Секрет за секрет - Елена Хантинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Буквально через минуту мы, к счастью, доехали до дома, и все высыпали на тротуар, опасливо держась от меня на некотором расстоянии. Я агрессивно набрал код и пропустил всех вперед.
– Оставьте нас с Джессикой на минуту одних, – процедил я сквозь зубы.
– Можешь говорить в присутствии своей семьи, у меня от них секретов нет, – она вскинула подбородок почти с вызовом. Видимо, рассчитывала, что если я буду говорить при свидетелях, то стану тщательнее подбирать слова.
Я всегда с уважением относился к чувствам других и привык деликатно разговаривать с родней и друзьями, чтобы ненароком кого-нибудь не задеть. Но выдержать этот сюр после адской недели было выше моих сил.
– Почему ты хочешь быть со мной? – спросил я Джессику.
– Что?!
– Вопрос предельно ясный. Что во мне заставляет тебя хотеть со мной быть?
– Оу, гм… – она прикусила губу и нервно засмеялась. – Ну, во‐первых, ты очень красивый.
Я смотрел на нее несколько долгих секунд и наконец сказал:
– Больше ничего?
– Ой, ну нет, конечно. Ты очень уравновешенный и организованный, что я высоко ценю, очень стабильный… почти всегда, не считая сегодняшнего вечера.
– Значит, я красивый, организованный и стабильный? Это мои лучшие качества?
Всякая стабильность во мне грозила оказаться мнимой – я не ощущал даже тени спокойствия.
– Еще ты добрый, – заторопилась Джессика. – Ты всегда соблюдаешь правила. Правда, ездишь ты довольно медленно, но это же пустяки… А еще ты щедрый, очень щедрый…
Я сунул руки в карманы.
– И все?
Джессика огляделась в легкой панике и засмеялась:
– Ну, да, наверное… Ты меня врасплох застал своим вопросом.
– А в постели как я тебе?
– Райан! – возмутилась мать, а остальные закашлялись или захихикали.
Глаза у Джессики сверкнули, а щеки стали красными.
– Извини, но подобных вопросов не задают при посторонних!
– Ты сама пригласила их быть свидетелями приватного разговора, поэтому я имею полное право спрашивать, – отрезал я, скрестив руки на груди. Может, вопрос и нескромный, но чертовски актуальный. Я немного надеялся, что либо Джессика попросит оставить нас одних, либо моя семейка догадается выйти.
– Ты очень внимательный, – прошептала она.
– Ты бы сказала, что в постели мы подходим друг другу?
– Гм… Да, наверное.
– То есть ты не уверена? – я напирал не без причины.
– Ты бываешь весьма… разговорчивым, но я не понимаю, при чем здесь это.
Ее взгляд метался по комнате, а от лица можно было зажигать что-нибудь легковоспламенимое.
– Я так и знал! Наш Кинг любит распустить язычок! Ну, не может человек быть таким правильным!
– Заткнись, Джеральд, – одновременно сказали все.
– А как ты относишься к хоккею? – вкрадчиво спросил я, рассчитывая, что Джессика в своем смущении дошла до нужной кондиции и не сможет вилять. Она красивая, милая и приветливая, но наша связь была обречена с самого начала, теперь я видел это ясно, как никогда.
– Что?!
– Хоккей. Как ты к хоккею относишься? – мягко повторил я.
– Э-э… хорошо.
– Хорошо?
– Ну, он отнимает много твоего времени, но ты же не всегда будешь играть, со мной твоя семья, мне не бывает чересчур одиноко, как-то справляюсь… По крайней мере, справлялась, пока ты со мной не расстался, – закончила она.
– Я не хочу, чтобы хоккей был для тебя тем, что приходится терпеть, Джессика. Хоккей – моя страсть, моя любовь. Я профессионал высокого класса, моя жизнь всегда будет связана с хоккеем, даже когда я перестану выходить на лед. Я не требую от своей девушки любить хоккей так же сильно, как я, но мне нужна подруга, которая хотя бы поймет мою страсть и разделит ее, а не будет сидеть и ждать, когда закончится моя карьера, чтобы заполнить мое время чем-то еще.
– Но мы же столько лет были вместе! – Джессика нахмурилась. – Я уже стала членом твоей семьи… – она огляделась, вдруг запаниковав, и умоляюще взглянула на мою мать.
Вот и вылезла, как шило из мешка, та самая истина, которую ни один из нас упорно не желал видеть и которую Джессика до сих пор не могла признать. Ее родные в точности как она сама: уравновешенные, правильные, холодные и эмоционально закрытые. Моя семья напоминает кучку сумасшедших, но они беззаветно меня любят. В этом-то и причина, отчего Джессика здесь. В этом – ну и, пожалуй, в попытке моей матери удержать семью в своих цепких ручках после стольких перемен. Она не могла не попытаться свести нас с Джессикой, хотя мы как два несовпадающих кусочка пазла.
Этот разговор надо было начать давным-давно. Мы так долго оставались вместе, потому что мне было жаль отнимать у нее мою семью, к которой Джессика так привязалась. А моя родня точно так же привязалась к ней. Вот я и не раскачивал лодку. Я хотел, чтобы все были счастливы, и оставался в этих отношениях дольше, чем надо. А потом я встретил Куини, и она перевернула мой мир на 180 градусов.
– Ты ведь не ради меня приехала? – мягко спросил я.
– Как?.. Ради тебя, конечно!
Я покачал головой.
– Да нет же, нет. Ты не меня хочешь вернуть, а мою семью. Мы же с тобой почти не виделись, кроме месяца в перерыве между сезонами, и даже этот месяц проводили в кругу моей семьи. А в остальном мы пересекались дай бог раз в шесть недель. Ты приходила на игру, только если мы играли в Нашвилле и только в сопровождении моей семьи. – Я взял Джессику за руку. – Слушай, Джесс, я хорошо к тебе отношусь, но любить мою семью – это не то же самое, что любить меня самого.
Джессика прерывисто вздохнула.
– Но я тебя все-таки люблю.
– Знаю, я тоже люблю тебя, только не той любовью, на которой строят совместную жизнь.
Она молчала несколько долгих секунд, прежде чем сжала мою руку. Ее нижняя губа задрожала, предвещая близкие слезы.
– Мы так долго были вместе, Райан. Я уже не знаю, кто я без вас.
– Я и не заставляю тебя раззнакомиться с моей семьей.
Она вздохнула.
– Но у тебя новая девушка, а я не знаю, куда мне деться и кто я теперь. Я… В душе я верила, что рано или поздно ты предпочтешь меня хоккею, а до тех пор со мной будут твои близкие. А теперь получается, что я боялась остаться одна. Это ведь не причина нам быть вместе?
Я покачал головой и грустно улыбнулся.
– Честно признаться, нет. Это не принесло бы счастья ни тебе, ни мне. Прости, Джесс, я не хотел сделать тебе больно.
– Знаю, – она потрепала меня по щеке. – В тебе нет злости. – Она смущенно оглядела полупустую гостиную: семейство наконец-то что-то уразумело и предоставило нам приватность, в которой Джессика сперва якобы не нуждалась. – Извини, что я так долго не желала видеть того, что ты давно понял.
– Мы оба держались за отжившее дольше, чем следовало. Легко стать благодушным, когда тебе с кем-то удобно. Это как раз наш случай.
Я не хотел задевать самолюбие Джессики – ведь я не меньше ее нес ответственность за тот оборот, который приняли события.
– Я поднимусь собрать вещи и узнаю, когда первый рейс домой.
– Если нужно, я могу
