Досье на Крошку Че - Дарья Донцова

— В каком смысле? — не поняла Нина.

— За детей горло перегрызет, — пояснил Димон. — Игорька она обожает, а за Катьку глаз отдаст. Прямо завидно, меня никто и никогда так не любил. Лидка все сделает, чтобы Гарьку из любой беды выручить, хитра неимоверно. Тебя она лихо обманула.

— Как? — растерянно спросила Нина.

Карякин пьяно засмеялся:

— Вот чего ты в тот день видела?

— Не понимаю.

— Наблюдала, как Гарька веревку перерезал? Или услышала чего? Может, тебе кассета попалась?

— Какая?

— Рассказывал же про камеры по всей даче, одна в мастерской у Юльки стояла.

— Но ведь няни у них не имелось, — пожала плечами Нина.

Димон икнул.

— Плохо ты Лидку знаешь, хоть она тебе целый год свекровью была. Не упустит наша пташка шанса за людьми понаблюдать. Включала она устройства, в особенности если гости приезжали, а потом кассетки глядела. Отлично в курсе была, кто, чем и где занимается. Только облом у нее случился.

— Где? — удивилась Нина.

— Хитра Лидка, но… — прохрипел Димон. — Когда Гарька веревку с висящей на ней Юлькой перечекрыжил, она сначала все ловко устроила, тебя в качестве алиби приготовила. Я-то спал, устал очень и закемарил. Милиция меня едва растрясла. Спрашивают: «Вы где находились в момент самоубийства.» Я никак не врублюсь, но интересуюсь: «Кто Убился? Когда? Извините, только проснулся». От меня и отстали, а я в себя пришел и скумекал…

Нина, затаив дыхание, слушала сильно нетрезвого Карякина, а тот, безостановочно хихикая, рассказывал о том, что делал в тот день на даче у Тришкиных.

Узнав, что Юля разбилась в момент работы над мозаикой, Димон призадумался. А потом внимательно слушал Петра Григорьевича, шепотом рассказывавшего Вадиму о своих эмоциях, испытанных от ужасного известия. Отец Юли ни на секунду не сомневался, что Карякин, как и все присутствовавшие в доме, в курсе произошедшего, ну а Вадим не разубеждал его и получил массу информации для новых размышлений.

— Только ради Кати молчать договорились, — обморочным голосом шептал Петр, — а Юлечку все равно не вернуть. Вот горе-то… Но мы к Тришкиным больше ни ногой, я убийцу видеть не желаю! Убийца он и есть убийца, что бы там Лидия ни говорила…

Вадим выслушал обезумевшего доктора и вдруг сообразил: Лидка небось, как всегда в день приезда гостей, включила запись. И работали камеры, мотали кассеты… В частности, наверняка работала та, что стоит в мансарде. Не колеблясь, Димон порысил в «аппаратную» и в самом деле обнаружил пленку. Очевидно, Лидия второпях забыла о камерах…

— И где запись? — подскочила Нина.

Карякин развел руками.

— Не помню.

— Не ври, — топнула ногой Каргополь.

Димон закивал.

— Не, правда. Я кассету уже ночью вытаскивал. Очень захотелось посмотреть, что на ней, только она ведь нестандартная, на обычном видике не прокрутить, нужен специальный аппарат. У Лидки есть такой, но как им воспользоваться незаметно? Я и подумал: спрячу до завтра, увезу в Москву, там найду нужный видик и позырю. В комнате у себя ховать побоялся — вдруг Лидка допрет, кто запись стырил, и ее у меня отберет, — а потому надумал в тайничок упихнуть, ну…

— Ну, — поторопила Нина, — где она?

— Забыл, — грустно ответил Димон.

— Врешь! — воскликнула Каргополь. — Как можно подобное забыть?

Димон крякнул.

— Я в тот день устал, лег спать. Проснулся — полон дом ментов, им к кофе коньяк подали, ну и я пристроился. Потом мы с Петром Григорьевичем водочкой дозаправились, исключительно чтобы стресс снять. В общем, когда я кассетку брал, то совсем плохой был. Одно помню: прятал ее. А вот куда сунул, выпало из башки.

— Значит, запись на даче? — решила уточнить Нина.

Димон заколебался.

— Или в сарае. Хотя, может, и в гараже… Ей-богу, не могу вспомнить. Лидка, кстати, потом спохватилась насчет камер, а кассет нет, ну и давай она всех так осторожненько расспрашивать. Ко мне приставала, словно кошка вокруг горячего супа ходила, да я не дурак, на тебя стрелки перевел.

— На меня? — подскочила Нина.

— Угу, — хрюкнул Карякин. — Но не прямо, конечно. Просто пару раз намекнул: ты отлично разбираешься в камерах, на журфаке был курс фототехники.

Нина уставилась на Карякина. Ей вспомнилось, как Лидия Константиновна неоднократно заводила странные разговоры про видеозаписи, как, купив портативную видеокамеру, дала ее Нине и попросила: «Поснимай Катюшу, ты же хорошо в технике разбираешься!» А еще у Нины, ставшей женой Гарика, несколько раз возникало подозрение: кто-то обыскивал ее вещи.

— Попробуй вспомнить, где кассета, — наседала сейчас она на Димона.

