Время перемен - Сара Груэн

– Душеприказчика зовут Терри Хэтчет. Мы с Роджером играем с ним в гольф…

Боже мой, Лоренс по-прежнему говорит о Роджере как о живом.

– Я переговорил с ним по телефону. Поскольку Роджер оставил конкретные распоряжения относительно похорон, а Терри является душеприказчиком, именно он займется приготовлениями и обо всем позаботится. Хотя, если хочешь, можешь тоже принять участие. Теперь о судьбе малыша. На данный момент ничего нового сообщить не могу, но Терри сейчас занимается его делом. А я тем временем рассматриваю и другие пути. Скоро выйду на связь, но если в течение двух часов от меня не будет известий, звони сама. Так что крепись, Аннемари. Господи, чуть не забыл! Терри помимо прочего является федеральным судьей. Возможно, это пригодится.

Раздается щелчок, после которого противный искусственный голос спрашивает, что сделать с сообщением: удалить или сохранить. Что-либо решить я не способна, а потому просто кладу трубку.

– Ну что? – волнуется Дэн. – Это Лоренс?

Молча киваю в ответ.

– Ну, и?

– И… они с Соней не указали в завещании имени опекуна.

Протягиваю руку за лежащей на кровати сумочкой и впопыхах натыкаюсь на прикроватную тумбочку. Теперь на бедре наверняка останется синяк. Пулей вылетаю из номера, а Дэн следует за мной по пятам.

Сцена, которую мы наблюдаем в палате Джереми, при иных обстоятельствах вызвала бы умиление.

Мутти и Ева сидят на разложенной кушетке у окна, а Джереми пристроился между ними. Головкой он повернут к Мутти, а ногами – к Еве. На малыше фланелевая больничная рубашка с завязками на шее и открытой спиной. Мутти с Евой подняли рубашку до подмышек и по очереди склоняются над Джереми и целуют голый животик.

А Джереми восторженно хохочет, едва их губы касаются обнаженного тельца. Младенец ликует так непосредственно и самозабвенно, что у меня снова сжимается сердце. Только бы не расплакаться.

При виде Дэна Мутти и Ева прекращают свое занятие и смотрят на меня в ожидании какого-либо сигнала. Я прижимаю дрожащие руки к губам и наблюдаю за изумленными лицами Мутти и дочери.

Обе заметили кольцо с бриллиантом у меня на пальце.

Дэн подходит к кушетке и садится рядом с Евой.

– Девочка моя, я сочувствую твоему горю. Какая страшная потеря. – Он сжимает Еву в объятиях, а она реагирует на появления Дэна примерно так же, как я. Бросается ему на грудь и безутешно плачет.

Джереми широко раскрывает глазки и, будто сочувствуя сестре, издает горестный вопль. Мутти хватает его на руки и начинает что-то напевать малышу на ухо, покачивая его вверх-вниз. Она ходит по комнате, а я тихонько закрываю дверь и иду к кушетке. Дэн по-прежнему обнимает Еву, и я, присев сзади, стараюсь обнять их обоих, насколько хватает рук.

Ева постепенно успокаивается, а вслед за ней умолкает и Джереми. Мутти присоединяется к нам и тоже присаживается на край кушетки. Вот так мы все пятеро и сидим, забыв о времени.

– Можно я его подержу? – нарушает молчание Дэн.

Мутти тут же встает и передает младенца Дэну.

– Он еще некрепко держит головку, так что осторожнее, – предупреждает она. Дэн подхватывает Джереми под мышки, и его большие руки смыкаются у малыша на спине.

– Дай-ка на тебя посмотреть! – ласково бормочет Дэн, заглядывая Джереми в глаза. Таким я Дэна еще ни разу в жизни не видела. Он просто тает от умиления и нежности к крошечному существу.

Синие глаза Джереми наполняются слезами, нижняя губа дрожит, и в следующее мгновение он начинает истошно реветь. Беззубый ротик широко открыт, и видно, как шевелится маленький язык. Младенец сжал кулачки и зажмурил глаза.

– Ох, прости, милый, не хотел тебя напугать! – смущается Дэн и передает малыша Мутти.

– Нет, дайте мне, – требую я, отстраняя Дэна.

Поначалу Джереми не выражает восторга по поводу моего вмешательства, но начинаю его укачивать, и вскоре младенец успокаивается и затихает.

Дэн берет руки Евы в свои. Дочь на него не смотрит, но я вижу, как ее пальцы сжимают руки Дэна.

– А как вы, Урсула? – обращается Дэн к Мутти.

– Держусь, насколько это возможно в такой ситуации. А что еще остается делать?

Дэн кивает и оглядывается по сторонам.

– А я-то надеялся, что после смерти Джил никогда больше не окажусь в больничной палате.

Некоторое время мы молчим.

