Микстура от косоглазия - Дарья Донцова

Валентин легко поднял меня, без всяких усилий донес до машины и сунул внутрь.

На заднем сиденье рылся в каких-то бумажках Олег. Он поднял голову. На лице мужа появилось сначала изумление, потом негодование.

– Виола! – воскликнул он. – Что за черт! Ты откуда?

– Ну, как бы это объяснить, в общем и целом, если сказать откровенно, без вранья, не боясь правды, то с улицы!

Виски Олега покрылись мелкими капельками пота.

– Какого дьявола, – налетел он на меня, – ты оказалась тут?! Что тебя носит по городу? Отчего не сидишь дома?

От обиды у меня перехватило горло, и я заорала:

– А сам? Сам чего не дома?

– Так я работаю!

– И я на службе!!!

– На какой?

– Книгу пишу!

– Офигеть можно!!! – перешел в диапазон ультразвука муж. – Просто сбрендить!

– Не нравится, уходи к своей Валечке!

– К какой?

– К такой! К которой сегодня в пять утра с букетами и конфетами отправился! – выкрикнула я и рухнула на сиденье.

Внезапно я почувствовала, что силы покинули меня. На душе стало черно, внутри ворочалась горькая обида, смешанная с невероятным удивлением. Я хотела найти Женю Славского, а наткнулась на какую-то сумасшедшую бабу, невесть почему решившую бежать. Значит, я шла по неверному пути, книги не будет!

Из глаз хлынули слезы. Куприн прижал меня к себе.

– Вилка! Ты ревнуешь!

Я уткнулась в пахнущий знакомым одеколоном шарф и, ощущая безмерную усталость, тихо сказала:

– Вовсе нет, можешь отправляться к своей Валечке, семь футов тебе под килем!

Куприн рассмеялся:

– Хочешь с ней познакомиться?

– Нет.

– Давай представлю вас друг другу!

Я пнула Олега сапогом.

– Нет!!!

Но муж встал, открыл дверь и крикнул:

– Валя, поди сюда!

Я быстро вытерла рукавом пальто лицо. Эта женщина не должна увидеть меня в слезах.

В «Волгу», сопя от напряжения, влез Шмаков.

– Вот, – хмыкнул Олег, – знакомьтесь, Валечка!

– Совсем заработались, – покачал головой Валентин, – мы сто лет друг друга знаем!

У меня в груди будто лопнула туго натянутая струна, по щекам вновь потекли слезы.

– А зачем ты к нему в пять утра поехал?

Валентин недоуменно смотрел на нас.

– Операция у нас тут была подготовлена, – вздохнул муж, – тщательно разработанная акция по задержанию.

– А букеты и конфеты кому?

– Да никому, – пожал плечами Олег, – позвонил Вальке на мобильный и сказал: «Уже бегу», а он…

Куприн глянул на Шмакова:

– Помнишь, что ты мне сказал?

– Так я пошутил, – растерянно ответил Валя, – дескать, букет с конфетами прихвати, раз на свидание торопишься. Я, если не высплюсь, всегда глупо шучу. А что у вас стряслось?

– Ничего, – хмыкнул Олег, – так, шум в канале связи, сбой в системе, маленькая техническая неполадка.

Домой мы явились поздно вечером. Сначала просидели несколько часов у Куприна на работе, а потом отправились в кафе, где провели еще много времени, выясняя отношения.

Открыв дверь, Олег споткнулся о сумку и спросил:

– Это что?

– Вот, – быстро нашлась я, – решила твои вещи в химчистку сдать, должны были приехать, да, наверное, забыли.

– У меня нету такого количества шмоток, – ответил Куприн, вешая куртку.

Я посмотрела в коридор и удивилась. Ну и ну! Все свободное пространство было заставлено чемоданами и сумками, мест двадцать, не меньше. На вешалке болталась дорогая шуба, похоже из соболя, рядом валялись высоченные сапоги-ботфорты на головокружительном каблуке.

– У нас гости! – в ужасе вскрикнула я.

Послышалось легкое шарканье, и из кухни вышла Марина Степановна со стаканом в руке. Увидав нас, она радостно заявила:

– Олег, вы сегодня спите на кухне.

– Почему? – удивился муж.

– В вашей комнате на диване постелили мне!

– Зачем? – подскочила я. – Что за ерунда!

– Лора приехала, ей нужна отдельная комната, – пояснила старуха.

– А с Вованом ей не хочется рядом лечь после долгой разлуки, с горячо любимым мужем? – прошипела я.

– Владимир Семенович храпит, – отрезала старуха, – Лорочка должна отдыхать. А я не могу жить в одной комнате с посторонним мужчиной, и вам, Виолетта, придется выключить лампу сразу, а не жечь ее до утра, я не способна спать при электрическом свете.

От такой наглости я просто потеряла дар речи и хлопала глазами, глядя, как старуха шаркает по коридору. Наконец она добралась до нужной двери, постучалась и воркующе-ласковым голоском запела:

– Лорочка, я принесла тебе чай, можно войти?

