За славой, маг! - Николай Андреев

И счастья, и печали святы.

Раскрылся лепесток атаки -

Три брата разлетелись в круг.

И бег пьянит, как чаша браги,

Как мягкость материнских рук.

Но в танце счастья неизбежность

Приходит в срок, срывая жизнь.

И клин разбит - брат справа, в вечность,

Упал с коня. Без стона. Вниз.

Конь бесится и бьёт от боли,

Не подпускает к телу меч,

Кусает, валится - без воли

Врагов на смерть зовёт увлечь.

Осталось двое на всём свете.

Огнарская литая месть...

Так что же, брат, а не воспеть бы

Последнюю Вартара весть!

Старик не тот, кто ждёт отхода

В былую солнечную даль.

Огнар и долг - его Свобода,

А умирать совсем не жаль.

И прыгает старик на землю.

Он не сошёл с ума, о нет!

Мир обволакивает трелью,

Где в звон мечей струится свет.

Тайсары чувствуют стремленье

И с честью принимают вызов.

Старик отчетливо, без рвенья

Клинком ломает жизни звенья.

В крови по плечи, чувства стынут,

Меч поднимается на раз.

А волны степи не отхлынут,

Лишь потешаются у глаз.

И пошатнулся, не сумев

Отбить простой прямой удар,

В колени встал, упасть не смея,

Смерть принимает в яркий дар.

Тайсары обступают воина,

Почтенье в них пред силой сей.

Огнар с великий мощью горна

Вскричал тайсару кратко: "Бей!".

Из знамени в руке, из злата

Широкой ткани на копье

Полилась кровь, как кровь из брата

Изверглась к сумрачной траве.

Последний знаменосец правды,

Певец застигнутой надежды

Спел оду ненасытной жатвы.

Прекрасней не было и прежде.

Ткань в переливах рвется ветром,

Удар ведётся за ударом.

А песнь струится тёплым светом

Во славу жизни и Онтара.

Когда же тьма настигла душу,

Певец со знаменем в сердцах

Скользнул с седла в немую тужу

И полотнищем скрылся в снах.

В последний отзвук своей жизни

Улыбкой встретил милый дар

И прошептал безбрежно чисто

Навстречу небу: "Я - огнар!"

- Глаза бы мои этого не видели! - шёпотом кричал Эльфред, закрывая руками не побледневшее даже - посеревшее лицо. - Я отомщу, клянусь, я отомщу!

- Мы - отомстим, - отрезал Старик.

За весь бой он так ни разу и не разжал кулаков. Из-под ногтей текли алые струйки крови...

Вороньё уже слетелось на пиршество: огнаров на тот свет провожали птичий гай...

Королевство. Тронгард.

Запись двадцать девятая. Зачем, Онтар, ну зачем я требовал зеркало? Сперва подумалось: кто же это стоит там, в обманчивом зазеркалье. А потом... Потом понял - это я стою, изуродованный, израненный, но не сдавшийся! Слышите, боги?! Я покорю Астрал, но не сейчас! Сейчас я буду искать способы обмануть вас, боги, и пусть хоть кто-нибудь мне скажет, что это невозможно! Всё в моих руках, человеческих руках, которыми движет холодный, убийственно холодный разум!

Следующая запись была сделана совершенно другим почерком: более ровным, спокойным, - да и цвет чернил разительно отличался. Буквы выглядели недавно написанными, вряд ли больше года назад их так аккуратно выводил Эдмон Рошфор. А значит, совсем немного времени оставалось до начала Войны за престол.

Запись тридцатая. С каждым днём удача всё шире и шире улыбается Ордену. Альфонсо совсем плох, но ещё не сломлен недугами. Болезни только усилили самонадеянность и упрямство венценосца, что только на руку мне: король хочет назначить наследником Реджинальда Людольфинга, наперекор сложившемуся порядку - и просьбам знати. Я видел этого "королька"... Мне его жалко, просто жалко. Он выглядит книжником меж воинами, или - волшебником в толпе черни. Реджинальд кого-то напомнил мне, он кажется смутно знакомым: полный какой-то светлой надежды и грусти взгляд, вера в свою правоту и добро. Такие долго не живут: ему суждено или погибнуть, или стать таким же отребьем, что и все остальные люди. Этому миру и его богам не нужны идеалы, не нужна мораль, не нужны рыцари. Я слишком уж хорошо это знаю - понял на собственной шкуре. Но зато моя месть уже практически готова, ещё чуть-чуть - и я брошу вызов. А будущий король (нимало не сомневаюсь, что Реджинальд станет новым владыкой огнарским) будет хорошим орудием, заключительным штришком в формуле...

Запись тридцать первая. Что ж, пора и мне сказать: король умер - да здравствует король! Прошло время сильной руки! Как жалок этот Реджинальд Людольфинг, стеснявшийся собственных подданных и свитских на собственной коронации. Это, в самом деле, смешно: сбываются слова одного учёного, сказавшего, что за веком героев приходит век людей, а век людей сменяется веком ничтожеств... Право, ничтожество на троне - это смешно. Но, проклятье, кого же мне напоминает этот мечтатель в короне?

Вчера один агент сообщил, что Фердинанд Огнарид метается из стороны в сторону, не зная, как же следует поступить. Артуа и Даркмур, эти выскочки, никак не могут склонить принца, лишившегося законного трона, к мятежу. К сожалению, Владетели не захотели договориться по-хорошему, моё предложение рука об руку строить новый порядок в Королевстве не встретило отклика в их душах. Что ж, если они хотят королевского венца только для себя - они её получат. Им очень пойдёт раскалённая добела шутовская корона...

Реджинальд, к сожалению, и слышать ничего не желает об ограничении власти Гильдии магов. Мне казалось, что Людольфинг легко поддастся, он мне доверяет. Что ж, не удалось, но...

Я придумал! Да, точно! Ходят упорные слухи, что они с Фердинандом были влюблены в одну девушку, кажется, из рода Делакруа... А что, если... Да, яд будет в самый раз... Пусть Реджинальд узнает, каково это - потерять любимого человека. Почему страдать - только мне одному? Это было бы несправедливо, судьба-насмешница. Видите, боги? Видите, что я всё-таки смог вас обмануть? Ещё чуть-чуть, и Гильдия падёт, погибнет от руки ослеплённого жаждой мести юнца, на чьём челе так кстати оказалась корона. Всё-таки не зря потрачено столько времени на разговоры с Альфонсо и обличение всех мыслимых и немыслимых пороков Фердинанда... Но... кого же он мне напоминает?