Иуда Искариот - Юрий Вахтин

 Сегодня он не смог помочь любимой женщине. Женщине, которую он предал из-за этой машины, винтиком которой согласился стать и был всю свою сознательную жизнь. Но чем он мог помочь ей? Мертвого брата не возвратить, а живым нужно жить. Кто поможет ему? Антипов? Если Виктора все же осудят, а к этому, наверное, все идет, он не сможет работать в партийной системе. А что может он? Диплом инженера по механизации сельского хозяйства тридцатилетней давности и ни одного дня практики.

 «Идти к Зарубину на силикатный завод? Может, мастером возьмет, - грустно улыбнулся Захаров. – По старой дружбе. Вот так жил – жил… Жизнь почти прошла. Все время думал, что нужен людям, что на своем месте. Честно работал, честно исполнял долг. Не воровал, как другие внаглую. Зачем? Если всегда всего хватало, и больших богатств он, наверное, никогда не хотел. Всего первой необходимости всегда было у него.

 Только они поженились с Леночкой Петровой - появилось свое жилье, когда люди голодали, стояли в очереди на получение квартиры. Стали рождаться дети, получал большие квартиры. Когда новый завод в Тольятти стал выпускать «Жигули», машину для народа, потому что «Волга» уже получила репутацию машины для руководителей, одним из первых обладателей белоснежной «копейки» стал Иван Егорович. Ему нравилось работать с людьми, быть на переднем рубеже всех дел. Все, что предписывали руководящие органы, беспрекословно выполнял, хотя бывали в душе сомнения о целесообразности каких-нибудь очередных сельхозпроектов, написанных кем-то за высокой кремлевской стеной и уже оттуда пришедших к людям, как постановление, директива. «Но надо, значит надо!»», - говорил всегда Иван Егорович.

 Но даже Ниночка вчера во время их встречи высказала все, что думала. Не всегда то, что принималось вверху, было нужно народу внизу и часто даже наоборот. И самое главное - о народе всегда упоминалось в общих фразах, как название книги, но конкретных шагов на улучшение жизни делалось очень мало. Дороги строились стратегические, связывающие города, а село оставалось в стороне от этих дорог. Строились нефте- и газопроводы, а села, стоящие на пути этих газопроводов, как и десятки лет назад, топили дровами и углем. Все откладывалось на потом, необходимо было в первую очередь большое, глобальное, а простой рабочий человек просто растворялся в этих огромных, как и сама страна, проблемах.

 Домой ехать снова не хотелось. Иван Егорович позвонил жене, сообщил, что не приедет ночевать, дела в городе. Елена Владимировна приняла как должное, не спросив, какие у него вторую ночь подряд могут быть дела в городе. «Да, живем мы с Еленой Владимировной, как хорошие соседи. Хотя бы один раз сцену ревности для вида закатила. Разбила бы пару тарелок, но она скажет, посуда у нас чешская, и каждая тарелка – произведение искусства; и год выпуска, и цену назовет. Все у нас в семье имеет год выпуска и цену». Иван Егорович грустно улыбнулся, подошел к холодильнику, достал неоткрытую бутылку водки.

Глава 33

 Два дня адвокат Митин Федор Федорович предпринимал невероятные усилия по розыску тела Новикова Владимира. Он подключил даже военного комиссара области, но КГБ в СССР выше обкома, не говоря о каких-то комитетах воинов-интернационалистов. Наконец, удалось напасть на след. Майор Новиков был уже захоронен на новом Лесном кладбище, там же, где хоронят всех умерших в заключении. Еще полдня ушло на разрешение посетить могилу. Здесь большую помощь Митину оказал тоже бывший воин-афганец, а сегодня успешный кооператор подполковник Глебов Олег Алексеевич. После выхода в отставку Глебов очень резво и успешно начал дело. Кооператив «Ореон» прибирал к себе все строительное оборудование, технику, основное направление кооператива – строительство. После того, как Олег Алексеевич съездил сам в «Серый дом» на Волгоградскую, было дано письменное разрешение побывать на могиле. Олег Алексеевич передал Митину листок с рядом цифр.

 - По этим цифрам, Федор Федорович, найдете могилу, номер сектора вверху. Извините, у меня дела срочные. Сегодня я поехать туда не смогу, в другой раз.

 В восемьдесят третьем они служили в одной части, но Олег не помнил майора Новикова в лицо.

 - Я поговорил в «Сером доме», нам, Совету ветеранов, дали разрешение, через месяц установим гранитный памятник и крест, все, как положено. Возьмите только у родственников фотографию Володи, желательно военную.

 «Да, - подумал Митин, - выходит, и схоронить по-человечески у нас в стране иногда надо брать разрешение».

