Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ) - Патман Анатолий

Что делать, придётся мне рассчитываться за отца. Зато у меня теперь и родная душа появилась! Я был готов, образно говоря, носить Александру на руках! Она оказалась очень способной: и грамота давалась ей довольно легко, и голос у неё оказался звонкий, а ещё она была трудолюбивой и старательной мастерицей. Как раз тёте Арине такой помощницы не хватало. Мы привезли швейную машину с собой и даже решили оставить её в имении. Всё равно купим в Петербурге новые машины, наверное, и пару. И для имения ещё одна была уже и заказана знакомому купцу управляющего. Так как Александру мы заберём в Петербург, то тётя пока усиленно учила работать на машине Агафью Николаевну и Светлану. А ещё и тётю Вассу и Ульяну. Тоже ведь старательные. Машины им и оставались.

Через неделю после пуска мельницы нас навестил становой пристав, конечно, вместе с парой стражников. Изменения в имении его впечатлели. Чуть лучше и уютнее стало. Конечно, он уже имел о нас больше сведений. Да и постройка мельницы и ремонт имения лучше всего говорили, что мы достойные хозяева. Заодно пристав вернул мне револьвер. Оказалось, что в уезде, скорее, и выше, решили, что ничего противоправного я всё-таки не совершил. Короче, просто защищал честь семьи. Ничего, мы приняли полицейских тепло и даже накрыли небольшой стол. Было и музицирование. «Ты неси меня, река» в моём исполнении им понравилась. Я ещё и сказал, что как бы в честь Волхова. Пристав не преминул пообщаться и с Александрой. Моя сестра, уже принаряженная даже в одежду нового фасона и неплохо усвоившая показанные тётей Ариной манеры, произвела на всех сильное впечатление. А когда она спела «Тонкую рябину», да так красиво, то я и сам сильно восхитился. Да, наша кровь! И тут у меня промелькнула одна важная мысль! Точно! Если ничего у нас в Российской империи с её дворянством не получится, то попробую это сделать в Германской империи! Будет фрайфрау фон Либендорф! Как бабушка Агнесса. Мы же, ага, фольксдойчи!

А так, жизнь в имении у нас наладилась. В дела управляющего я пока не особо вмешивался. На это хватало и тёти Арины. У меня много времени уходило на огород и свои мальчишеские занятия. В свободное время мы, то есть, вся детвора в имении, довольно много, раз только и требовалось перейти через пруд по плотине, навещали близлежащие луг и лес, собирая там разные травы, особенно ивовую и дубовую кору, само собой, ягоды и грибы. В общем, всё то, что можно было употребить в пищу и применить в лекарственных целях. Так я познакомился с женой нашего мельника Матрёной. Оказалась, что она являлась травницей и знахаркой, да ещё и повивальной бабкой. Ведь у нас в округе никаких больниц и родильных домов не имелось. Хоть даже одного доктора и фельдшера. Что делать, глушь. Она, хоть и удивлялась причудам барчука, но и ей хоть какие-то копейки за продаваемые мне лекарственные травы не были в лишку. Я, вообще-то, и не жадничал. Для Петербурга и на зиму много чего лекарственного требовалось. Нынешняя медицина, по сравнению с той, что выдавала моя память, и близко не стояла.

Мы с Матрёной Захаровной, а я в знак сильного уважения стал звать её именно по имени и отчеству, когда она навещала мельницу, много общались. Конечно, как раз и больше разговаривали про эти самые травы и их свойства. А ещё, бывало, и про мир, точнее, мiръ или разные страны, что существовали сейчас, и были ранее. Тут уже больше рассказывал я. Потому что разных знаний у меня хватало. И эти рассказы были больше интересны её детям. И моему окружению. Вот так я ещё ближе познакомился с семьёй мельника.

Вообще, у Порфирия и Матрёны Милютиных было семеро детей, и старшему Никите уже стукнуло семнадцать лет. Хотя, пока о его женитьбе родители и не помышляли. Средств не было, чтобы его женить и отделить. Вроде, пока и невесту не успели подобрать. Я не выяснял. По мне, каждый человек спутника жизни для себя должен выбирать сам, и желательно по любви. У родителей своя жизнь. Уж Александра у нас точно вольна делать свой выбор.

