Еще один человек - Алексей Штейн

Отъехав, тормознулся и стал возиться с оружием – гильзы из карманов перекинул в сумку, а опустевший патронташ набил патронами, распотрошив коробку, последний засунул в ружье и, опасливо выставив ствол в приоткрытое окно, как было описано в инструкции, – спустил курок. Получилось, не стрельнуло. Ага, взвести… есть! Ну это хорошо. Опять спустил курок и отложил ружье. Надо бы подумать, что делать дальше. Ну сейчас домой, а потом… а потом посмотрю. Перетащу добычу, прикину. Патронов ваще-та как-то маловато. Точнее, как-то многовато сразу так ушло. И из патронташа – быстро вытаскивать неудобно. И гильзы пустые надо куда-то собирать – их, я слышал, перезаряжают охотники, а у меня всяких приблуд есть. В ящике у дедка нашлась и старая книжка «Справочник охотника», с собакой, держащей зайца, на обложке, аж девятьсот пятьдесят-какого-то года. Старье, конечно, но, пролистнув, я понял, что вопрос: «Что я буду читать на ночь?» – успешно закрыт. Ее вот и буду. Там про снаряжение патронов много. А для всякого этого оружейного – надо бы соорудить всякую… как это есть по-русски? Амуницию? Или это как раз не по-русски? Короче, надо пошить всякие подсумки-мешки и тому подобное. Кусок палаточной ткани где-тось на антресолях был, а машинка швейная у Дашки есть, она на ней…

Когда в голову прилетает, но не наглухо, а так, близко к нокауту, то потом вроде все нормально… а ты где-то снаружи, и вообще это не ты. Вот оно примерно так и шандарахнуло.

Дашка… Только сейчас вдруг дошло. Все. Я НИКОГДА больше ее не увижу. Не обниму, не поговорю. Мы больше не будем ругаться и потом мириться. Больше не будет НИЧЕГО.

Куда я еду сейчас? И зачем? Я еду в дом, где никто не ждет. И в дом, где мне некого ждать. Зачем я туда еду? Зачем вообще я? Что мне делать дальше? Выживать? А для чего? Все равно рано или поздно сдохну. Причем, скорее всего, раньше – вообще-то иллюзий все меньше. Сдохну – просто так. И смысл тогда во всем этом? Может, проще…

– Дурак. Просто дурак, – сказала Дашка. Поправила упрямую прядку, вечно лезущую на глаза. – Дурачина. Будь хоть раз в жизни мужиком.

– А для чего? Кому я теперь нужен?

– А раньше ты как-то не задавался таким вопросом, а? Что, разве что-то поменялось? – Дашка насмешливо прищурилась.

– Ну вообще-то все поменялось… и я тоже поменялся.

– Да-а-а? Что-то незаметно. Как был непойми что, так им и остаешься. Опять всего боишься? Опять все влом и лень? Вышибить себе мозги ты всегда успеешь. Сначала хоть поживи по-человечески, а не как дерьмо в проруби. Хоть раз перестань искать отмазки – они, как дыра в заднице, есть у каждого, – а пойди и сделай. Хоть что-то сделай в своей никчемной жизни…

– Да ЧТО?! ЧТО же мне делать?! – орал я, лупя в общем-то ни в чем не повинное рулевое колесо «форда». Кажется, я сорвал голос и немного охрип. И морда мокрая. И голова болит. Все, успокоиться. И домой. У меня еще много дел. Каких именно, я пока не знаю, но много.

На подъезде остановился у спасителя-жигуленка. Фомочкой вскрыл багажник – и не зря. Пятилитровая канистра с бензином, мешок с автоинструментом, нулевая запаска – это все моментально перекочевало в «форд». Еще довольно объемистая потертая дорожная сумка – с собой, потом посмотрю.

