Взгляд на Россию из Китая - Юрий Галенович

Но автор обсуждаемой статьи воспитан при Мао Цзэдуне и Дэн Сяопине и не может не поддерживать воззрений, которые сложились в те времена и существуют в КПК и в КНР до сих пор. Именно по этой причине он тут же «добавляет ложку дегтя в бочку меда» и пишет:

«К тому же видно, что осознание стратегической ценности китайско-российских отношений произошло в Китае раньше, чем в России. Только в последние несколько лет русские начали яснее понимать, какую стратегическую ценность имеют китайско-российские связи…»

Приходится, к сожалению, признать, что это суждение – проявление самого настоящего и неприкрытого неравноправия по отношению к нашей стране. Мы хорошо знаем, что такие высказывания делаются, прежде всего, для внутренних нужд – с той целью, чтобы «укреплять» китайцев в мысли, что они умнее русских. Нам же представляется, что и русские, и китайцы, как и все народы на Земле, в одинаковой степени наделены чувствами и разумом. Способность осознавать что бы то ни было у всех наций равные, не бывает более умных и менее умных народов и наций.

И дальше Ли Фэнлинь пишет о Китае и России, о китайцах и русских, в том же духе. Будь то история наших взаимоотношений или национальные чувства двух народов, отношения с Америкой, доверие между государствами или пограничные вопросы – «в бочку меда обязательно добавляется ложка дегтя».

Тенденция понятна. Пропустим частности, перейдем к выводам автора обсуждаемой статьи из исторического развития китайско-российских отношении, к «урокам», как называет их Ли Фэнлинь.

«Первый урок. Межгосударственные отношения должны следовать принципу равноправия. История китайско-российских отношений насчитывает несколько столетий. С 1689 г. до 1840 г. два государства находились в равноправном положении, дружили и жили в мире друг с другом. После 1840 г. Россия проводила экспансионистскую политику в отношении Китая, который превратился в полуколонию. Ради поддержания своего престижа Россия получила громадные территории (путем договора о границе, который, разумеется, целиком и полностью был неравноправным), затем были заключены по меньше мере еще три договора – тоже неравноправные: секретный китайско-российский договор 1896 г., китайско-советский договор 1945 г. и китайско-советский договор 1950 года. Товарищ Дэн Сяопин глубоко обобщил их, отметив, что „подлинная сущность китайско-советских разногласий заключалась в неравноправии, и китайцы испытывают унижение“. В настоящее время китайско-российские отношения переживают наилучший в истории период, и важнейшей причиной этого является то, что между КНР и Россией установились подлинно равноправные отношения».

Нельзя не согласиться с автором статьи в том, что обеим сторонам надлежит руководствоваться в своих двусторонних отношениях принципом равноправия.

Однако оценка, которую Ли Фэнлинь дает всей истории наших взаимоотношений, побуждает изложить и здесь наше понимание этого вопроса. Принцип равноправия – это проявление коренных и неизменных национальных интересов. Каждая нация хочет быть равноправной. И в отношениях между Россией и Китаем равноправие, достигаемое рано или поздно, представляется неизбежным.

В нашем случае поиски равноправия осложнялись прежде всего тем, что Великая Цинская империя применила военную силу, использовала свое военное преимущество для того, чтобы навязать России в 1689 г. неравноправный Нерчинский договор. Россия ощущала на себе неравноправное отношение к ней Великой Цинской империи с конца XVII до середины XIX века, более полутора столетий.

Затем России удалось выправить положение. Она стала и достаточно сильной, и необходимой Китаю, у которого было много сложностей на мировой арене. И в результате удалось подписать договоры о границе, с помощью которых равноправие было восстановлено. (Кстати, Россия и Китай не воевали, и договоры о границе не были результатом войн.)

Период, когда китайская сторона на самом высоком уровне не поднимала никаких вопросов о равноправии (исключением были переговоры 1924 г.) продолжался с середины XIX века до 1964 г., когда последовало публичное заявление Мао Цзэдуна (о «непредъявленных претензиях»), о котором мы упоминали выше. Одновременно тот же вопрос был поставлен официальной китайской делегацией на проходивших тогда консультациях по пограничным вопросам.

Таким образом, следуя примеру автора обсуждаемой статьи, можно утверждать, что стороны жили в основном в мире, дружбе, а также в союзе вплоть до 1964 г., более ста лет.

