Сказания о русских витязях - А. Лидин

Приключения Русовы

Я называюсь Рус, отечество мое Винетта; родитель мой приобрел себе в сем городе довольную славу, обучая молодых людей словесным наукам; наипаче всего искусен он был в истории, которая вселила в меня охоту к странствованию. Я просил дозволения у моего отца путешествовать, но он, имея во мне одного у себя сына, не хотел на то никак согласиться; однако ж желания моего нимало тем не уменьшил. Я вознамерился уехать от него тайно, что и учинил, запасшись деньгами, кои у него похитил.

Сей краже и недозволению родителя моего на тайный мой побег приписываю я все несчастья, которые со мною потом случились. По выезде моем из Винетты пустился я наперед в Славянск, оттуда в Киево владение, потом в земли Чеха и Лexa, а наконец в Грецию. В сей стране пробыл я довольное время, не более для приятности сей земли, как для научения себя словесным наукам. Нашел я в ней довольно разумных людей, однако ж не менее и глупцов, из коих один принудил меня оставить сию страну, славную семью мудрецами. Оттуда пробрался я в Вавилон и принужден был в сем городе быть мертвым, с прочими его жителями, немалое время. Сие непременно вам странно покажется, — примолвил Рус, — великодушные мои избавители, и для того расскажу вам об этом приключении, пропущая другие маловажные, дабы не наскучить вам моею повестью.

Государь сей страны называется Вараран; он, будучи человек молодой, жертвовал нередко любви. Сераль его содержал в себе более трехсот красавиц, но наипаче всех одна полоненная италианка привлекла на себя его взоры и владычествовала над ним более, нежели он над своими подданными. Она была маленькое его божество, коего прихотям жертвовал он всем, делал для нее беспрестанные пиршества, маскарады, концерты, всенародные игры и проч. Словом, не было такого увеселения, какого бы он для нее не выискал, хотя б оно стоило годовых его доходов.

Некогда сей владетель в день ее именин представил городу позорище, на коем и сам присутствовал с нею; великолепие оного привлекло множество народу отвсюду. Все устремили на него свое внимание, но в самом жаре оного разрушило его ужаснейшее приключение. Вдруг появилось на небе густое облако, которое летело по горизонту с необыкновенной скоростью; поравнявшися с позорищем, начало оно спущаться на землю и, вдруг разверзнувшись, представило нашим глазам самого гнусного карла, одетого в великолепную и странную одежду. Пока сие явление, объяв всех умы, привлекало на себя народные взоры, в то время карло, принесен будучи облаком к тому месту, где сидел Вараран со своею любовницею, схватя ее, поднялся с нею на воздух, произнеся многие ругательства и насмешки персидскому государю. Язвительные его слова и похищение любовницы, утушив страх и удивление в Вараране, возбудили в нем великий гнев; схватив у одного из стражей копье, поразил он им карла в лядвию, чему последуя, придворные и народ начали в него бросать всем тем, что кто имел в руках. Сие нападение столь разъярило воздушного путника, что он обратил нас всех в камни, а город со всем уездом в степь, сказав притом, что до тех пор не отделимся мы от земли и не получим прежнего вида, пока не снимет кто с Варарана, обращенного также в зеленый камень, голыми руками ядовитой жабы, родившейся от плевка, изверженного сим гнусным волшебником на персидского владетеля.

— Но сего вы вечно не дождетесь, — примолвил карло, — ибо сего не может учинить одна человеческая сила.

Да и действительно осталися бы мы навек в сем горестном состоянии, ежели б не послали боги к нам избавителя, которому сие стоило, я чаю, жизни, ибо когда он сорвал с Варарана жабу, то оная, превратясь в великого слона, унесла его тотчас у нас из вида. Вараран и подданные его, получа прежний свой образ, принесли общую благодарность богам, а избавителю своему в честь воздвигли золотое изваяние, ибо ничем другим, кроме сего, не могли они засвидетельствовать ему своей благодарности.

— Ах! — вскричал при сих словах Светлосан. — Это был несчастный мой зять, который, возвратив вам жизнь, лишился, может быть, своей от лютого Карачуна!

Сие восклицание вселило в Руса любопытство; он просил Славенского князя рассказать ему о себе, кто он таков. Светлосан, уведомив его о том в коротких словах, просил его доканчивать свою повесть, на что Рус, с охотою согласись, продолжал ее следующим порядком.

Получив таки жизнь, старался я поскорее выехать из Персии, опасаясь вторичного превращения. Слыша много похвального об Индии, поехал я в нее, желая узнать о стране сей обстоятельно. Объезжая многие места, достойные любопытства, наехал я наконец на такое, которое паки лишило бы меня жизни. Некогда в весьма жаркий день, проезжая лавровую рощу, захотелось мне под тенью ее отдохнуть, чего ради, привязав моего коня к дереву, лег сам на траву и, отдыхая на ней, нечаянно заснул. В самом почти начале моего, сна пробудился я от рева и треска ветвей; проснувшись, увидел я, что преужасной величины барс нападал на моего коня, который от него всеми силами отбивался. Желая помочь ему и себя спасти от опасности, схватил я копье и поразил им хищного зверя, коего удвоившаяся тем ярость обратилась на меня. Сколько храбрость и досужство мое ни употреблял я себе в помощь, однако ж не возмог себя защитить от всех его нападений и напоследок непременной стал бы его жертвой, если б не помог мне Аевсил, славный страны той волшебник, который случился тогда на ловле подле самого того места. Барс был тотчас убит, а я отнесен в его замок для излечения от ран.

Искусством его был я в тот же день от оных освобожден и хотел было от него поехать, принесши наперед мою благодарность за вспоможение его; однако ж был им удержан. Вид мой и образ моих изъяснений столько ему понравились, что захотел он меня иметь при себе вечно и разделять со мною все выгоды своего состояния, а я, видя его к себе приязнь и по любя его также, согласился на то охотно. Напоследок, познакомившись более и сделавшись тесными приятелями, не стали мы скрывать друг от друга ничего: я ему рассказал мои приключения, а он мне свои, кои состояли в следующем.

Природою был он армянин и сын богатого купца; искусству волхвования научился он от своей бабки, которая была родом из Египта. Оставшись после отца своего весьма молод, получил он богатое наследство и употребил его на обучение себя каббалистике, для которой странствовал он по всем частям света и достал себе помощью ее преудивительные вещи, из коих препоясание и меч, которые вы здесь видите, были всего важнее. Прибыв в Индию и проезжая теми местами, в которых напоследок построил себе замок, влюбился он по случаю в нимфу, увидав ее спящую подле источника, мимо коего проезжал. Приятный его вид и ласки, к чему, может быть, наиболее послужило его искусство, склонили ее скоро на его желание, с таким притом условием, чтоб он женился на ней и остался жить в той стране, ибо она ее оставить не хотела. Левсил на все с радостью согласился: женился на ней и построил великолепный замок поблизости от того места, где обитала прежде нимфа.