Барьер Ориона - Макс Алексеевич Глебов

— Ты точно смерти нашей хочешь, — вновь мрачнеет Игнат. — Мы с тобой и так ввязались в игру, которая нам совершенно не по рангу, а ты всё время рвешься ещё сильнее повысить ставки.

— А смысл уже останавливаться? — я пожимаю плечами. — Да, риск велик, но и шанс очень хорош.

— Тебя-то я прекрасно понимаю, — с мрачной задумчивостью заявляет старший караванщик. — Тебе и терять-то особо нечего. А вот мне падать будет намного больнее.

— Резонно. Вот только у нас ведь не покер, здесь пас не скажешь. Взял в руки карты — играй.

— Ладно, — отодвигая пустую тарелку, медленно произносит Игнат. — Раз тебе так приспичило взглянуть на наш артефакт, изволь.

Старший караванщик достает из внутреннего кармана небольшой плоский футляр, напоминающий портсигар. Вполне возможно, им он изначально и являлся, пока Игнат не решил приспособить его для других целей. Внутри оказывается довольно странный предмет, чем-то похожий на веер, но только в детском исполнении, уж слишком он маленький.

В сложенном виде это стопка тонких треугольных пластин, скрепленных между собой странным медным приспособлением, пронизывающим их острые вершины. Игнат осторожно разворачивает веер, и пластины образуют почти идеальный круг, каким-то образом умудряясь выстроиться в одной плоскости без всяких швов и уступов. Соединяющая их штуковина остается в центре, приобретя вид диска размером с десятирублевую монету. В её центре хорошо заметно небольшое углубление.

Материал, из которого сделаны пластины, я узнаю сразу. Точно такой же использовали создатели моего шарообразного артефакта. Вся поверхность шара инкрустирована красными кристаллическими вставками, образующими на поверхности конструкта сложную сеть. Пластины веера тоже красные и, похоже, монокристаллические. Не заметить сходство просто невозможно.

Достаю из лежащего рядом со мной рюкзака трофейный артефакт. Руки делают это почти сами, не спрашивая разрешения у мозга. Я, конечно, могу пресечь это безобразие, но что-то мне подсказывает, что не стоит сопротивляться этому спонтанному порыву. Игнат с интересом наблюдает за моими действиями.

— Позволишь? — я протягиваю руку за развернутым в форму круга конструктом, и Игнат после секундных колебаний позволяет мне его взять.

Как только прикасаюсь к конструкту тайкунов, по моим пальцам проходит непроизвольная дрожь. Ощущения очень похожи на те, которые я испытал, впервые прикоснувшись к активировавшемуся амулету, расширяющему возможности моего зрения. Круг из плотно пригнанных друг к другу кристаллических пластин неярко вспыхивает красным, и по его поверхности начинают двигаться концентрические световые волны, идущие от периферии к центру.

Бросаю короткий взгляд на Игната, но он никак не реагирует на происходящее. Такое ощущение, что он просто не видит этого свечения. Старший караванщик продолжает с интересом следить за моими действиями, но не более того. Никакого удивления поведение артефакта у него не вызывает.

Кладу конструкт на стол, продолжая придерживать его левой рукой, и аккуратно вкладываю свой трофейный артефакт в углубление в центре исходящего свечением круга. Сеть кристаллических вставок, покрывающая поверхность шара, начинает светиться, медленно набирая яркость. Теперь и моя вторая рука, всё еще держащая шар, ощущает скрытые вибрации.

Старший караванщик по-прежнему не выказывает никакого удивления, а я не знаю, что делать дальше. Оба артефакта светятся, причем шар уже сияет настолько ярко, что по идее вся комната и лицо сидящего напротив меня Игната должны окраситься в багровые тона, но этого не происходит. Излучение как будто исчезает куда-то, вырываясь из красных кристаллов, и вижу его, похоже, только я.

— Чего ты хочешь этим добиться? — наконец спрашивает Игнат, наблюдая за моими манипуляциями.

— Понятия не имею, — я осторожно пожимаю плечами, не отрывая рук от артефактов. Я интуитивно убежден, что разрыв тактильного контакта неминуемо прервет непонятный мне ритуал, который обязательно нужно довести до конца.

Оба артефакта неожиданно вспыхивают с утроенной яркостью, и их свечение начинает быстро терять интенсивность. Через пару секунд они уже выглядят просто необычными красивыми и дорогими поделками, вот только я продолжаю ощущать едва уловимую внутреннюю вибрацию, исходящую от моего шарообразного конструкта. А вот артефакт Игната полностью потерял активность и больше никак себя не проявляет.

— Похоже, твое предположение не подтвердилось, — с легким разочарованием в голосе произносит Игнат. — Впрочем, это ещё неизвестно. Оба конструкта изготовлены из очень похожих материалов, и возможно, их действительно удастся продать, как комплект.

— Не знаю, Игнат, — после произошедшего желание продавать шар у меня полностью улетучилось. — Может ты и прав, что мы пытаемся влезть в слишком опасную игру. Давай пока подождем и посмотрим, как будут развиваться события. Если люди барона качественно развяжут язык нашему пленнику, он может очень многое рассказать им про эти артефакты, и тогда у них возникнут вопросы уже к нам. Мне кажется, что при таком развитии событий нам лучше иметь эти трофеи при себе и не спорить, когда нам ненавязчиво предложат продать их баронской казне. А вот если конструкты уйдут на сторону, серьезные дяди из Особой канцелярии сильно расстроятся, и на нашей дальнейшей судьбе это может сказаться крайне негативно.

— Хорошо, давай подождем, — согласно кивает Игнат. — Наверное, такой вариант действительно может стать для нас лучшим выходом. Денег от казны мы, конечно, получим намного меньше, чем при продаже артефактов заинтересованным в них аристократам, но зато будет возможность лишний раз продемонстрировать лояльность к барону и сохранить в целости наши головы.

Глава 8

— Неплохая винтовка, — сержант с интересом рассматривает мой трофей. — СВД, ещё довоенная. Оптика вроде в порядке, хоть и слегка мутновата, и даже ствол в приличном состоянии. Не могу сказать, что точность у нее высокая, но зато сделана под унитарный винтовочный патрон 7,62, а это важно. Ко всякой экзотике сейчас боеприпасы найти — большая проблема. За некоторыми патронами даже в столицу ездить приходится, и стоят они столько, что десять раз подумаешь, а надо ли оно. Стрелять-то из неё умеешь?

— Пока не пробовал, — строить из себя знатока снайперского дела я не вижу никакого смысла. — У меня вообще опыт обращения с огнестрелом весьма скромный.

— Не доверяет, значит, тебе деревенское начальство серьезное оружие? — сержант смотрит на меня с легкой усмешкой. — Однако сейчас ты обвешан стволами по самое некуда.

— Трофеи, — я обозначаю легкое пожатие плечами. — Последние дни выдались несколько неспокойными.

— Да уж, — мрачнеет стражник, у которого недавние воспоминания вызывают исключительно негативные эмоции. — Не желаешь продать винтовку? Тебе её после