Туда и обратно - Luna the Moonmonster

Жизнь в Хогвартсе вновь стала обычной, за исключением нескольких изменений. Поскольку Минерва выполняла функции директора, пока Дамблдор был заперт в Святом Мунго, теперь она была официально назначена на эту должность. Сириус остался преподавателем Трансфигурации и главой Гриффиндора. Хизер, после того, как Минерва в течении нескольких часов убеждала ее, осталась еще на пару лет учителем Защиты от Темных Искусств. И будучи теперь директором, Минерва назначила Северуса своим заместителем, что страшно взволновало его. Большинство студентов не были рады этому изменению статуса, но сам профессор был очень признателен бывшей главе Гриффиндорского факультета за ее доверие. В конце концов, он был Пожирателем смерти двадцать лет, несмотря на то, что не хотел этого, и многие не были готовы доверять ему, как это делал Дамблдор.

Со времени падения Волдеморта Северус, Сириус, Ремус и Гарри показали значительные изменения во взглядах на жизнь. Мастер Зелий больше не симпатизировал в открытую слизеринцам, старался не принижать гриффиндорцев. Как будто он сбросил, наконец, свою ношу с плеч и маску холодного расчетливого шпиона. Теперь он снова стал похож на того человека, которым Гарри его когда–то знал. Сириус и Ремус также изменили свое отношение к внешнему миру. Темный Лорд больше не угрожал их жизням, они стали беззаботнее и больше походили на тех озорных мальчишек, которыми были в школьные годы. Они помогали близнецам Уизли с их приколами, к большому разочарованию Минервы МакГонагл, ставшей одной из их основных мишеней.

Гарри тоже воспрянул духом после проведения похорон, теперь, когда он знал, что не умирает. Приподнятое настроение, улетучившееся во время первого пробуждения после битвы, в некоторой степени вернулось. Он освободился от чудовища, которое угрожало ему на протяжении всей его жизни, и впервые у него не было предопределенной судьбы. Впереди не маячила грандиозная цель. Он был свободен на всю оставшуюся жизнь, но это его и пугало. Теперь, когда у него был выбор делать все, что захочет, он не знал, чем занять то свободное время, которое у него появилось. По правде говоря, он и не думал, что выживет в финальном сражении, несмотря на все его желание жить.

Планы на ближайшее будущее были просты — вернуть силу и магию. Его врожденная магия начала возвращаться, позволив выполнять простейшие заклинания, но до максимального уровня было еще далеко. Несмотря на отсутствие дальнейшей необходимости, дух директора по–прежнему пребывал в нем; покойный волшебник сказал, что останется, пока не возвратится вся магия Гарри. Ведь Альбус не хотел, чтобы Мальчик — Который-Выжил вновь заболел, особенно учитывая приближение экзаменов. После мысленного диалога они решили оставить все, как есть, пока Гарри не окончит школу. Дамблдор всегда мечтал увидеть это событие. Все–таки он был другом и наставником юноши много лет и гордился им.

Самые далекие планы Гарри касались следующего года. Он знал, что его сыну нужно отправиться домой, а помочь в этом мог только амулет времени. Это была единственная вещь, которая могла отправить мальчика так далеко в прошлое. Конечно, Гарри не отпустил бы его одного, также как и остальные трое путешественников. Они считали себя обязанными убедиться, что первый из рода Поттеров вернется в свое время. Размышляя об амулете времени, Гарри вспомнил об анимагической форме своего сына. Он не обратил на это внимание раньше, но во время сражения он видел, как Глен превратился во льва. Улыбнувшись, Гарри представил себе амулет времени. Овал с пятью символами: молния, фестрал, феникс, единорог и рычащий лев, точное изображение сына Гарри. С помощью неожиданных хитросплетений времени и судьбы им была подарена возможность встретиться.

Началась вторая неделя июня, и пришло время для Хогвартских экзаменов. Студенты, состоявшие в Ордене, старались наверстать упущенное изо всех сил, но для некоторых это было невозможно. Единственными, кто считал себя максимально подготовленными, были Гарри и Гермиона. Как обычно, они усердно учились в свободное время, так что знали большую часть материала наперед. Хотя Гарри пропустил значительную часть учебного года, попав в Тевтобургский лес, сражаясь с Волдемортом и скучая в Азкабане, он был уверен в своих ТРИТОНах. Он знал, что классные занятия ему не нужны, чтобы получить работу, у него было достаточно денег в хранилище от квиддича, чтобы с комфортом прожить несколько жизней, но он, тем не менее, хотел хорошо справиться из чувства собственного достоинства. Он знал, что с отличием сдаст экзамены, на что–то меньшее он не был согласен. За последние четыре недели магия полностью восстановилась, и он не думал, что во время экзаменов возникнут проблемы с практической частью.