— Без шансов, — ответил тот. Потом прищурился и выпалил:

— А кабы знал, так ни за что б не сказал! Гарик у нас сейчас в гору попер, деньги сумасшедшие зарабатывает, прикинь, сколько с него за запись слупить можно…

Тут выпитая водка крепко схватила Карякина в объятия, Димон захрапел. Нина с брезгливостью глянула на мужика и вдруг поняла — вот он, ее шанс.

До свадьбы с Игорем Каргополь ютилась в коммуналке, в комнате, которая досталась от Олега. Соседи, как уже говорилось, попались ей отличные, никаких склок и в помине не было, но отсутствие собственной ванны, личной кухни, невозможность чувствовать себя полновластной хозяйкой квартиры напрягали — хотелось отдельной жилплощади. Хоть маленькой, но своей. После развода Нина предполагала решить проблему, продав подаренную бывшей свекровью дачу. Но вызванный на помощь риелтор сказал:

— Много за этот сарай не выручить.

— Почему? — обиделась домовладелица. — Участок около Москвы, такие в цене.

— Но не на данном направлении, — ухмыльнулся специалист по продажам. — Убитая дорога, совершенно не престижное шоссе, поселок без всякой охраны, дом построен кое-как, санузел один, котел малой мощности, электропроводка наружная… Короче говоря, есть два варианта: первый — толкаем за копейки; второй — вы ремонтируете «замок», приводите в надлежащий вид и тогда снова обращаетесь ко мне.

Нина приуныла — денег на обновление фазенды не имелось. Но сейчас, после беседы с подвыпившим Димоном, ей стало ясно, как следует действовать.

Не колеблясь, Нина сняла трубку (в связи с близостью к Москве на даче имелся телефон).

— Алло, — ответила Лидия, — слушаю.

— Это я, — прочирикала Нина.

— Как дела? — весело осведомилась бывшая свекровь.

И тут Нина пустилась во все тяжкие.

— Разбирала вещи на дачке и нашла интересную штучку. Кассетку с записью. Понимаешь, о чем речь?

— Да, — быстро ответила Лидия Константиновна. — Что хочешь?

Нина засмеялась:

— Отдельную квартиру, двухкомнатную. Вернее, нужны деньги. Я девушка честная и не жадная: свою комнату продам, а ты мне доплату дашь.

— Сколько? — деловито осведомилась Лидия.

Нина назвала примерную цифру.

— Хорошо. Ты завтра едешь на работу?

— Да, как всегда, на восьмичасовой электричке.

— После службы рули ко мне, приготовлю доллары.

— Отлично, — не сумела скрыть радости Нина, — освобожусь около семи. Но не у вас дома встретимся, а на бульваре, у метро «Тверская».

— Кассету возьми, — сухо предупредила Лидия Константиновна.

— Уже в сумку положила, — пообещала Нина.

Доведя свой рассказ до этого места, Каргополь замолчала.

— Говори, говори! — в нетерпении воскликнула я. — Кстати, ты нашла запись?

— Нет, — промямлила собеседница. — В тот момент даже не предполагала, где она может быть.

— Как же рассчитывала деньги получить? — удивилась я.

Нина тяжело вздохнула.

— Оттого на бульвар ее и вызвала. Хотела у Лидки «выкуп» взять, а ей отдать.., пустую кассету. На улице-то запись не проверишь. Некрасиво, конечно, только торопилась я. Но думала потом всю дачу обыскать, подлинную запись найти и бывшей свекрови вручить. Я ведь и правда честный человек.

— Думается, Лидия Константиновна не так доверчива, чтобы расстаться с деньгами, не изучив пленку, — предположила я. — К тому же «шпионская» кассета чуть меньше обычной, и мадам Тришкина мигом бы поняла, что к чему. Очень глупое поведение.

Нина протяжно вздохнула.

— Дурой я оказалась. Жадной, ненормальной, тупой идиоткой. Ведь знала, что Лидка сатана, но так уж свою квартиру иметь хотелось… Вот мне мозги и выключило. А главное! Когда она вот так сразу, без торговли, согласилась доллары дать, я совсем ум потеряла. Поверила ей… Знаешь, чем закончилось?

Я мрачно кивнула.

Нина внезапно захохотала.

— Вот уж когда у меня время появилось все детально обдумать. И части пазла ловко сошлись: согласилась она сразу, спросила, еду ли на работу, ее духами на платформе пахло. Раз, два, три. Да, еще сумка!

— Какая?

— Моя, — заливаясь истерическим смехом, сообщила Нина, — через плечо висела. Я, когда в себя пришла, от доктора вопрос услышала: «Где ваш паспорт?» Ну и ответила: «Так в ридикюльчике, он при мне был». Но не оказалось сумчонки, менты лишь руками развели: «Не перевелись еще мародеры на земле русской! Вас в „Скорую“ сунули, а кто-то на поклажу польстился. Решил, наверное, что там деньги есть». Сама я тоже так сначала подумала, но потом поняла: нетушки, Лидка постаралась! Она все это ради той кассеты и задумала. Решила двух зайцев разом пристрелить: от меня избавиться и запись получить. Но облом ей вышел: кассета фальшаком оказалась, а я жива. Да, жива! И мечтаю Лидке отомстить. Господи, как хорошо, что ты тут… Давай начинай действовать, я готова все ментам рассказать.