Коктейль для троих - Маделин Уикхем

– Значит, ты не заполняла требование и не подписывала счет?

– Разумеется, нет! – с негодованием воскликнула Кэндис.

– Тогда взгляни.

Джастин протянул ей счет. Кэндис поднесла его к глазам и похолодела. Под счетом за услуги, которых она не получала, красовалась ее собственноручная подпись. А требование на возмещение деловых расходов было аккуратно заполнено ее почерком. Во всяком случае, Кэндис готова была бы поручиться, что это именно ее почерк, если бы не одно обстоятельство: она никогда ничего подобного не писала.

Руки Кэндис затряслись так сильно, что она перестала различать буквы.

– Общая сумма компенсации за прошедший месяц составила двести девяносто шесть фунтов,– сказал Джастин, взмахнув пачкой счетов.– Неплохо, правда?

Кэндис открыла рот, чтобы что-то ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Неожиданно ей вспомнилось банковское извещение, касавшееся состояния ее текущего счета. Еще тогда ей показалось, что у нее на счету слишком много денег, но откуда они взялись, Кэндис не знала, а интересоваться не стала – ей было не до того.

Она нашла на квитанции дату. Квитанция была полуторамесячной давности. И подпись… Да, она была такой же, как ее, но не совсем – теперь Кэндис ясно это видела.

– Возможно, для тебя это пустяк, мелочь,– сказал Джастин,– но редакция не может позволить себе оплачивать своим сотрудникам массаж, стрижку и утренний кофе в «Рице». Слава богу, тебе хватило совести не требовать компенсацию за использованную туалетную бумагу. Нехорошо, Кэндис! Ты, наверное, думала, что это ерунда, маленькое интеллигентное преступление, которое между приличными людьми и за преступление-то не считается. Увы, Кэндис, вынужден тебя огорчить: считается. Еще как считается! Это называется подлог, Кэндис. Подлог и мошенничество.

– Перестань валять дурака! – огрызнулась Кэндис.– Я все прекрасно понимаю, только я этого не делала, понятно?

Она глубоко втянула воздух и зажмурилась, пытаясь успокоиться, но мысли ее прыгали, как только что пойманная рыба на палубе, а гулкие, как выстрелы пушек, удары сердца отдавались в ушах.

– А как же быть с этим? – спросил Джастин, показывая на пачку требований.

– Их заполнил кто-то другой. Кто-то подделал мою подпись.

– А для чего, позволь спросить?

– Я… я не знаю. Но, Джастин, сам посмотри, это не мой почерк! Он просто похож…– Она буквально вырвала у него бумаги и стала лихорадочно просматривать.– Вот, это требование действительно заполняла я. Сравни его с остальными!

Кэндис снова протянула требования Джастину, но он только покачал головой.

– Ты хочешь сказать, что кто-то зачем-то подделал твою подпись? Но ведь это несерьезно, Кэн!

– Однако так и есть на самом деле!

– И ты, разумеется, об этом не знала?

– Конечно нет! – возмутилась Кэндис.

– Хорошо.– Джастин вздохнул так, словно был глубоко разочарован ее ответом.– Значит, когда неделю назад требования прошли через бухгалтерию и ты обнаружила на своем текущем счете триста фунтов лишних, ты сразу поспешила в редакцию, чтобы указать на ошибку и вернуть деньги. Именно так ты и поступила, правда, Кэндис?

Он спокойно посмотрел на нее, и Кэндис почувствовала, что лицо ее пылает. Она понимала, что ей совершенно нечего возразить. Ну почему она не проверила сразу, откуда они взялись, эти проклятые деньги? Ведь если бы она заметила на своем счету недостачу, то, конечно, сразу побежала бы разбираться! Следовательно, ее подвела самая обыкновенная жадность. Жадность и глупость…

– Ради всего святого, Кэндис, не виляй и не лги,– устало сказал Джастин.– Ты пыталась обмануть фирму и попалась. Признайся – и сбережешь время и нервы и нам, и себе.

– Но я этого не делала! – с трудом проговорила Кэндис, чувствуя, как горло стиснул неожиданный спазм.– Ведь ты же знаешь меня, Джастин,– я на такое не способна!

Джастин вздохнул.

– Честно говоря, Кэндис, сейчас мне кажется, что я знал тебя недостаточно хорошо.

– Что ты хочешь этим сказать?

Хизер рассказала мне, что ты держишь ее на коротком поводке. Очевидно, тебе очень нравится, что она во всем от тебя зависит.– В его голосе неожиданно прозвучала неприкрытая враждебность.– Честно говоря, я удивлен, что Хизер не подала официальную жалобу.

– Ничего не понимаю! – растерялась Кэндис.– О чем ты говоришь, Джастин?