Как и в прошлые два года Рон и Джинни были хуже подготовлены к экзаменам. Как и остальные, они сходили с ума весь прошлый месяц, но было слишком поздно. Они понимали, что получат хорошие оценки, ведь в голове у них были знания основателей, но их знания о современной магической теории и истории магии были, мягко говоря, отрывистыми. Гермиона, как обычно, подготовилась за несколько месяцев заранее, и даже во время подготовки к битвам она никогда не бросала домашнюю работу. Глен тоже хорошо подготовился, несмотря на его невыгодное положение, когда дело доходило до современных магических идей.

Когда подошло время первого экзамена, который оказался Зельями, Рон громко запротестовал.

— Не могу поверить, что они сделали это с нами! Зелья, первый экзамен утром понедельника! Да они просто садисты!

— Рон, перестань ныть, — сердито сказала Гермиона.

— Я не ною! — взволнованно ответил он. — Просто не понимаю, почему нельзя было поставить что–то приятное, например, Уход за магическими существами, чтобы облегчить начало экзаменов. Это чертовски жестоко.

— Просто думай по–другому, — указал ему Гарри. — По крайней мере, через два часа ты сможешь сказать, что тебе больше никогда не придется варить зелья.

— Дельное замечание, приятель, — признал Рон. — И это большое облегчение, уверяю тебя.

— А я вообще–то думал об обучении на мастера зельеваренья, — сообщил им Гарри. Гермиона громко завизжала и крепко обняла его.

— Правда? Я слышала, это довольно тяжело, но я знаю, ты справишься, Гарри. Ты знаешь о зельях больше, чем кто–либо другой, даже Снейп, а это кое о чем говорит!

— Ага, ну, мне будет, чем заняться, а если я буду изучать зелья годами, возможно, тоже получу звание.

— Ты псих, — фыркнул Рон. — Но это твоя жизнь. Я в любом случае тебя поддержу, ты же это знаешь.

— Я тоже, — сказал Джинни, обняв парня за талию и чмокнув в нос. Разговор был прерван, когда Северус открыл дверь класса и пригласил всех внутрь.

Спустя две недели все закончилось. Экзамены сданы, и вся школа вздохнула с огромным облегчением. Для всех это был тяжелый год, и студенты были рады, что все подошло к концу. Им оставалось только расслабиться до конца семестра. Для седьмого курса это было самое счастливое время, как верно подметили близнецы Уизли.

— Только подумайте, — сказал Фред ночью после последнего экзамена в общей гостиной, — мы теперь свободно можем выйти в большой мир и творить беспредел столько, сколько захотим. Мы взрослые в самом буквальном значении этого слова.

— Чистая правда, братец, — согласился Джордж. — Только вообрази все разрушения, которые мы можем вызвать за пределами этих стен.

Общий рев донесся почти ото всех гриффиндорцев, осознавших, что в Хогвартсе станет тише, а вот в остальной волшебной Британии не будет спасения от проказников–близнецов.

— Знаете, это отчасти грустно, — задумчиво произнес Гарри.

— Как это? — спросил Фред.

— Ну, подумай, мы больше не сможем терзать Филча. Или миссис Норрис. Или профессора МакГонагл. Или даже профессора Снейпа. В Хогвартсе мы — легенды. Наши шутки почитаются и будут почитаться будущими поколениями мародеров. И, как вы сказали, за этими стенами мы свободно можем творить беспредел, но больше мы не окажемся там, где нас считают легендами. Нас понизят до звания смешных вредителей.

Одинаковые выражения шока и ужаса отразились на лицах близнецов, и путешественники во времени расхохотались. Фред и Джордж, очевидно, никогда не учитывали, что будут думать о них люди за пределами Хогвартса, и, как отметил Гарри, как только они уйдут, им никогда не заработать той большой дурной славы, что была в школе.

— Что ж, Фред, тогда нам нужно сделать последние две недели особенными.

— Этим мы и займемся, Джордж, — ответил другой близнец, вернув, наконец, дар речи. — Вы, ребят, должны помочь.

— Каким образом? — спросил Рон.

— Ну, у вас есть нужные связи, — сказал ему Фред, имея в виду озорного полтергейста.

— Что у вас на уме? — с любопытством поинтересовался Гарри.