырить?

– Ты, я так думаю, этих бумажек с оказией много натырил. Риск минимальный, Копыто. А что принес – так потому, что я тоже не хрен с бугра, в авторитете ходил, и мне надо было чего-то предъявить на обмен. Ты же, Копыто, эту бумажку, сучье вымя, еще много раз бы кому-то притасовал. Так что не будет у тебя, падаль, геройской смерти.

Он обличал бы еще, но Сотник жестом велел Чубарову замолчать. Поднялся, выступил вперед, поставил ногу на грудь лежащему полицаю, сильно придавил, перенес на согнутую ногу вес своего тела.

– Слушай теперь меня, паскуда. Дружок твой, там, за стеной, живой, только прибитый маленько. Оставить вас обоих тут навечно – плевое дело, не заплачет никто. Если оставим вас жить – это хоть как ненадолго. Попробуете нас, псы, хозяевам своим немецким заложить – обязательно выплывет, чем вы тут у них под носом занимались. Пускай нас даже живыми возьмут по вашей наводке – первым делом про ваши фокусы показания дадим. Так что выбирайте: мертвыми вам трупами быть или живыми.

– Жить!

Копыто и секунды не подумал, выкрикнул сразу, даже закашлялся, выдохнул из себя желание пожить еще хотя бы немного, словно Сотник это желание выдавил из него, нажав ногой на грудную клетку.

– Ну, живи, – Михаил убрал ногу. – Если сможешь. Колечко, что получил давеча, поглубже запрячь, все не бесплатно потрудился.

Не желая больше тратить на полицая времени, он тронул Чубарова за плечо, и разведчики исчезли в темноте, оставшись для перепуганного Копытова внезапным ночным кошмаром. Тот полежал еще немного, потом сел, даже ощупал себя, не веря до конца, что живой, сплюнул кровь, вытер разбитое лицо рукавом пиджака, подумал при этом: все-таки не врали слухи-то, ссучился однако Курский Соловей, а ведь каким блатарем был… Тот, второй, дружок его, верно сказал: не побежит Копыто в комендатуру, переиграли его грубо, но честно, ловчее оказались, не то, что он…

А Сотник с Чубаровым, когда отошли от Благовещенского базара на безопасное расстояние, присели у пригорка передохнуть.

– Надо было в расход, – буркнул Максим. – Скиф не похвалит.

– Ты за похвалу стараешься? – для убедительности Михаил покрутил пальцем у виска. – Чесались руки, факт. Только это ж не Яша Яровой, того даже если хватятся, искать особо не станут.

– Чего это?

– Непонятливый ты все-таки, Чубаров. Беспалого свои же, то есть наши, могли просчитать и наказать. Фрицам-то он уже не нужен, они его до поры отпустили. Просто потому, что он свое дело сделал. Этих твоих полицаев хватятся. Возиться с трупами у нас времени нема, значит, бросили бы мы их там, на месте. Отыскались бы эти трупы очень быстро. А это что значит? Новая облава. Даже если на нас не подумают, так на подполье. Сейчас город и без того дрожит, так что пускай эти сволочи пока потопчут землю. Молчать будут, скажешь, нет?

– Будут, – согласился Максим. – Один черт по проволоке ходим, командир. Верно, часа три выиграем. Но руки чесались, веришь?

– Верю, – Сотник поднялся. – Погнали.

Они вернулись – и это главное.

Ольга не спросила, как все прошло, а Сотник решил не вдаваться в подробности – могли возникнуть лишние вопросы и ненужные споры. Сейчас действовать надо, часы тикали. Выйти из города нужно с рассветом, некуда затягивать.

Машина необходима, тут все согласились. А Ольга подсказала, где взять: офицерское казино работает до утра, господа немецкие офицеры подкатывают туда на автомобилях, сейчас как раз самое время для них начать разъезжаться. Теперь уже никуда не денешься – Анна вызвалась проводить, сами бы разведчики поплутали. Благо, не слишком далеко, еще один рейд по ночному городу – и вот уж виден освещенный фасад, охрана с автоматами при входе, несколько легковушек.

Верно рассчитала Ольга, недолго ждать пришлось. Только за два часа ночи перевалило, как вывалился из казино офицер с денщиком в обнимку. Шофер как почуял хозяина – бегом из ближайшего авто выскочил, поддержал своего борова с другой стороны, вместе с денщиком загрузили тело на заднее сидение.