Всадники равнин - Макс Брэнд

Лошадиные подковы глухо прогремели по узенькому мостику, и под ними сверкнула неподвижная водная гладь реки, посеребренная лунным светом.

— Остановись, Обмылок, — закричал Питер. — Останавливай, слышишь?

Обмылок покорно натянул вожжи.

— Пит, ты что с ума сошел? — завопил Джарвин.

Но Питер уже слезал с коня.

— Послушай меня, Обмылок, — зашептал Джарвин. — Он выжил из ума. Я его пристрелю. А потом мы с тобой… вдвоем… да на хороших лошадях… а?..

— Ты козел! — рассмеялся Обмылок ему в лицо. — Неужели ты и в самом деле думаешь, что мы с тобой — или даже вся эта толпа, что теперь гонится за нами — можем одолеть его?

Глава 37. ОБМАНУТЫЕ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ

Джарвин никогда не сомневался в том, что самовлюбленный Обмылок был живым воплощением всех известных грешному миру пороков. Но это заявление, казалось, стало неожиданной демонстрацией какого-то сверхъестественного уважения к приказам и мнению Питера Хейла. И как раз это-то никак не укладывалось в голове у Джарвина. Тяжело дышавшие мустанги остановились, и в наступившей тишине было слышно, как где-то вдалеке гудит земля под копытами коней приближающегося сборища разгневанных хищников.

— Вылезайте из повозки! — приказал голос Питера.

Джарвин неохотно поднялся со своего места — как если бы на него было направлено дуло пистолета — и повиновался. Обмылок был уже на земле, и Питер увлек их обратно к мосту.

— Он собирается сдать нас! — простонал Джарвин на ухо Обмылку. — Продержит здесь под прицелом своих пушек, а затем сдаст той шайке — лишь бы только сберечь свою собственную шкуру.

— Заткнись! — рявкнул на него Обмылок. — Ты выпил лишнего!

И он застыл в молчании перед хозяином, демонстративно повернувшись спиной к мистеру Джарвину.

— Итак, — рассудительно проговорил Питер, — ясно, что оторваться от этих ребят мы не сможем. А раз так, то следовательно, нам необходимо их задержать. Единственное место, где мы можем остановить их и тем самым обеспечить себе пути к отступлению — вот этот мост.

— Не дадим м перейти через мост. Ну конечно же, мы втроем сможем сдерживать их здесь всю ночь! — радостно воскликнул Обмылок.

— Чтобы поутру нас изрешетили свинцом? — вставил Джарвин. — Нечего сказать, Хейл, здорово придумано!

Питер оставался совершенно спокоен.

— Это наш единственный шанс. Или мы остановим их у моста, или все мы — покойники! Так что пойдемте взглянем, что за работенка предстоит!

— Черт возьми, Хейл, что ты имеешь в виду?

Даже Обмылок теперь глядел на своего повелителя, будучи не в силах скрыть охватившие его испуг и замешательство.

— Давайте спустимся под мост. Идите за мной, — сказал Питер, возглавляя шествие.

Они покорно последовали за ним. В призрачном свете луны можно было разглядеть, что моста на этом берегу покоился на двух массивных валунах.

— Значит так, — сказал Питер, — мы откатим в сторону один из камней и столкнем мост в реку — в противном случае нас вздернут ещё до рассвета. Все ясно?

Они взглянули на Питера, а затем, подняв головы посмотрели на освещенную луной полоску дорогу, белеющую в темноте и на надвигавшиеся тени, а затем дружно уперлись руками в каменную глыбу. Их было трое — трое сильных мужчин, но тяжелый, словно вросший в землю камень лишь слегка подрагивал, но так и не сдвинулся с места несмотря на все их усилия.

Раньше всех терпение лопнуло у Обмылка.

— Давайте-ка я заберусь снизу и упрусь в него спиной! — предложил он. Он лег на спину, упираясь в берег чуть согнутыми в коленях ногами, подставив под валун свои могучие плечи.

— Сейчас! — подал сигнал Обмылок.

В то время, как все они разом снова налегли на камень, его ступни зарылись глубоко в мягкую землю. Там для них нашлась прочная опора. Затем в игру начала постепенно включаться вся мощь его тела — не разом, ибо он был не из тех, кто имеет обыкновение выкладываться до конца с первой же попытки — а медленно, понемногу. Острый край валуна больно впился в мышцы плеча, прорезая их до самой кости; они слышали, как Обмылок стонет от нестерпимой боли, но он не сдавался. Воодушевленные столь могучей выдержкой двое его приятелей, тоже удвоили свои усилия.

Валун задрожал; с обрыва посыпались мелкие камешки, и неожиданно глыба сдвинулась с места и тяжело загрохотала вниз по склону. Она едва не задела Питера; Джарвин тоже успел отскочить. Мост накренился и осел на одну сторону, съезжая вниз, прямо на распростертого на земле под ним негра, в то время, как каменная глыба благополучно свалилась с обрыва, ударяясь о дальнюю стену каньона, а затем с грохотом полетела в воду, на поверхности которой на месте падения взметнулся фонтан брызг и белой пены.

А что же Обмылок?

— Он готов! — выкрикнул Джарвин. — Слава Богу, избавились. Уж теперь мы с тобой, Пит, мальчик мой…

Но Питер не дал ему уйти. Совместными усилиями им удалось немного приподнять краешек обрушенного моста. И вот из темноты вылез чертыхающийся и отплевывающийся Обмылок.

— Похоже, я нечаянно проглотил паука. Джарвин, дай-ка хлебнуть чего-нибудь.

— Подожди пить, Обмылок, у нас ещё остались кое-какие дела, — сказал Питер. — Нам нужна твоя сила, чтобы столкнуть мост вниз. Гляди! Все доски, удерживавшие его, уже оторваны — так что давайте-ка дружно наляжем!

Собравшись с силами, они разом навалились на доски, приподнимая и тут же отпуская их. Дерево отчаянно заскрипело — конец сооружения заскользил вниз, и Питер, не удержав равновесие, упал, оказываясь у него на пути. Подняться самостоятельно он не мог, и огромная махина наверняка скинула бы его с обрыва в пропасть. Но тут сильная рука подхватила его и легко выдернула обратно.

Обмылок усмехнулся.

— Этим мостам ничего не страшно! Они не боятся даже вас, мистер Хейл!

И вот Питер, придерживаясь одной рукой за мускулистое плечо Обмылка, глядел на то, как мост на мгновение застыл на месте, а затем сорвался с края обрыва. С оглушительным грохотом и треском дальний конец моста отделился от своей опоры, описывая в воздухе большую дугу, и все сооружение рухнуло в реку.

Все трое поспешили вернуться обратно к оставленным лошадям. Но теперь уже не было никакой необходимости торопиться. Кони в два счета домчали их до спасительного островка каких-то низкорослых деревьев, а преодолевая склон холма, можно было безбоязненно оглядываться назад, чтобы увидеть, как по дальнему берегу мечется темная масса разгневанных всадников. Переправиться через ущелье в этом месте не было никакой возможности. Никакой конь не сможет спуститься вниз по практически отвесному каменистому берегу.