– Эй, уже почти два часа, – напоминает Дэн и отпускает руку Евы. – Вы сегодня что-нибудь ели?

– Медсестра принесла нам поднос с завтраком, но, поскольку она не могла дать гарантию, что пища пригодна для веганов, юная мисс до еды не дотронулась, – с мрачным видом сообщает Мутти.

– Для веганов? – в недоумении переспрашивает Дэн, поглядывая на Еву.

Ева утвердительно кивает, и на ее губах играет гордая улыбка.

– Пожалуй, самое время прогуляться и накормить тебя, – предлагает Дэн, поднимаясь с места.

– Нет, Джереми нельзя оставлять без присмотра, – возражает Ева.

– Вы идите, – вмешиваюсь я, – а я посижу с малышом. Ты, Мутти, тоже сходи, поешь.

– А ты, милая, точно справишься? – тревожится Мутти. – Я могу остаться с тобой.

Понимаю, Мутти не терпится узнать, нет ли каких-либо новостей, помимо появившегося на моем безымянном пальце кольца с бриллиантом.

– Все хорошо, я справлюсь. А ты не торопись. Позже встретимся и поговорим.

Мутти с понимающим видом кивает и идет к двери, но внезапно останавливается.

– Ах, да! На случай, если Джереми проголодается, сходи на кухню. Она расположена по коридору направо. Двери там нет. Ну, сама увидишь. На столе расставлены ящики с бутылочками для детского питания и одноразовые соски-накладки. Для Джереми возьмешь ортодонтическую накладку.

– Какую-какую?

– Не круглую. Там сосок с одной стороны плоский. Ну, там разберешься. Надень накладку на бутылочку и можешь идти и кормить его. Да, здесь просят записывать в карту, сколько он съел и когда.

– А когда Джереми ел в последний раз?

Мутти смотрит на часы.

– Сорок минут назад. Может быть, тебе удастся уложить его спать. – Она переключает внимание на Дэна и внучку. – Ладно, идем, попробуем найти кроличий корм для приверед.

Ева с Мутти выходят из палаты, а Дэн задерживается, чтобы меня поцеловать. Джереми он тоже нежно целует в затылок.

Через десять минут Джереми засыпает. Он лежит на боку, и я подпираю его с обеих сторон полотенцами, чтобы не перевернулся на живот. Одну сторону кровати я оставила опущенной, а сама сижу рядом и не свожу глаз со спящего младенческого личика и выпуклого багрового синяка на лбу.

Как ни присматриваюсь, но сходства с Роджером или Соней не нахожу. Возможно, впоследствии у него проявятся черты родителей, а пока он похож сам на себя, на малыша Джереми.

– Аннемари, – слышится женский голос с порога.

Это Сандра. Она стоит, прислонившись к дверному косяку, и держит под мышкой толстую папку.

Прижав к губам палец, показываю глазами на спящего Джереми. Затем поднимаю опущенную сторону кроватки и закрываю на защелки, чтобы, не дай бог, не случилось очередного несчастья.

Сандра, не дождавшись меня, разворачивается на каблуках и выходит из палаты. Мы снова идем в знакомый зал для переговоров, но Сандра ведет себя как-то странно, все время вырывается вперед и даже не оглядывается.

В зале для переговоров она молча садится за стол, кладет перед собой папку и подвигает на край стола. И только потом уделяет внимание моей персоне.

– Итак, сегодня днем мне звонил Главный инспектор, – сообщает она, откидываясь на спинку стула.

Закинув ногу на ногу, Сандра не сводит с меня пристального взгляда, губы сжаты в тонкую линию.

– Простите, не понимаю, к чему вы это говорите?

– Похоже, ему звонил Государственный секретарь штата. Так что примите мои поздравления. – На лице социального работника нет ни тени улыбки. – И, вероятно, вам следует приобрести детское автокресло, ибо обещаю тщательно проверить его лично до вашего отъезда из больницы.

– Простите, не понимаю… – едва слышно повторяю я.

– Придется заполнить ряд документов. Выходит, вы получили право временного опекунства над Джереми до того, как мы проверим ваши жилищные условия и биографические данные членов семьи.

Я не верю своим ушам:

– Господи, Сандра, какая чудесная новость! Огромное спасибо!

– Только не надо меня благодарить. – Сандра сидит, уставившись в папку, и перебирает пальцами пружинки.

– Как же так?

Теперь она больше не сдерживается и дает волю гневу:

– Разумеется, с виду вы – человек порядочный, но Тед Банди и Пол Бернардо тоже выглядели вполне прилично и, на первый взгляд, не вызывали никаких подозрений. И Карла Хомолка тоже производила приятное впечатление. Но скажите, разве можно доверить ребенка таким типам, а?

– Какая еще Карла?

– Женщина, которая помогала мужу насиловать и убивать девочек-подростков. Не пожалела даже собственную сестру. Да еще записывала все на видео.