Том 11. Неопубликованное. Публицистика - Аркадий Стругацкий

_Голос_ (разочарованно): Ну и примитив же... Зачем было так упрощать?

_Мося_: Я уже говорила, что считала своей задачей заполнить белые пятна в серии машин, действующих на уровне квазиразума...

_Голос_: Это все понятно, но все-таки... Люпус, можно я выскажусь?

_Люпус_ _Эст_: Прошу.

_Голос_: У меня такое впечатление, что дипломантка работала старательно. Некоторые узлы — например, обонятельные рецепторы или, скажем, аппендикс, — выполнены очень остроумно и даже изящно. Особенно аппендикс. Сама по себе очень остроумная мысль — закодировать в аппендиксе потенциал омега-смысла. Правда, я не уверен, что схема будет работать в том виде, как она предложена, но, тем не менее, это небезынтересно. Магнитные ловушки анализатора тоже изящны. Но, вы знаете, все это производит впечатление стрельбы из фаулера по галактикам. Сама основа настолько примитивна и убога, настолько малообещающа, что я решительно против присвоения дипломанту звания. Я рекомендовал бы еще и еще раз продумать сам принцип механизма. Создание квазиразумной машины — очень важная, нужная и интересная, хотя и частная задача, и к ней следует подходить серьезно. В самом деле, что это за квазиразум? Простите за неуместную шутку, но если эти ваши человеки, может быть, способны серьезно спорить о том, мыслят они или нет (в квазисмысле, конечно), то уж у меня этот вопрос никаких сомнений не вызывает. Фактически работа дипломанта свелась к созданию еще одной бессмысленной и бесперспективной расы не всегда кантуемых квазиорганизмов, которых и так выдумано более чем достаточно, особенно организмов на белковой основе. Примитивнейший квазиразум, примитивнейшие квазичувства на уровне трехступенчатого инстинкта — все это уже было, было, старо и скучно. Я предлагаю следующее. Что касается дипломантки, то работу считать неудовлетворительной и предложить ей новую тему. А что касается этих рас, на которых защищено столько дипломов, и даже — по недосмотру — диссертаций, то предлагаю созвать очередную сессию Страшного Суда и рассмотреть там вопрос об их дальнейшем существовании. Я чувствую, большинство из них придется переработать в космическую пыль для юго-восточного рукава Мета-супергалактики, где наблюдается недостаток естественных веществ. Ведь я уже неоднократно предупреждал, что следует обратить внимание на систему защиты дипломов, когда дипломанты безответственно подходят к проблеме, создают квазиживые расы, причем зачастую даже без точки останова. Кстати, вы обеспечили хоть останов?

_Мося_: Да, конечно. Период полураспада расы порядка сорока тысяч локальных лет. Предусмотрено два варианта останова: злокачественные генетические опухоли или — на случай трансформации программы — останов по методу Бах-Траха.

_Голос_: Атомное ядро?

_Мося_: Да...

Дальше на пленке идет непереводимое шипение.

АДАРВИНИЗМ

А. – Будем мы писать рассказ или не будем?

Б. – Будем.

А. – А может, пьесу напишем?

Б. – Можно и пьесу.

(Долго молчат. А. ковыряет в носу, Б. чешется.)

Б. – Как ты думаешь: куда ведет эта канализационная труба?

А. – Это которая в море?

Б. – Да.

А. – Наверное, она от всех санаториев. По всему побережью.

Б. – Идеальное место для проникновения шпиона.

А. – Ползком в извержениях туберкулезных больных.

Б. – Ну, он будет в специальном костюме.

А. – Дышать-то ему все-таки нужно...

Б. – Ну, будут баллоны... Выход трубы-то под водой...

А. – Нет уж, лучше без трубы.

Б. – Конечно, можно просто вынырнуть с подводной лодки метрах в двухстах... доплыть до берега и идти. Правда, костюм нужен...

А. – Цена шпиону без резидента дерьмо.

(Задумчивое молчание. А. разглядывает совокупляющихся мух на спинке кровати над его головой.)

А. – Почему, интересно, у насекомых внутреннее оплодотворение? И у пауков тоже... А у позвоночных внешнее – у рыб, лягушек, ящериц... А потом снова внутреннее.

Б. – У ящериц внутреннее.

А. – Не может быть.

Б. – У них спаривание сопровождается так называемым склещиванием. Я сам видел – они так переплетаются, что и не оторвешь, пожалуй.

(Задумчивое молчание.)

А. – Рассказ мы будем писать?

Б. – Будем, конечно. Давай что-нибудь про оплодотворение.

А. – Давай. (Берет блокнот.)

Б. – Интересно, как мухи узнают, кто у них самка, а кто самец?