Въехал во двор и натурально обалдел. Дом напротив горел. Целая лестница, с третьего по седьмой. Горели все квартиры, и никто, естественно, не тушил. А внизу собралась огромная толпа упырей. Они глазели на огонь, тупо ничего не замечая вокруг, – и к ним подтягивались еще. Дом горел сильно и спокойно. Штатно так – мол, горел, горю и гореть буду. И это было очень страшно – это лишний раз напомнило, что – ВСЕ. Насовсем. Прошлого больше не будет – ни у кого.

С балкона за митингом друзей пожарных, а заодно за моим прибытием, наблюдали уже знакомые чебуреки. Причем в их компании отметил и славянскую рожу – кстати, сосед по парадному. О как, быстро сориентировался, надо же. Впрочем, и хрен с ним – от такого товарища… Приблатненный и ненадежный тип, хотя крутой и выежистый до невозможности. Ваще-та я с ним даже пытался закорешиться. Но потом его на глазах всего двора отлупцевали двое мусоров – он у школы наркотой банчил, внагляк. Че-то после этого настроение с ним дружить пропало. А вот теперь насчет дружить и мысли нет – наоборот, обойти сторонкой.

Пользуясь тем, что упыри заняты созерцанием, пыхтя, обвешавшись сумками, с ружьем, я прошествовал до парадного. Добрался до дома и для начала сготовил пожрать. Потом, под чаек, стал думать.

Надо отсюда валить. К черту. Сгореть совсем не улыбается – это раз. Упыри, когда шоу кончится – как и положено фанатам всяких поп-шоу «с огоньком», – разойдутся по окрестностям и станут безобразничать и мешать жить обывателям. То есть мне. Например, начнут кусать и жрать обывателей. То есть меня. Отчего обыватели – то есть лично я – стану совсем… или не совсем? мертвый. Чего я решительно не хочу. Это значит – два. Ну и три-четыре-десять-двадцать – тут скоро станет неуютно совсем. Безмятежно полыхающая многоэтажка наводила на мысль, что вот электричества нет, телефон не пашет – а скоро и воды и газа не будет. Да и топить уже перестали. И че?

А то – надо валить. Я даже знаю куда. Вот как-то так сообразил. И еще сообразил – надо это делать резко. Прямо сейчас.

Час метался по квартире – упаковывая всякое и разное. Набралось прилично – с десяток сумок-рюкзаков, пара коробок, еще всякое. Ну и аквариум. Как-то без особых терзаний, равнодушно оставил всю технику, кроме кухонной. Телевизор, музцентр, комп… На фиг. Ну пора приступать к погрузке. Первая пара ходок, с сумками с продуктами, прошла нормально. Упыри не реагировали, таращась на иллюминацию. Чурки с балкона к тому времени, как я пошел второй раз, тоже куда-то исчезли – видать, и им надоело. На третий раз потащил сумки со всяким инструментом. Они были тяжелые, потому запыхался. Добравшись в квартиру, прошел и, привалившись к косяку комнатной двери, стоял и отдыхивался.

Ух, блин. Аж воздуха мало, так хочется свежего, да полной грудью. А тут, в квартире, он спертый, застоявшийся. И еще действует на нервы запах перегара и какого-то дешевого одеколона…

Дашка сидела на берегу и, не глядя на меня, наблюдая за поплавком, спокойно говорила:

– Вот ты сам-то посмотри – не слишком ли ты быстро оборзел до невозможности. Еще отойти не успели, а берегов уж не видать.

– Э-э-э-э… эт… как бы – ты о чем?

– Не тупи. Я о том, насколько ты быстро освоился. Чегой-то больно уж обнаглел и осмелел. Ломишься напролом, ничего не боишься…

– Кто, я? Я офигеть всего как боюсь!

– А чего тогда с железом аж с радостью на мертвяков кидаешься?

– Ну… Эта… Блин, просто азарт какой-то немного. Потому что страшно. Ну и еще… отомстить, что ли, хочется кому-то. Кто все это устроил. Ну вот на них и оттягиваюсь… а еще, понимаешь, когда край совсем – то как на работе: «Делай что должно, и пошло оно…»