После развода. Я смогу (наверное) - Алиса Верди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У тебя нет ни с кем отношений? — мне как-то не верится.
— Сейчас нет. У меня в последнее время было много работы с этим слиянием, мне было не до того.
— А до этого?
— Были, конечно. Но я не мастер по построению отношений. Один раз женился, получилось неудачно. Уже стал осторожнее подходить, ответственнее, у меня ведь был сын. Кого попало не приведешь. Потому просто встречался. Для развлечения, для общения, для секса. Но такого, чтобы прям захватило сильно, такого не было. Да и разочарование было в любви. Не хотелось снова боли.
— Ты ведь тоже ненавидел меня все это время… — внезапно доходит до меня.
Это так странно. Я-то думала, что только я имею право злиться, а выходит, ему тоже было больно.
Он думал, что я жалела о своем выборе. Что я совершила ошибку, решив быть с ним. Должно быть, ему было очень обидно.
Конечно же, это не правда, но он ведь этого не знал, и думал, что я… предала его.
Боже…
— Поначалу да, ненавидел. Очень сильно. Потом нет. Это прошло. Не сразу, но прошло. И я стал жить дальше, Лера. И я даже желал тебе счастья. Просто видеть и знать о тебе ничего не хотел. Чтобы не ковырять в ране.
Я закрываю глаза и чувствую, как у меня кружится голова.
Понимаю, что это правда. Вот просто знаю и все.
Потому что настоящий Арсен вот такой, а не тот, который был в момент нашего расставания. Я ведь его знаю, на самом деле.
Он далеко не подарок. У него тяжелый характер, с ним сложно спорить, и он любит решать за себя и за других.
Он редко говорит о своих чувствах и из-за этого и вовсе порой кажется бесчувственным. Но если он вдруг о них говорит, то правду и от чистого сердца.
Он часто слишком прямолинеен и грубоват в своем напоре. Он бесит своим упрямством. Но он обычно искренен и очень привержен своим идеалам.
Он сложный, а еще упертый чурбан, но в нем нет и никогда не было подлости.
Мне сейчас сложно признать это. Ведь столько лет я думала про него гадости. И всегда его поступок вызывал во мне чувство диссонанса.
В голове не укладывалось, как он мог так поступить.
Тогда я думала, что плохо знала его, что ошиблась в нем.
Но на самом деле это не так.
Сколько боли, пролитых слез, горьких обид и невысказанных упреков между нами. И я не знаю, что со всем этим делать.
— Я не могу так! — вдруг неожиданно для самой себя кричу я. — Не могу, Арсен! — отступаю от него на шаг. — Тебя не было четырнадцать лет! Да, я понимаю, что была причина, но это не отменяет того факта, что тебя рядом не было! Тебя, блин, не было!!!
— Лера… — он делает шаг ко мне, но я вновь отступаю.
— Нет! Не смей! Ты не можешь заявиться спустя столько времени в мою жизнь и сказать, что ты всегда любил меня! Это нечестно! Это больно! Это жестоко! Это… — рыдания рвутся из моей груди.
Он обхватывает меня руками и прижимает к себе. Я дергаюсь и пытаюсь вырваться, но он держит крепко.
— Отпусти!
— Ш-ш-ш… не отпущу… Я никуда теперь тебя не отпущу, Лера.
Я реву, уткнувшись носом ему в плечо, а он продолжает прижимать меня к себе, а второй рукой гладит меня по голове, плечам, спине.
Мне так плохо и… одновременно я понимаю, что не хочу, чтобы он меня отпускал. Такой бардак в голове!
Потому что в его объятиях я чувствую себя… защищенной.
Его решительность и сила меня завораживают. И притягивают.
Мне кажется, что я могу расслабиться, а он обо всем позаботится. Словно я не взрослая тетка, а маленькая девочка.
Вот именно так я себя сейчас и ощущаю. Глупо, конечно, но…
Постепенно я успокаиваюсь и затихаю. Вдыхаю его запах, от которого кружится голова.
А он не выпускает меня из своих объятий. Так и держит. Крепко-крепко.
И мне от этого почему-то хорошо.
Не выпуская меня из объятий, он садится на диван, а меня устраивает у себя на коленях. Я не сопротивляюсь и сижу, положив голову ему на плечо.
— Ты можешь меня уже отпустить. Я не сбегу, — тихо говорю я.
Да не хочу я никуда бежать!
— Я не тебя держу, я за тебя держусь, чтобы самому не убежать.
В смысле?
Перевожу на него удивленный взгляд.
— Очень хочется сейчас прыгнуть в машину и помчаться в город, чтобы дать кое-кому знатного леща, — признается он. — Но из твоих объятий я точно убегать не стану, просто не смогу.
— Ой, не надо, Арсен! — тут же пугаюсь я. — Это может плохо закончиться. Еще покалечишься или его покалечишь!
— Переживаешь за этого урода? — мрачнеет он.
— Нет. Я бы и сама не отказалась съездить Витеньке по физиономии. Я за тебя переживаю. Он такой хитрый и изворотливый, что потом непременно обернет это в свою пользу. Еще и за решеткой можешь оказаться, — признаюсь я.
— Я не боюсь, Лера. Он должен за все ответить, — на лице Арсена мрачная решимость.
— Из тюрьмы ты с Саней точно много не наобщаешься. А ты ведь собирался наверстывать.
— Мы должны ей сказать, Лера. Если не про меня, то про Витю точно. Я не хочу, чтобы она считала эту мразь своим отцом. Он нам всем троим жизнь сломал, — замечаю огоньки ярости в его глазах.
Да уж. Лучше не скажешь. Ведь мы могли быть семьей…
— Ты прав. Я только не знаю, как… — закусываю я губу. — Еще и Верочка узнала…
Я понимаю, что это нужно сделать. Прямо сегодня и скажу, да!
Вот только как сказать такое человеку? А особенно подростку?
— Что? Как она узнала? — хмурится Арсен.
Я кратко пересказываю ему, что случилось.
— Нужно срочно ей сказать, Лера, — мрачно произносит он. — А то эта Верочка — чтоб ее! — не дай бог тебя опередит, а тогда…
— Мама! — слышу я Сашкин звонкий голос.
Ой! Когда это они приехали? Я даже не слышала шум мотора. Или не обратила внимания.
Я тут же соскакиваю