С 1964 г. – после заявления Мао Цзэдуна и почти до настоящего времени Россия снова ощущает неравноправное отношение к ней со стороны китайских властей. Главное проявление этого в настоящее время состоит в том, что до сих пор так и не разработаны и не подписаны ни договор о режиме границы, ни общий новый договор о границе взамен тех, которые в Китае считают неравноправными. Не отменено навязанное нашей стороне соглашение о стокилометровой зоне вдоль границы, где нас обязали сократить вооруженные силы и вооружения, включая ракетно-ядерные, и допускать на территорию России представителей вооруженных сил КНР для проведения ими проверок и инспекций.

Реальное положение в вопросе о границе в настоящее время таково. Некоторые достижения действительно есть. Стороны договорились (на уровне министерств иностранных дел) о прохождении линии границы на всем ее протяжении. Вопрос о характере бывших и действующих договоров о границе пока не поднимается вновь.

Но все это пока оставляет положение неопределенным, и с помощью такой неопределенности китайская сторона стремится оказывать давление на нашу сторону. И ей удается поддерживать у нас чувство недоверия и настороженности в отношении непредсказуемого поведения партнера в будущем.

У Ли Фэнлиня получается, что с 1840 г. и, по крайней мере, до 1989 г., Россия проводила в отношении Китая «экспансионистскую политику», в результате чего Китай оказался в положении «полуколонии». По сути дела, речь идет прежде всего о договорах, на основании которых Россия якобы «захватила» часть территории Китая, а также о том, что Россия, якобы превратила в «полуколонию» северо-восток Китая.

С этими утверждениями Россия согласиться никак не может, у нас есть свое мнение о реальных событиях.

Политика России в отношении Китая была разной в различные периоды. В 1896 г. Россия предложила Китаю военный оборонительный союз против нависшей над обеими странами угрозы войны со стороны Японии. Ни одна другая страна такого союза Китаю не предложила, а Китай своими силами отразить нападение Японии в то время не мог.

Оказание военной помощи Китаю было в то время реальным только благодаря строительству Китайской Восточной железной дороги, КВЖД. В полосе отчуждения появилось тогда русское население – люди, строившие и обслуживавшие железную дорогу.

Позднее в Китае началось движение под лозунгом «Кулак во имя справедливости». Это движение было инспирировано властями Великой Цинской империи. Ее войска, используя участников движения и созданную ими ситуацию, вторглись на территорию России в районе города Благовещенска. Россия была вынуждена дать отпор. Затем Россия приняла участие в походе на Пекин объединенной армии нескольких государств с целью подавить упомянутый «кулак».

Позднее Россия содействовала решению договорным путем проблемы взаимоотношений Великой Цинской империи и стремившейся стать независимой Монголии. Монгольская нация оказалась разделенной на две части. Одна из них объявила себя самостоятельным государством, и это государство никогда не входило в состав России. А в средине 1950-х гг. Россия передала КВЖД Китаю, и русское население было вытеснено из Китая.

В целом политику России, применительно к этим событиям, нет оснований называть экспансионистской. Происходившее тогда было следствием действий, вытекавших из совпадения в определенной степени и в определенные исторические периоды национальных интересов наших стран и народов.

Термин «полуколония», изобретенный Мао Цзэдуном, тоже ничего не объясняет. Никакие земли Китая не были колониями России. Русская администрация не управляла китайцами. И термины «экспансионистская политика» и «полуколония» не основаны на реалиях, а изобретены с целью затушевать союзнические и добрые отношения между Россией и Китаем, внушать китайскому населению вместо правильного представления о реальных отношениях только враждебные чувства по отношению к России.

Что же касается договора 1945 г. по итогам Второй мировой войны и договора, определявшего отношения военного союза, дружбы и взаимопомощи, подписанного СССР и Китайской Народной Республикой в 1950 г., то прежде всего нужно заметить, что официальные представители КПК и КНР ничего подобного тому, что пишет Ли Фэнлинь, никогда не заявляли.

Это и понятно. Ведь договор 1945 года отвечал совпадавшим национальным интересам наших стран. Это была своего рода гарантия на будущее от повторения агрессии со стороны Японии. Позднее, когда Компартия Китая повела войну против властей Китайской Республики и с помощью СССР шла к победе в этой гражданской войне, к созданию своего государства – нынешней КНР, в СССР действительно стали называть договор 1945 г. «неравным». Но это означало – идти навстречу интересам Мао Цзэдуна и его партии, подчеркнуть, что в Москве делают различие между Гоминьданом и Компартией Китая в пользу последней. Ну а договор 1950 г. между СССР и только что созданной КНР был подписан под патронажем И. В. Сталина и Мао Цзэдуна – куда уж выше! И в нем нет никаких неравноправных положений. И все же Мао Цзэдун по возвращении в Пекин уверял (разумеется, не публично), что ему якобы «удалось кое-что вырвать из пасти тигра».