– Конечно, не понимаешь.– Джастин саркастически улыбнулся.– И конечно, ты ни в чем не виновата. Хватит врать, Кэндис! Только вчера я снова разговаривал с Хизер. Ты сама призналась, что проверяла все ее работы. Без твоего разрешения она не смела сдать ни одной статьи.

– Но ведь я просто помогала ей! – вскричала Кэндис.– Господи Иисусе, как ты можешь…

– Когда ты устроила Хизер на работу в редакцию, ты, должно быть, вообразила себя благодетельницей.– Джастин откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.– Ты опекала ее даже в мелочах. А когда девочка стала делать успехи, ты испугалась, что она вырвется из-под твоей власти, и решила подмять ее под себя. К тому же тебе наверняка нравилось ощущать себя большой шишкой.

– Да что ты, Джастин, я никогда…

– Хизер рассказала мне о скандале, который ты ей однажды устроила. Это было после того, как она поделилась со мной своей идеей относительно вечернего шопинга.– Голос Джастина стал еще более резким.– Тебе, как видно, очень не нравится, что у девочки оказались неплохие способности.

– При чем тут…– Кэндис поморщилась. – Джастин, ты все не так понял! На самом деле я… она…

Кэндис замолчала, стараясь привести в порядок мятущиеся мысли. В том, что говорил Джастин, не было никакого смысла. Ровным счетом никакого. То есть…

Она замерла. Квитанция из парикмахерского салона «Майклджон»… Она действительно стриглась там, и счет за услуги лежал среди ее личных документов в ящике ночного столика в спальне. Не могла же она перепутать…

– О господи! – прошептала Кэндис.

Приглядевшись внимательнее к другой квитанции, она помертвела. Требование было заполнено очень похожим на ее почерком, но теперь она ясно видела, что некоторые буквы выписаны в несвойственной ей манере. И она узнала эту манеру. Хизер! Несомненно, это ее способ писать «б», «д», «ф»…

У Кэндис закружилась голова, руки вдруг стали ледяными. Подняв глаза, она спросила слабым голосом:

– А где Хизер?

– Она взяла две недели за свой счет,– холодно сообщил Джастин.– Разве она тебе не говорила?

Нет. Не говорила. Она хотела взять сегодня отгул, но отпуск…– Кэндис с трудом перевела дыхание и потерла ладонью влажный от испарины лоб.– Я думаю,– проговорила она медленно,– что эти требования подделала Хизер.

– Вот как? – Джастин рассмеялся.– Какой неожиданный поворот! А зачем ей это понадобилось, ты, случаем, не знаешь? Может быть, она переводила эти деньги на свой счет?

– Нет, но…– Кэндис судорожно сглотнула.– Ты должен меня выслушать.

– Я не собираюсь слушать всякие выдумки, которые к тому же порочат других, честных сотрудников! – перебил Джастин.– Ты отстраняешься от работы до… выяснения всех обстоятельств.

Кэндис побледнела.

– Что-о?

– Компания проведет внутреннее расследование, после чего тебе, в соответствии с законодательством, предоставят возможность дать объяснение собственным поступкам,– отчеканил Джастин.– А до тех пор ты будешь находиться в вынужденном отпуске с сохранением среднемесячной заработной платы.

– Ты… ты не можешь так поступить со мной! – выдохнула Кэндис.

Я бы уволил тебя немедленно,– заявил Джастин, выпятив подбородок.– То, что ты совершила, совершенно недопустимо. Самое страшное, что это вполне могло сойти тебе с рук, если бы я не настоял на проведении выборочных проверок денежных выплат по требованиям сотрудников. Сегодня утром я говорил с Чарльзом о твоем проступке, и мы сошлись на том, что подобные вещи необходимо пресекать в корне. И твое дело должно послужить для остальных наглядным примером.

– С Чарльзом…– Кэндис вдруг осенило.– Так ты хочешь устроить этот показательный процесс, чтобы понравиться Чарльзу Оллсопу?

– Ерунда! – перебил Джастин и густо покраснел.– Так решило руководство «Оллсоп пабликейшнз», и я считаю, что это правильно. Внутренняя политика фирмы должна быть направлена на искоренение всякого рода злоупотреблений со стороны недобросовестных…

– Да ты и в самом деле решил расправиться со мной! – В глазах Кэндис задрожали злые слезы.– И это… это после всего, что между нами… Ведь мы с тобой были близки целых полгода! Или это тоже ерунда?

Во взгляде Джастина вспыхнуло торжество. «Он ждал, что я это скажу,– поняла Кэндис– Он хотел, чтобы я унизилась, напомнив ему о наших отношениях!»

– И ты считаешь, что я должен сделать для тебя исключение только потому, что когда-то мы жили вместе? – напыщенно произнес Джастин.– Ты хочешь, чтобы я закрыл глаза на твой проступок и притворился, будто ничего не было, так что ли?