Заодно мне случайно стало известно о способностях некоторых старших детей мельника. Оказалось, что пятнадцатилетняя Анюта, и стройная красавица, и тринадцатилетний крепыш Савелий неплохо рисовали. Точно самородки! Когда я выдал осмелевшему парнишке бумагу и карандаш, то он тут же взялся за, ага, пейзаж. Пара берёзок, что росла неподалёку от мельницы, получилась у него почти на уровне со мной. Правда, рисунок у Анюты вышел чуть похуже, но было терпимо. И то потому, что просто у девушки-рукодельницы имелось намного меньше возможностей, чтобы развить свои умения. Потом мы просто нарисовали их маму. У меня портрет Матрёны Захаровны получилось лучше, но и брат с сестрой не оплошали.

И тут идея, ненароком пришедшая мне в голову уже давно, как бы и получила завершение. Матрёна с детьми есть, и они у неё вполне в достаточном количестве и очень даже способные. Да, грамоту не знают, но рисовать могут. Даже младшие, пусть и похуже. А уж если предоставить всё необходимое, то и любой рисунок раскрасят. Вот на следующий день после убытия полицейских я и попросил Никиту приготовить несколько коротких чурбаков из липы и аккуратно отдраить, точнее, отшлифовать их и сделать совсем гладкими. Чтобы можно было рисовать на них. И не только просто цилиндры, а ещё и полукруглые сверху и снизу, притом имевшие разные диаметры. Сам тоже взялся за дело. Ведь только и требовалось показать. У меня теперь и других помощников хватало. Тут и Федот с Марьей тоже не остались без дела. Хотя, и у них отцы с деревом неплохо были знакомы.

Высверленные ручным буром полые чурбаки мы подогнали так, что их можно было одевать друг на друга. А потом я аккуратно взялся за совмещение верхних и нижних частей, и чуть погодя у меня получилась самая настоящая деревянная матрёшка из моей памяти с внутренней и наружней фигурками. Конечно, все дети сильно удивились. Ранее они удивлялись и тому, что я, пусть и князь, совсем не чурался возиться в огороде. Да и других работ не боялся. И, главное, и нужные знания у меня имелись. Оттого, ага, авторитет у меня был довольно большой.

Мы работали целый день. Аккуратно подгоняя чурбаки друг к другу, нам удалось загнать внутрь один за другим все семь штук. Конечно, восьмая фигурка получилась маленькой, цельной и совсем не полой. Хотя, главное идея и начать. Кому надо, перехватят.

Аккуратно отшлифованные и гладкие фигурки, уже полностью подогнанные друг к другу, мы обильно пропитали масляным лаком и оставили сушиться. Чтобы когда высохнут, не потрескались. А сами взялись за следующий набор.

На другой день мы с Савелием начали разрисовывать вполне высохшие и гладкие фигурки, а Анюта, конечно, по моей подсказке, аккуратно раскрашивать готовые карандашные рисунки яркими красками. Конечно, наружная и самая большая кукла получила лик Матрёны Захаровны, и остальные уже её детей. Нужные краски я привёз из Петербурга и, честно говоря, о матрёшках не думал. Мне просто хотелось попытаться нарисовать несколько картин. В первую очередь, само наше имение, а потом и портреты родных отца, матери и сестёр. Ведь у нас только и сохранилось три разных портрета бабушки, нарисованных ещё в Веймаре немецкими художниками. И ещё пара портретов отца, но только в мальчишеском возрасте, и даже младше меня. Они тоже были нарисованы в Германии. Хорошо, что мать я помнил. У меня в альбоме уже было несколько рисунков с ликами матери, но только карандашные и чёрно-белые. А мне хотелось нарисовать большие цветные портреты. Как говорила тётя Арина, мои сёстры были сильно похожи на бабушку. Она тоже могла рисовать, но, жаль, до моего уровня ей было далеко. Вот с её помощью и можно было попробовать подобрать подходящие лики. Уж тётя всех прекрасно помнила. А тут впереди ещё больше месяца! И нам здесь никто не мешал. И, помимо огорода, домашних дел, рыбалки, занятий самбо и обучению крестьянских детей грамоте, можно было немало времени уделить и рисованию. В связи с нашими делами, и очень важными, нам в Петербурге просто было совсем не до портретов.

Хотя, честно говоря, уже не так много времени и осталось. Сам не заметил, как быстро пролетел ласковый июнь и начался чуть жаркий июль. Ведь у меня ещё появились и некоторые идеи насчёт новых видов одежды, хотя, ага, пока только аксессуаров. Точнее, галстуков разных видов. Тоже ведь пригодятся.