– О господи, – раздался в ответ тоненький, капризный голосок, – сколько раз можно повторять! Я не пью чай, никогда, только сок и воду! Оставьте меня в покое, только заснула!

Марина Степановна вжала голову в плечи и пролепетала:

– Но ты же всегда раньше любила в кроватке выпить чашечку «Липтона»!

– А теперь нет, – рявкнула певица, – отвяжись!

Свекровь попятилась и наткнулась на меня взглядом.

– Вот, – растерянно пробормотала она, – я старалась, купила самый дорогой, листовой, в жестяной банке, настаивала по часам. А она, оказывается, теперь только сок употребляет. И куда его деть?

– Сами выпейте, – посоветовала я.

– Мне нельзя такой крепкий.

– Вылейте!

– Да, наверное, так и надо сделать!

На глазах Марины Степановны неожиданно появились слезы. Мне вдруг стало жаль старуху, конечно, она противная, но эта Лора еще хуже! Что ей стоило взять из рук бабуси чашечку, а потом преспокойно вылить из нее содержимое?

– Давайте я выпью!

– Правда? – приободрилась Марина Степановна. – Попробуйте.

Я взяла стакан и отхлебнула.

– Волшебный напиток! Давно мечтала о таком, но у меня подобный не получается.

Старуха улыбнулась.

– Если нравится, я вам, Виолетта, завтра еще такой заварю, только не советую употреблять его часто.

– Почему?

– Чай сильно действует на нервную систему, а у вас она, похоже, совсем расшатана!

Я поставила пустой стакан на полочку, вот и жалей людей после этого.

ГЛАВА 31

Прошло несколько дней, прежде чем Олег сказал:

– А теперь я могу ответить на твои вопросы.

– На все? – обрадовалась я.

– Ну, – вздохнул муженек, – на все, пожалуй, нет!

– Как! – возмутилась я. – Мы же договаривались! Ты сказал, что будешь теперь мне помогать. Ведь я объяснила: максимум через неделю мне надо сдавать книгу, уже написала почти половину, а теперь…

– Расскажу все для повести, – перебил Олег.

Я обозлилась еще больше:

– Зачем тогда говорил, что не ответишь на все вопросы!

Олег прищурился:

– Вилка, для того чтобы успешно работать на моем месте, нужно, кроме много чего другого, уметь еще правильно строить беседу. Допрос – это искусство, его технике надо учиться. Ты ляпнула:»…на все мои вопросы?» Я, естественно, ответил: «Нет». Ты же не уточнила, о чем они будут. Вдруг заинтересуешься датой падения Римской империи? Вот если бы ты высказалась иначе, а именно: «Раскроешь все секреты, связанные с делом Славского», я бы тогда отреагировал по-другому. Обещал тебе помочь в написании книжонки и сдержу слово. Спрашивай.

Очень тяжело быть зависимой. Если бы речь не шла о будущем романе, я бы уже затопала ногами, придя в полное негодование от занудства Олега. Но сегодня я глупо хихикнула и уточнила:

– Значит, не станешь ничего скрывать?

– Нет, – ухмыльнулся Олег, – видишь, какой я добрый, зря ты меня из дома выставить хотела.

Чтобы разговор не скатился вновь на стезю выяснения отношений, я быстро перебила своего майора:

– Каким образом ты оказался во дворе дома, где живет этот Женя?

Олег потер рукой затылок.

– Ну слушай, только сделай милость, не перебивай, меня это бесит!

«А меня доводит до обморока твое занудство», – хотела выпалить я, но вновь огромным усилием воли сдержалась.

– Некоторое время тому назад, – завел Олег, – ко мне обратился парень, Антон Сухов, помнишь его?

Я наморщила лоб:

– Антон, Антон, жутко знакомое имя, откуда я его знаю?

– Это мастер, который чинил мою машину в сервисе.

– Точно! – обрадовалась я. – Такой симпатичный паренек, беленький, молчаливый.

– Он заикается, – пояснил Куприн, – поэтому и предпочитает помалкивать. С Антоном и впрямь трудновато разговаривать, он об этом знал и никогда не заводил с клиентами беседы.

Поэтому Олег очень удивился, когда механик позвонил ему на мобильный и попросил о встрече.

– Дело такое странное, – заикался юноша, – я словно привидение встретил или двойника, вот даже книгу купил по колдовству, почитать. Может, такое и впрямь случается?

Олег внимательно слушал неровную речь, недоумевая, что же случилось со всегда спокойным, даже апатичным Антоном.

Сухов служил в Чечне. Один раз ему в составе группы солдат велели сопровождать грузовик, как им было сказано, с продуктами. Но Антону сразу показалось, что лейтенант, командовавший операцией, чего-то недоговаривает. В машине и впрямь были ящики с тушенкой, буханки хлеба и пачки концентратов, но… Но отчего-то грузовик отправлялся после обеда, а ближе к вечеру федералы никогда без особой нужды не передвигались по дорогам. И путь следования машины был выбран очень странно, часть его нужно было проделать по дороге, контролируемой боевиками. Антон только удивлялся, за каким чертом тащить консервы в сумерках, да еще в непосредственной близости от чеченцев? Ведь можно по-другому спланировать путь.