Сборник Забытой Фантастики №4 - Алфеус Хайат Веррил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Произошла ужасная вещь. Мои худшие опасения подтвердились. Мы все прошли курс лечения, и все мы в одинаковом ужасном положении.
В течение нескольких дней обработанные животные оставались в том же состоянии, в которое они были приведены в результате лечения. Затем, к моему ужасу и изумлению, я заметил, что у собаки и попугая появились признаки постоянного омоложения. Дворняжка вела себя все больше и больше как щенок; попугай терял все свое оперение и обрастал острыми перьями. Я поспешил в апартаменты Берка и Редфилда и нашел обоих мужчин в уединении. Берк, который был полным, румяным шестидесятилетним мужчиной, стал неузнаваем в тридцатилетнем молодом человеке – стройном, веснушчатом и рыжеволосом. Трансформация Редфилда была еще хуже. Из пузатого банкира с седыми бакенбардами он превратился в молодого человека с желтоватым лицом, и, мельком взглянув на себя в зеркало, я обнаружил, что тоже помолодел на десять лет. Почти обезумевший, чтобы выразить свои страхи, я как сумасшедший помчался в офис Э. Но вместо женщины, на которой я хотел жениться, я нашел красивую девушку, которая, по крайней мере, внешне выглядела не старше двадцати лет. Она, однако, не разделяла моих страхов. Она была вне себя от радости по поводу восстановления своей юной красоты, и она была в восторге от перемен, которые произошли во мне. Напрасно я пытался объяснить ей, что, если процесс омоложения продолжится, на нас всех будут смотреть как на простых мальчиков и девочек, что Берк и Ред-филд уже боятся появляться перед своими сотрудниками.
Но она, возможно, из-за своих медицинских и анатомических знаний, утверждала, что мои опасения были беспочвенными. Мы, как я хорошо знал, полностью владели всеми знаниями и опытом, которые мы приобрели за свою жизнь. Независимо от внешнего вида, мы были зрелыми, опытными. и полностью развиты умственно, и, добавила она, несомненно, банкир и торговец, с их молодым телосложением и энергией, могут достичь гораздо большего, чем в их физически состарившемся состоянии.
Какое-то время я чувствовал, что, возможно, она была права. Но я все еще боялся, что процесс омоложения может продолжаться, что никто не может предсказать, когда он прекратится.
Единственное, что нужно было сделать, это направить всю нашу энергию на поиск средств контроля действия Ювенума, и я вызвал Монтросса и других, которые все стали моложе на десять-пятнадцать лет. Я объяснил свои опасения и необходимость найти какие-то средства для проверки или контроля действия нашего открытия.
В течение нескольких дней эффекты лечения, казалось, прекратились сами по себе, и никаких заметных физических изменений не произошло. Затем, как по волшебству, процесс омоложения возобновился, и через несколько дней Берк и Редфилд стали едва ли старше юношей. Джонсон был простым парнем, в то время как Э. и я, которые были последними, кто проходил курс лечения, и которые приняли гораздо меньше, чем другие, чувствовали и выглядели как восемнадцатилетние юноша и девушка. Берк и Редфилд были вне себя. У них были важные дела, и их отсутствие в офисах уже вызывало беспокойство. Казалось, все смотрели на меня в поисках выхода из своих трудностей, и, безрезультатно, я пытался заставить их понять, что именно они были теми, кто настаивал, когда я предупреждал, и что, более того, я продемонстрировал свою веру в контроль лечения.
Понимая, что никто не узнает банкира или торговца, я предложил им пойти в свои офисы, привести в порядок свои дела, а затем удалиться в свои квартиры, пока у меня не будет возможности продолжить дальнейшие испытания формул, разработанных Монтроссом и мной…"
"Мы все растеряны. Ничто из того, что мы смогли сделать, не останавливает действие Ювенума. Э. и я настолько изменились, что, когда вчера мы пошли в ее офис, чтобы забрать кое-что, что она хотела, ее экономка не узнала нас. Мы все были обязаны покупать одежду для молодых людей. А Берку и Редфилду хуже, чем всем остальным. То ли они получали большее количество Ювенума, чем другие, то ли, как я подозреваю, они тайно лечили себя повторно, то ли Ювенум действует быстрее на пожилых людей, я не знаю. Но вчера, когда после неоднократных звонков по телефону я не получил ответа и отправился к ним домой, я почувствовал, что, должно быть, схожу с ума. Берк превратился в неуклюжего двенадцатилетнего мальчишку, а Редфилд был неузнаваем в пятнадцатилетнем парне. Оба были в бешенстве, оба умоляли меня раздобыть для них подходящую одежду, и оба были неописуемо жалкими объектами для взгляда – простые дети с мозгами, интеллектом, знаниями, мыслями взрослых, опытных мужчин.
Единственным хорошим событием того дня был мой брак с Э. Мы оба чувствовали, что если будем ждать дольше, то ни один священник не женит нас, боясь, что мы несовершеннолетние, но наше счастье, как мы опасаемся, будет недолгим. Теперь мы все знаем, что должно произойти. Мы все знаем, что людская помощь нас не спасет, если не произойдет чуда. Наша агония почти невыносима. Бедная омоложенная собака, которую Монтросс, бедняга, пожертвовал во имя науки, преподала нам наглядный урок, донесла до нас ужасные последствия попытки вмешаться в план Создателя. Существо теперь выглядело как беззубый, слепой щенок, в то время как попугай – неоперившийся, с хриплым голосом и почти голый. Сталкивались ли когда-нибудь люди с подобной судьбой? Если верить свидетельствам наших чувств, мы постепенно, но слишком быстро становимся моложе. Через короткое время, Бог знает когда, мы будем кричать как беспомощные младенцы! Берк и Редфилд уже ковыляют, опираясь на стулья и бормоча непонятные слова. Тайно ночью Э. и мне удалось похитить их из их комнат и привести сюда. Тогда им было по восемь лет. И с помощью угроз, аргументов и их собственным страхом перед неизвестностью мне удалось собрать всех остальных вместе здесь, в моей лаборатории. Всех, кого я упомянул, но Монтросс, Джонсон и еще двое пропали без вести. Что с ними стало, мы не знаем. Возможно, они совершили самоубийство, возможно, они сошли с ума, возможно, они безумно