 Конечно, Новиков совершил тяжкое преступление, но у него была и другая жизнь. Совсем другая жизнь. Почему даже мертвый он преступник, а не человек из той, другой жизни.

 Поехали на Лесное кладбище. Наняли двух частников. Глебов дал денег, несмотря на протесты Нины Никаноровны. Двое с комитета воинов-интернационалистов, Митин Федор Федорович, Нина Никаноровна с сыном Петей и супруги Бойко - Сергей и Вера. Больше родных и знакомых в этом огромном миллионном городе у майора Новикова не было.

 Сторож долго рассматривал бумагу – разрешение, утверждая, что первый раз такую видит, но получив от Нины десять рублей, даже вызвался проводить, показать три свежих могилы уголовников, похороненных вчера в самом углу сектора среди сосен. Пришли. Среди деревьев возвышалось много холмиков с табличками вместо крестов. На табличке - черной краской ряд цифр. Федор Федорович с листком в руке в расстегнутом пальто шел впереди. Вот и три совсем свежих, слегка присыпанных первым снегом. Федор Федорович остановился возле одного, еще раз посмотрел запись на листе.

 - Вот могила Владимира…

 Простой холмик рыжей глины, слегка засыпанный снегом. Когда они приехали на Лесное кладбище, пошел настоящий первый снег. Белые хлопья ложились на слегка подмерзшую землю быстрее и быстрее, словно накрывая белым покрывалом. Один из комитетчиков достал из портфеля бутылку, открыл.

 - Давайте помянем новопреставленного Владимира Матвеевича, боевого десантника гвардии майора, - предложил он, налил один стаканчик, поставил на холмик рядом с табличкой. – Хозяину могилы первый по русскому обычаю. Пусть земля ему будет пухом.

 - Эх, Вова! Вова – братик мой родненький. Служил ты, служил. Все здоровье свое отдал государству, а что заслужил у государства? Табличку с цифрами вместо креста, - проговорила Нина Никаноровна. Она уже не плакала. Все слезы выплакала за эти два дня поисков могилы, и теперь уставшая, разбитая, она словно была в другом измерении. Комитетчик налил ей в стаканчик.

 - Помянем, Нина Никаноровна. Пусть земля ему будет пухом. Всю жизнь он мечтал о небе, а лежать нам всем в земле.

 - В одном нас Господь уравнял, - добавил другой комитетчик, постарше, - и маршалам, и бездомным - всем лежать в земле. Из земли вышли, в землю и уйдем, - словами из Библии закончил он свою короткую речь.

 Выпили, не стукаясь, по русскому христианскому обычаю. Подул ветер, снежинки закружились быстрее, словно танцуя под одну им слышанную музыку. Музыку наступившей зимы, а может музыку прощального марша, провожая в последний путь еще одного человека. Повторили еще по стаканчику. Комитетчики достали рулетку, замерили размеры для ограды, записали в своем блокноте. Вот и все, не стало еще одного человека на планете Земля. Жизнь продолжалась с ее проблемами, заботами, масштабными стройками. Где-то снова шли бои, и умирали люди, где-то рождались, и жизнь одного человека становилась такой маленькой в этом калейдоскопе дел, проблем, решений. И пройдя мимо могилы, кто-то остановится, прочитает цифры и подумает: «Кто он был, Новиков Владимир Матвеевич, 1948 года рождения, гвардии майор», мечтавший о профессии Родину защищать и лежащий теперь под этим холмом с серебристой табличкой и черными цифрами.

 Приехали домой. Нина Никаноровна и Петя решили все собрать с вечера. Утром надо ехать назад, в совхоз. Они решили, что этот год Петя доучится в селе, а летом они, наверное, переедут в город. Вера Бойко пообещала, что поможет найти Нине Никаноровне работу даже по специальности. Рядом, в десяти километрах от кормсовхоза, где у нее работают знакомые, она уже звонила. Им нужен опытный зоотехник.

 Митин уехал домой. Он очень устал за эти дни, весь почернел.

 - Старые раны зашевелились, - пытался шутить он. – Они всегда в ненастную погоду начинают шевелиться.

 Денег он не взял, так только - на бумажные расходы. Нина Никаноровна была поражена этим человеком. Совершенно им чужой и принял такое участие в их жизни, решении их вопросов. Людей, которых он увидел в первый раз. Завтра они уедут и когда увидятся снова? И увидятся ли вообще? Здоровье уже подводит старого солдата, Нина Никаноровна видела, он глотал таблетки на кладбище и выпил только один глоток, сам себе столько и налил. Сдает фронтовик, сколько их осталось? Настоящих? Которые ходили в атаку, мерзли в окопах, бросались на пулеметы и под танки с бутылками зажигательной смеси и свято верили в светлое будущее своей Родины.