Найти бога - Ольга Шлыкова

Когда Артур вошёл в лабораторию Дена Мэя, перед его глазами предстала странная картина. Артур Вейс рыдал, уткнувшись в плечо Мэя. А доктор стоял с суровым лицом и похлопывал его по спине, что-то приговаривая на китайском.

— Что случилось?

Артур сразу отпрянул от Мэя и ушёл в соседнее помещение.

— Да, вот, нашли отца Вейса.

— И что, он уже умер?

— Да нет, живёхонек.

— А почему такие эмоции.

— Окажись твоим отцом, ни много, ни мало а… — Ден Мэй осёкся. — Я не могу сказать тебе, кто отец Артура, пока не поговорю с его матерью.

— Вы хотите у неё спросить подтверждения?

— Да.

— Начните лучше с Вея. Он не просто хранит в базе образцы крови всех жителей Станции. Он ещё обладает бесценными записями всего, что происходит на Станции. По крайней мере, в местах общего пользования. А если в происходящем задействованы его программы, то и в личных апартаментах.

Ден переменился в лице. Артур понял, что доктор сообразил, что мог не копаться в базе самостоятельно. Ни слова не говоря, он подошёл к пульту и запросил у Вея ответ на простой вопрос: "Кто отец Артура Вейса?" Вей, немедленно вывел на экран ответ — Билл Кортни. Доктор прокричал что-то на китайском. Вей спокойно ему ответил, тоже на китайском. Ден отошёл от пульта, сцепил руки на затылке и зажмурился. Потом встряхнулся и заговорил уже на английском.

— Но ради всего святого, почему он сам об этом не знает?

— Потому, что обстоятельства, при которых был зачат Артур, были весьма необычными.

— Что, искусственным путём? Но я бы об этом знал.

— Нет, не искусственным путём. Дело в том, и вы в курсе, что Капитан использует голографическую программу своей жены.

— Да. А причём тут фрау Вейс?

— Так получилось, что Габи в тот вечер пришла к Капитану по личному делу. Она хотела попросить его перевести её на другое место работы. Программа голограммы Ли Хун была уже запущена. Капитан спал и, услышав звонок, спросонья крикнул: "Хун, открой", и снова уснул. Я впустил Габи и отключил голограмму, чтобы не напугать девушку. Она прошла в спальню Капитана и попыталась его разбудить. Но Капитан в полудрёме принял её за Хун, и, притянув к себе начал раздевать. Габи почему-то не сопротивлялась, а наоборот поддалась ему. Ночь любви удалась на славу, Артур Вейс отличный парень.

— Капитан, пил в тот вечер?

— Да.

— Больше обычного?

— Обычно он вообще не пьёт. В тот день была годовщина его свадьбы, и он выпросил у Рише старшего бутылку старого французского вина. Хотел отметить с Хун…

— А отметил с Габи. Ну, он у меня получит. Надо кончать с этой голограммой. Кто-то ещё знает?

— Советник Мадук.

— А он то откуда?

— Он меня спрашивал, потому, что думал, что Артур сын его внука Дункана, у них с Габи был роман…

Тут вошёл Артур.

— Не надо ничего говорить Капитану. Пусть всё останется как есть. Раз мама не захотела, чтобы он знал обо мне, значит, так тому и быть.

— Ты не прав, мой мальчик. Твой отец, самый одинокий человек на Станции. — Сказал Мэй. — Он нуждается в тебе, как никто другой. Если бы он знал, что судьба подарила ему сына! Вей, ты сможешь показать Зануде эту его ночь любви?

— Да. Утром Габриэла убежала, а Капитан, проснувшись, сказал, что видел сон, воспоминания, о котором скрасят его серые будни на сто лет вперёд.

— Вот болван! Артур, Таян, я к Капитану. Можете остаться в лаборатории и если нечем заняться, наведите порядок в шкафах.

— Вот тебе на, — проворчал Вейс, — он пойдёт к моему отцу докладывать, что я его сын. А я буду наводить порядок в шкафах медицинской лаборатории.

— Думаю, что он попросил вас об этом ради вашего же блага. Вам нужно отвлечься.

— Ладно, Вей, не оправдывай его. Таян, с чего начнём?