А. (смотрит на него озадаченно) – По форме головогруди, вероятно.

Б. (проникновенно) – Знаешь, давай писать не рассказ, а пьесу.

А. – Давай. Место действия?

(Долгое, очень долгое молчание. Оба ковыряют в носу.)

Б. – Место действия – Крым.

А. – Крым так Крым. (Роняет ручку на пол и, свесив голову с кровати, смотрит на нее.)

Б. – Разбил?

А. – Нет. (Пробует достать ручку рукой.)

Б. – Ногой.

А. – Сейчас. (Пыхтит.) Ты знаешь, у меня понос, кажется, начинается. Ну ее.

Б. – Дай я. (Вытягивает ногу и ухватывает ручку пальцами. Подает А.)

А. – У меня все лицо соленое. (Проводит по лицу пальцами, затем лижет пальцы.)

Б. (смотрит на него с завистью, затем принимается нюхать матрац. Вызывающе) – Здорово пахнет!

А. (нюхает свой матрац) – И у меня здорово пахнет.

Б. – У меня здоровее!

А. (ехидно) – А у меня зато грудь волосатая!

Б. (после мучительного раздумья) – А видал, как я ручку ногой поднял?

А. (не говоря ни слова, поднимает ногу, снимает очки, дышит на них, вытирает о живот и надевает снова.)

Б. (берет сигарету и на четвереньках бежит прикуривать от электроплитки. Вернувшись, с вызовом) – У меня зад красный!

А. (бледнеет от зависти, затем расплывается) – Это у тебя загар, он пройдет!

Б. – Нет, это у меня естественное, от природы! (Пытается выкусывать что-то под мышкой.) Черт, Копылов клопов развел... Нажрется молока со сливами...

А. (тоже пытается добраться до подмышки и роняет очки) – Пусть их. (Смотрит с кровати.) Пусть. (Вылизывает колено.)

Б. (тоже пытается вылизать колено, но забывает, что во рту у него сигарета. Вопит) – Аы-а!

А. (злорадно хохочет) – Кха-кха-кха-кха-крррр...

Б. – А я членораздельно говорить не умею! Аыа!

А. – Кхр-кхр-кхр!

Б. – Аыа! Мфух...

(Оба неловко вскарабкиваются на перекладину и начинают там искаться, покрикивая: «Аыа! Кх-кх-кх...»)

Избранная публицистика

ШЕСТИДЕСЯТЫЕ…

Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий

ПРО КРИТИКУ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ[10]

Швейк тщетно старался завязать разговор с ефрейтором и по-дружески объяснить ему, почему ефрейторов называют ротной язвой.

Вид художественной литературы, именуемый научной фантастикой, существует. Другое дело, что многочисленные попытки теоретически отграничить научную фантастику от других видов художественной литературы не привели к сколько-нибудь определенным результатам. Мы поэтому исходим из предположения, что нормальный человек интуитивно улавливает разницу между, скажем, «Искателями» Гранина и «Туманностью Андромеды» Ефремова и между «Аэлитой» Толстого и народной русской сказкой про Лихо Одноглазое. Итак, научная фантастика существует. Она существует для того, чтобы удовлетворить естественное стремление человека к необычайному, будить воображение, утолять любознательность. Это специфическая цель научной фантастики, и это знает каждый фантаст. (Хотя до сих пор еще попадаются скучные личности, которые хотят, чтобы научная фантастика выполняла функции учебников для средней школы.) Чтобы покончить с банальными истинами, приведем еще две.

1. Современная научная фантастика отягощена многочисленными недостатками.

2. Тем не менее она является одним из наиболее массовых, наиболее читаемых видов литературы.

Отсюда следует тривиальный вывод: научной фантастике нужна доброкачественная критика.

Начнем с того, что с нашей точки зрения нет принципиальной разницы между научной фантастикой и другими видами литературы и между работой писателя-фантаста и любого другого писателя-беллетриста. Как и всякий вид литературы, научная фантастика не однородна, она содержит ряд различных идейно-тематических течений. Вот некоторые из них: судьбы величайших изобретений и открытий современной науки; создание образа человека будущего — романтического героя; создание образа обыкновенного человека будущего, принципиально не отличающегося от героя нашего времени; создание гротескных ситуаций, как следствий столкновения человека с необычайными свойствами природы. Как и любой честный писатель-беллетрист, писатель-фантаст в своем творчестве проделывает какую-то эволюцию, совершенствуется, иногда меняет взгляды. Писатель-фантаст, начиная работать над произведением, ставит перед собой определенную задачу, вытекающую из его взглядов и вкусов, и решает ее характерными для себя средствами, применяя ему одному присущие методы воздействия на читателя.