Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы - Стивен Эриксон

Скачка рядом с отцом вызывала странное чувство, и Аратан ощущал себя безнадежно неуклюжим, лишенным всяческой легкости, которая была настолько присуща самому Драконусу, что казалась его неотъемлемой частью.

– Сагандер обязан тебе жизнью, – сказал отец.

– Но…

– Собственно, даже дважды. Хотя тебя и оглушил его удар, ты все же сообразил оттащить Хеллар в сторону. Да лошади было вполне достаточно разок стукнуть Сагандера копытом: этого вполне хватило бы, чтобы расколоть старому дураку череп, словно яйцо уртена. Ты отлично справился. Но я хочу объяснить, как ты спас ему жизнь во второй раз.

– Отец, я сказал то, чего не следовало…

– Знаю. У тебя возник вопрос о том, что ты, возможно, моя слабость, Аратан. В нем нет ничего постыдного. Да и на что тут сердиться? В конце концов, это вопрос твоей жизни. Разве ты не вправе размышлять о своем месте в мире? Более того, ты проявил проницательность, и это меня радует.

Юноша молчал.

– До сих пор меня мало что в тебе впечатляло, – после долгой паузы продолжил Драконус. – Как думаешь, насколько подобает грызть ногти мужчине, которым ты стал? Эта вредная привычка мешает правильному обращению с мечом, и, если так будет продолжаться, Аратан, она вполне может тебя погубить. Рука, держащая клинок, должна быть тверда, иначе, несмотря на всю твою силу воли, ничего не выйдет.

– Да, отец. Прошу прощения. Я исправлюсь.

– Вот и хорошо. А заодно, – проворчал Драконус, – и женщины смогут по достоинству оценить, когда ты станешь ласкать их в укромных местах.

У Аратана внутри будто что-то оборвалось, и он понял, что Ферен обо всем доложила отцу. Во всех подробностях. Она поступила так, как приказал ей господин. Она принадлежала Драконусу, так же как Ринт и сержант Раскан – все здесь присутствующие, кроме самого Аратана, который был лишь продолжением воли своего отца.

«Все равно как оружие, – подумал он. – И рука моего отца уж точно тверда. Воля порождает действие, и неудаче нет места».

– Мне жаль, что Сагандер пострадал, – глухо проговорил он.

– Ты его перерос, Аратан. Хеллар была права, бросившись на старика: она поняла твои мысли раньше тебя. Помни об этом, а в будущем доверяй ее мнению.

– Да, отец.

– У тебя сильно болит голова, Аратан? Кажется, у Ринта есть ивовая кора.

– Нет, отец. Вообще не болит.

– Похоже, ты быстро выздоравливаешь. Возможно, это еще один твой дар, до сих пор не проявлявшийся.

– Да, отец.

– Пойми, Аратан. Если бы ты оставался в моей крепости, то был бы слишком уязвим. У меня есть враги. Твои единокровные сестры там, однако, под защитой. Хотя их матери больше нет с нами, у нее могущественная семья, чего про твою мать сказать никак нельзя. Чтобы навредить мне, мои враги вполне могут покуситься на единственного сына. Особенно теперь, когда ты повзрослел.

– Отец, но не проще ли было убить меня, пока я был еще мал, неопытен и слишком доверял взрослым?

Драконус взглянул на него:

– Я не имею в виду покушение на твою жизнь, Аратан.

– Тогда что же? Похищение?

– Нет. Ты внебрачный сын. Как заложник ты ничего не значишь и не стоишь.

– В таком случае я не понимаю, отец. Зачем бы я мог кому-то понадобиться?

– Аратан, у тебя будет немало поводов для обид на отца, который отказывается признать тебя своим законным сыном. Ты молод и полон амбиций. Мои враги могут найти к тебе подход, подпитывая как твой гнев, так и твои желания. И в конце концов приведут тебя к измене.

«Ты отсылаешь меня прочь, чтобы защитить себя. Я действительно твоя слабость. Потому что ты мне не доверяешь».

– У меня нет никаких амбиций, – возразил юноша.

– Охотно верю: вряд ли ты мне лжешь. Но кто может знать, что будет у тебя на уме спустя годы? И будем говорить откровенно: у тебя нет никаких причин любить меня или питать ко мне преданность.

– Я этого не знал, отец.

– Чего ты не знал?

– Что для любви требуются причины.

Разговор на этом закончился и больше не возобновился. Аратан так и не понял почему.

К вечеру они добрались до реки, что текла примерно в двух лигах к югу от Абары-Делак. В том месте быструю стремнину пересекал старый торговый брод, отмеченный высокими камнями на обоих берегах и огромными пнями на случай, если потребуется лебедка. Остатки заброшенных лагерей на берегах заросли высокой травой, а тропинки, что вели к реке, затопило, и из них торчали камни. В неподвижном воздухе стоял запах тухлой рыбы.

Ринт трудился вместе с сестрой, ставя шатры и расседлывая лошадей, а затем они начали готовить ужин. Оба молчали. Пограничник видел, что Аратан снова остался один: отец отослал его назад, словно бы повелителю не нравилось, что они едут бок о бок. Драконус приказал Аратану сменить лошадь, и тот вернулся к Хеллар, не в силах скрыть охвативший его трепет. Эта подробность не ускользнула от Раскана, который накричал на парня, и потом тот уже ехал позади сержанта и Драконуса, а Ринт и Ферен были замыкающими. Теперь Аратан снял свои доспехи со спины Бесры и с потерянным видом раскладывал их на земле.

Ферен с самого утра не произнесла почти ни слова, оставив Ринта наедине с мыслями о жестких словах, обвинениях и решениях, столь смертоносных и окончательных, что с них, казалось, стекала кровь. Чувство собственной правоты казалось ему непоколебимым, будто он стоял в центре бури, куда не проникали никакие сомнения.

Из-за этих мыслей он стал молчаливым и раздражительным. Ему недоставало общества Вилла и Галака, и Ринт опасался, что любая попытка заговорить с сестрой может привести к взрыву.

Пока Раскан кормил лошадей, а Ферен возилась у костра, Ринт спустился к воде, держа в руке кожаное ведро. Драконус прошел дальше вдоль реки и сейчас поднимался по каменистому склону, как будто ему не терпелось увидеть Баретскую пустошь.

У их похода явно имелись некие скрытые цели, о чем красноречиво свидетельствовала окружавшая его плотная завеса тайны. Неведение порождало риск, и Ринту это не нравилось. Хуже того, он почти ничего не знал о Баретской пустоши, а уж тем паче – о землях и народах за ее пределами. Азатанаи были загадочными, как и все чужаки: они появлялись среди тисте в одиночку, держались поодаль и, похоже, нисколько не нуждались в друзьях. Честно говоря, Ринт не видел от них особой пользы. Он скорее предпочел бы яггутов: те, по крайней мере, не позволяли джелекам вторгнуться на южные земли. Азатанаи же никак не реагировали, даже