Появление Капитана Станции на тринадцатой палубе, застало дежурного биолога врасплох. Он вытянулся в струнку и, заикаясь, доложил, что на вверенном ему участке, всё по плану. А Капитан рявкнул не своим голосом:

— К чёрту план, где Габриэла Вейс?

— Опыляет хризантемы в южной теплице…

— Проводи!

— Капитан, пусть дежурный остаётся на месте, я укажу вам дорогу.

— Да, Вей, веди.

Поблуждав по лабиринтам большой оранжереи, Капитан вышел к небольшому ручейку, огибавшему изящное сооружение теплицы. Перепрыгнув через ручеёк, Билли Зануда оказался возле ажурной дверцы, которая была заперта. Он постучал, но тут заметил кнопку звонка и позвонил. Некоторое время никого не было видно.

— Вей, ты, что не туда меня привёл?

— Именно туда. Уже идут открывать. Но я не уверен, что это Габи.

— Почему?

— Сейчас увидите.

Дверь открыл человек в защитном костюме очень похожем на скафандр. Его лицо было скрыто затемнённым фильтром.

— Капитан Кортни? Чем обязаны?

— Фронтальная проверка служб. Мне срочно нужна Габриэла Вейс.

— Я к вашим услугам. — Женщина вышла из теплицы и сняла шлем. Белокурые волосы рассыпались по плечам, и она попыталась откинуть их назад.

Капитан упал на колени и простонал:

— Габи, как ты могла?

— Что случилось, Капитан? — Она опустилась рядом с ним на колени.

— Почему ты скрыла от меня, что Артур мой сын?

Габриэла покраснела до корней волос. Её губы задрожали, и она отвернулась, чтобы не показать своего смятения.

— Откуда вы узнали?

— Только что Ден Мэй докопался до истины. А Вей показал мне когда это произошло. Я помню, в то утро ты прислала мне сообщение с просьбой разрешить перейти на работу на нижние палубы. Я был в отличном расположении духа и решил тебе не отказывать, хотя прекрасно знал, что после смерти деда, ты единственный человек, который знает всю его работу. Я слышал, про ваш с Дунканом роман и подумал, что тебе так будет легче пережить разрыв. А ты…

— Что бы вы подумали, если бы проснулись в моих объятиях? Что я чокнутая нимфоманка, соблазнившая Капитана? Вы же думали, что с вами жена, вы всю ночь меня называли Хун. А когда я узнала, что беременна, решила ни за что на свете не выдавать кто отец ребёнка. На Станции бывали такие случаи, когда женщины не желали выходить замуж и рожали детей для себя. Артур ни в чём не нуждался, рос, как все дети на Станции. Он единственный, кто у меня остался после того, как умерли родители.

Габриэла разрыдалась. Капитан притянул её к себе.

— Глупая девочка. Как я мог такое о тебе подумать. Я знал тебя всю твою жизнь, дружил с прадедом, дедом и отцом. Ты всегда была светлым лучиком на верхних палубах. И в том, что произошло той ночью, виноват я а не ты. Я заигрался с памятью Хун, и жизнь жестоко меня наказала. Уже много лет я вспоминаю тот сон, как чудесную сказку. Поначалу я ждал, что сон повторится, но ни до, ни после ничего подобного не случалось. Я ещё удивлялся, что мне снилась Хун, но я не помню у неё при жизни такого пьянящего аромата волос, такой покорности в ласках. И ещё мне показалось, что повторилась наша первая ночь, когда у неё не было до меня мужчины. А ты, подарив мне свою непорочность, родив сына, скрыла всё это от меня? Не вмешайся я в твою судьбу, ты могла встретить достойного человека и прожить счастливую семейную жизнь. У тебя могли быть ещё дети. А знай, я, мы бы вместе растили сынишку. Ну, если бы ты не захотела жить со мной, то Артур бы знал своего отца. И я тоже хорош, вбил себе в голову, что это был сон, а достаточно было просто просмотреть записи Вея, чтобы увидеть, что приходила ты. Сегодня Ден преподал мне урок китайской мудрости, что тяжелее всего Бог наказывает глупость. Он долго пилил меня и почему-то ругал, на чём свет стоит Мадука, и тебя за одно. Что мы трое взрослых людей не сумели разобраться, кто в глупости, как я, кто в деликатности, как Мадук, кто в своих страхах, как ты. А в результате ребёнок рос без отца.