Почувствуй, насколько мне безразлично - Екатерина Юдина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только, Картер его разбил. Прямо на моих глазах и сделал ответный «подарок». Тот, который я никогда не забуду.
Открыв глаза, я приподняла край своей майки и посмотрела на живот. Там все еще был еле заметный шрам. Отпечаток того дня.
И сейчас я думая об этом, понять не могла, где были мои мозги, раз я вообще решила пойти с ним на примирение? Картер же изощренный вид ублюдка. От такого держаться стоит подальше.
Да и сейчас он меня неистово раздражал и злил. По истечению множества лет я ничего не забыла и не простила. Это невозможно. Вообще ни при каких обстоятельствах. Но я вроде как начала с ним нейтрально общаться, а эти вновь вспыхнувшие воспоминания, кислотой прошли по сознанию, давая понять, что ничего нейтрального у нас быть не может. Только негативное.
Качнув головой, я попыталась сосредоточиться на первой мысли, которая не дала мне покоя.
Если Картер попал в больницу в тот день, когда мы виделись в последний раз, а уже очнувшись он просил найти Кэли, значит, они были с ней знакомы до этого.
Тогда почему я ее не помню? Конечно, у Картера было много друзей и сейчас, постаравшись, я даже лиц их не вспомню. Но я отчетливо знала, что среди всех его друзей я являлась единственной не его круга и достатка. Это точно, так как многие ситуации ставили на этом огромный акцент.
А ведь Кэли была его лучшей подругой. И как я могла про такое не знать?
Уже тут у меня что-то не вязалось.
Опять войдя в сеть я попыталась найти детские фотографии Кэли и Картера. Их не было, зато я увидела маму Кэли.
И узнала ее.
Она очень изменилась. Похорошела. Все-таки деньги делают свое и эта женщина уже теперь выглядела роскошно. Пышная фигура, темные волосы и дорогостоящая одежда.
Но в прошлом она абсолютно точно являлась старшей горничной в доме Картера и тогда выглядела крайне неприглядно. Как серая моль. Мысленно я именно так ее и называла, но, если честно, в те годы я ее жуть как боялась. По характеру эта женщина была не просто строгой. А даже какой-то маниакальной в этом плане.
Если другой прислуге не было до меня дела и все мое общение с ними заканчивалось на том, что они могли меня покормить или дать воды, то эта женщина постоянно находилась рядом. И бесконечно меня ругала.
Я прекрасно запомнила, что ей не нравился мой южный акцент и то, что я некоторые слова произносила иначе. Например, вместо «черт» — «брена». Словно «классно» я произносила, как «верф». Это я у бабушки нахваталась, которая родилась и выросла на юге. Ее своеобразную внешность я и переняла. Правда, только сейчас, когда я подросла, это стало заметно.
Но все те слова не являлись плохими. Просто некий диалект, вот только, главная горничная вечно ругала меня. Иногда кричала. Кажется, однажды грозилась линейкой руки побить, утверждая, что я плохо влияю на молодого господина и он таким темпом нахватается от меня всякого паршивого. И, если мне было разрешено находиться рядом с ним, то и вести я себя должна соответствующе.
И… У нее была дочь. Точно. Эта женщина вечно ставила мне ее в пример. Говорила, что они тоже раньше жили на юге, но приехав в центральную часть страны и разговаривать начали правильно. В отличие от меня, которой элементарное не понимала.
Сильно зажмурившись, я попыталась вспомнить еще что-нибудь. Это трудно. Прошло много лет и многое в сознании растворилось. Что-то вовсе легло на дно разума из-за ненадобности. Человек ведь не склонен запоминать все. Особенно то, что считает не нужным.
Но сейчас в сознании вспыхивали кое-какие моменты, связанные с этой женщиной. Хотя бы самые мощные на тот момент. Она ведь была моим кошмаром пока я находилась в доме Картера. Но, кажется, при нем она меня не трогала. Почему? В голове тут же вспыхнул один момент. Очень блеклый, но, кажется, она при нем прицепилась к моему диалекту и Картер ответил что-то жесткое. Что именно… не помню. Но в голове отложилось то, что даже при нем забываясь и вновь произнося неправильные слова, я вздрагивала и кидала испуганные взгляды на главную горничную. Но она поджимала губы и молчала.
Но в голове вспыхнуло следующее воспоминание. О том, что она уже ругала меня за то, что я иногда руками активно жестикулировала. И этого нахваталась у бабушки. Она еще и некоторые жесты пальцами делала. Обычные. Выражающие некоторые эмоции, а главная горничная говорила, что и это неприлично. Люди должны себя сдерживать, а не руками махать. И вновь упоминала свою дочь, которая так себя не вела.
Почему?..
Что-то в голове щелкало. Не давало покоя. Вот почему она дочь постоянно упоминала?
Точно…
Она и ее пыталась привести в домик прислуги. В нашу с Картером компанию. А ведь я тогда, кажется, была рада.
Стоило уцепиться за эту эмоцию, как в голове расцвели почти полноценные воспоминания. Я вспомнила дочь этой женщины. Моя одногодка. Или около того. И… она тоже была полненькой, а мне, девчонке, которая натерпелась из-за своего веса было жесть, как радостно встретить такую же, как я. Это же одна проблема на двоих. В ней можно поддержать друг друга.
Но тогда что-то не заладилось. Думая об этом, я зацепилась за острую эмоцию разочарования и обиды. Лишь после этого вспомнила о том, что та девчонка со мной почти не общалась. На контакт не шла. Но она тянулась к Картеру.
Но обида была не из-за этого. Вот это я точно плохо помнила, но, кажется, она что-то плохое сказала про меня Картеру. Или то, что у меня слишком грязные кроссовки, а они просто были слишком старыми и уже плохо выстирывались. Или что-то про мои слишком лохматые волосы.
Вот, что именно она сказала, я не помнила. В голове лишь отобразилось то, что я услышала это случайно и
