Новый рассвет - Сандра Браун

– Пожар, – откликнулся Джейк, проследив за его взглядом.

Мика присвистнул сквозь зубы.

– Здорово, должно быть, полыхает, раз небо так осветилось.

– Что бы это могло быть? От города далеко, – заметила Лидия.

– Кустарник, наверное, – задумчиво ответил Росс. – Чертовски нужен дождь. Весна очень сухая.

Казалось, эти слова удовлетворили любопытство присутствующих. Но огонь вдали горел не так ярко, как зеленое пламя ревности в глазах Бэннер.

12

– Росс, послушай…

– Утихни, женщина, и поцелуй меня.

– Но…

Росс губами закрыл рот Лидии, остановив поток наигранных протестов. Зная, что муж любит в шутку за ней поохотиться, Лидия иногда доставляла ему это удовольствие. Но ее ответный поцелуй был таким же горячим, как его.

Росс повалил Лидию на одеяло, расстеленное на сене, перекатил вниз и лег сверху, нимало не беспокоясь о том, в какой беспорядок привел ее праздничное платье. Гости разъехались, музыканты зачехлили инструменты и разошлись по домам. Росс отправил Ма в ее домик, не позволив начать уборку. Излучина опустела. Они наслаждались блаженным одиночеством.

Язык Росса не прекращал быстрых дразнящих набегов на рот Лидии, в то время как руки ерошили ее волосы, ловкие пальцы находили и вытаскивали шпильки.

– Постыдись, – выдохнула она, когда он наконец отнял губы, чтобы уткнуться носом ей в шею.

– Я сегодня выказал столько хороших манер и респектабельности, что для одного вечера вполне довольно. – Росс засмеялся. – Надо же побыть и развратником, вспомнить грешную молодость.

– Так вот почему ты потащил меня на сеновал, а не в уютную, приличную спальню?

– Есть что-то непристойное в том, чтобы заниматься любовью в стогу сена, правда?

– Тебе виднее, – ответила Лидия с наигранным жеманством. – Ты и среди дня не раз находил предлог, чтобы привести меня сюда. Я все боялась, что дети, играя в прятки, наткнутся на нас.

Росс засмеялся, расстегивая пуговицы ее корсета.

– Этот риск нас только сильнее возбуждал.

Она взъерошила его темные волосы и, приподняв голову, взглянула ему в лицо.

– Мне не нужно искусственно возбуждаться. Я готова всякий раз, когда занимаюсь с тобой любовью.

– Такие беседы могут для вас плохо кончиться, леди, – предостерег Росс жену низким, рокочущим голосом.

– Мне нравится твоя необузданность, – прошептала Лидия. – В этом ты до сих пор Сонни Кларк, если кто-нибудь захочет доискаться. Ты мой разбойник, и я тебя люблю, под каким бы именем ты ни жил.

Глаза Росса метнули изумрудный огонь. Чувства, отражавшиеся на лице Лидии, выдавали необузданность натуры сродни его собственной.

– Я люблю тебя, – шепнул он.

– Знаю. Я тебя тоже люблю.

Они поцеловались с жаром, который не остыл за двадцать лет совместной жизни. Руки торопливо стягивали одежду, от которой никак не удавалось избавиться. Росс запустил руку под блузку и нижние юбки Лидии и расстегнул панталоны. Когда она скинула их, он поднял ее и посадил себе на бедра. Теперь их руки сплелись в отчаянной битве с пуговицами брюк.

Наконец они соединились. Крики экстаза эхом отдавались в тихой конюшне. Лидия предавалась любви страстно, как всегда. Откинув голову назад, она металась с криком на крепком теле Росса, позволяя ему делать с ее грудями все что угодно. Он воспламенял их привычными движениями – его руки хорошо знали, как доставить ей наибольшее удовольствие.

– Росс, Росс, Росс! – Лидия рухнула мужу на грудь.

В миг облегчения он глубоко проник в нее и, как обычно, умер на мгновение, чтобы воскреснуть обновленным, освеженным. Лидия всегда возвращала столько же, сколько брала.

Они тихо лежали рядом, учащенно дыша, и прислушивались к пению цикад в кронах деревьев. Лидия расстегнула рубашку Росса и пальцами шевелила волосы на его груди. Они шептали слова любви, целовались – вели тайные беседы влюбленных, которые давно и до кончиков ногтей знают друг друга. Наконец их разговор стал более осмысленным.

– Бэннер хорошо выглядит, как ты считаешь?

Росс вздохнул, ближе придвигаясь к Лидии.

– По-моему, да. Она умная девчушка. Упрямая, как одна моя знакомая, не будем говорить кто. – Он слегка шлепнул ее. – Чтобы с ней справиться, нужен мужик с яйцами покрепче, чем у Грейди Шелдона.

Лидия хмыкнула и дернула Росса за волосы на груди.

– Но ты разве о ней не беспокоился? Хоть чуть-чуть?

– Конечно, беспокоился. Ты ведь все знаешь, разве нет? – Лидия кивнула, потершись гладкой щекой о его сосок. – Никак не мог привыкнуть к мысли, что наша принцесса уже не ребенок. Бэннер стала самостоятельной и должна стоять на своих ногах. Теперь ей придется самой отвечать за принятые решения, и это меня пугает. Она такая порывистая. Наверное, легче предоставить Ли самому себе, потому что он мальчишка. Мне хочется и дальше оберегать Бэннер. – Росс потерся подбородком о макушку Лидии. – Я так люблю обоих наших детей, но иногда я за них боюсь.

Лидия зажмурилась. Ей знаком был родительский страх, о котором говорил муж. Когда Ли или Бэннер исчезали у нее из виду, ее сердце сжималось от отчаянной безысходности. Она боялась, что, может быть, видит их в последний раз. Такие мысли глупы, но они возникают у всех родителей.

Слегка приподнявшись на локте, она взглянула на Росса сверху вниз и пробормотала:

– Может быть, мы не чувствовали бы себя так, если бы мы… если бы у меня были еще дети.

Опять, подумал Росс.

Он повернул голову и посмотрел на жену. Он до сих пор считал, что не встречал лица прекраснее. Оно не было традиционно хорошеньким, как лицо Виктории Джентри. Но в нем были жизнь, характер, одухотворенность. В глазах цвета хереса светилась личность. Росс вглядывался в каждую черточку Лидии, любовался водопадом вьющихся волос, припухшими от поцелуев губами.

– Дорогая, за последние двадцать лет ты сделала меня счастливее, чем я мог представить. Я тебе уже говорил, что мне неважно, сколько у нас детей.

Лидия застенчиво опустила глаза.

– Знаю, ты это всегда говоришь. Надеюсь, ты так же и думаешь.

– Да, я так думаю. Я ничего бы не изменил в нашей жизни с того дня, как мы с Мозесом и ребенком покинули Джефферсон.

– Все-таки как славно, что у тебя уже был Ли. Я всю жизнь буду благодарить Бога за то, что он дал нам Бэннер. Только мне хотелось бы родить тебе еще детей. Я всегда буду жалеть об этом, Росс.

Это была их традиционная тема. Лидия не могла смириться с тем, что после рождения Бэннер ни разу не забеременела. Росс тысячу раз уверял ее, что она не должна чувствовать себя обделенной. Он любил Ли. Пусть его сын рожден другой женщиной, но Лидия вскормила его. Его и Бэннер. Бэннер – дитя, которое он сотворил с Лидией, – была ему особенно дорога.