Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Артём Рыбаков

Есть основания предполагать, что к унтер-офицеру Вайтрауфу были применены пытки.

Тела фельдфебеля Зирта и унтер-офицера Боске найдены не были, возможно, они были ранены и захвачены противником в плен. Приметы пропавших военнослужащих переданы в подразделения полиции и полевой жандармерии. Выводы.

С большой долей вероятности мы имеем дело с той же группой сотрудников НКВД, поскольку место происшествия располагается в районе одного из предполагаемых маршрутов этой группы. Дерзость нападения и скорость, с которой проведена операция, похожи на почерк диверсионной группы, действовавшей в предыдущих эпизодах. Возможно, что чины полевой жандармерии столкнулись с разведывательным дозором этой группы.

Заключения специалистов, протоколы вскрытия и акты криминалистических исследований прилагаются.

Штурмфюрер СС Вайдеман

После утренней побудки я подошёл к Фермеру и рассказал про ночной разговор. Командир поблагодарил меня, после чего позвал Бродягу, и они минут пятнадцать о чём-то шушукались в импровизированном «штабе».

А сразу после завтрака командир построил весь отряд, причём разделил всех присутствующих на две группы: «котов» и всех остальных, и обратился к окруженцам с короткой, но прочувствованной речью:

– Товарищи бойцы и командиры, возможно у многих из вас есть вопросы к представителям нашей группы. Предлагаю задать их сейчас, а не шептаться по углам. При возникновении каких-либо вопросов в дальнейшем прошу обращаться к комиссару отряда, капитану госбезопасности товарищу Бродяге, – и он указал рукой на Шуру.

– Товарищ полковник, – Несвидов обратился к Саше, используя армейское звание, – какие могут быть у нас вопросы? Вы – секретная группа! Нас выручили и к делу приставили, так что же нам роптать-то?

Судя по реакции бойцов, сержант говорил от лица большинства. «Мутный» танкист, так грамотно обработанный старым опером, молча переминался с ноги на ногу.

Бухгалтер же стоял с видом значительным и понимающим, но с репликами не лез. Тут руку поднял боец Кудряшов, он же – Дед Никто:

– Товарищ майор госбезопасности, а нас вы рациями пользоваться научите?

– А зачем это вам, боец? – вопросом на вопрос ответил Фермер.

– Ну… На всякий случай… Если вдруг радиста… с радистом что случиться… – замялся Кудряшов.

– Я потому с вами и разговоры разговариваю, чтобы не случилось этого «всякого случая». Чтобы не попёрся никто в деревню молочка попить или, там, девку пощупать, или ещё, какую глупость не учинили. Ясно?

– Да! – нестройно ответили окруженцы.

– Тогда объявляю распорядок дня! В девять ноль ноль – занятия по стрелковой подготовке. Ответственный – товарищ капитан, – кивок в сторону Бродяги. – В десять тридцать занятия по рукопашному бою. Ответственный – товарищ старший лейтенант, – это уже мне. С полудня и до тринадцати ноль ноль – занятия по минно-взрывному делу. Старший – товарищ Казачина. У вас есть пятнадцать минут личного времени. Разойдись!

Когда окруженцы выполнили приказание и отправились восвояси, командир собрал всех членов команды в кружок и рассказал о придуманной мною легенде. Бродяга добавил несколько комментариев, потом мы немного поспорили о том, нужно ли посвящать кого-нибудь в наше иновременное происхождение, и решили, что пока не стоит умножать сущности.

Потом все разошлись по своим делам, а меня Фермер оставил, на «поговорить».

– Как считаешь, «съел» Бухгалтер дезу или как?

– Я думаю, что «съел», и потом – участие в таком мероприятии для него – отличный шанс реабилитироваться за прошлое. Так что при смешении личного и общественного должен хороший результат получиться. Да и не глупый он мужик.

– Ну, я ещё Шуре поручил его как следует прощупать и подписку взять. А для тебя на ближайшую неделю, если не считать занятий по рукопашке, задание одно – вспоминать. Что хочешь делай – водку пей, комсомолку соблазняй, на дереве вниз головой виси, но постарайся вспомнить максимум информации. Понял?

– Да, Саш, понял. – Просто ответил я, но потом, желая разрядить обстановку, добавил. – Ну, давай коньяк, и я к комсомолке пошёл – будем на дереве вместе вниз головой висеть! – за что тут же получил от командира подзатыльник

За почти два часа, прошедшие до «моей» тренировки, я так ничего внятного и не вспомнил, зато хорошо завтрак усвоил и, даже, подремал минут пятнадцать. Так что к занятиям я приступил свежий и относительно бодрый.

На небольшой прогалине выстроились в шеренгу не только почти все окруженцы, но и Док с Казачиной.

– Ну что же, товарищи, приступим! – и я машинально поклонился ученикам.

Глаза некоторых, например, сержанта Коли Юрина, удивлённо округлились. Чтобы пресечь ненужные кривотолки я откомментировал:

– Сержант Юрин, что вы на меня так вылупились?

– А поклонились вы нам зачем, товарищ старший лейтенант?

– В странах Дальнего Востока так принято. Кланяясь, я показываю моё уважение к вам и благодарю за то, что выбрали меня своим учителем. Вы же должны поклониться в ответ. Сержант, а за ним – и остальные молча поклонились.

Начал я с короткой, минут на пятнадцать разминки, во время которой показал бойцам, как разминаться без лишних движений: стоя, сидя и, даже лёжа.

Затем я продемонстрировал два простейших освобождения от захвата руки и прямой удар кулаком.

«Гусиная лапка» была воспринята легко, а вот с «вращением локтя наружу» пришлось помучаться. Для правильного и эффективного выполнения этой техники необходима согласованная работа рук и ног, а у моих сегодняшних учеников с этим было плоховато.

– Сержант, – обратился я к Несвидову, сосредоточенно пытавшегося выкрутить руку Доку, – вы косить умеете?

– Да, товарищ старший лейтенант, – ответил запыхавшийся Емельян.

– Представь себе сержант, что тебе косить надо, только руками…

– Как это?

– Без скручивания корпуса и шагов, – и я показал, как придётся косить Несвидову. – Ну и много ты так накосишь?

– Дак, с мышкин… хвостик.

– А здесь почему корпус и ноги не используешь? Вот смотри. – И я продемонстрировал на Доке, как нужно правильно выполнять приём. Невзирая на то, что Серёга весит килограммов на двадцать больше, его ножки оторвались от земли, и он улетел метра на полтора.

– Осторожней ты, шаолиньский монах! – провыл Серёга, поднимаясь с земли. – Вот ранят тебя в следующий раз, посмотрю, как ты завоешь, когда я поломанными тобой руками буду у тебя в ляжке ковыряться.

– Извини, доктор, я же мягко.

– Мягко, но больно… Чуть руку не оторвал! – и Док демонстративно потёр правую руку.

– Емельян, вы поняли? – обратился я к Несвидову, не обращая внимания на фальшиво ноющего Дока.

– А помедленнее можно, товарищ старший лейтенант? А то вроде что-то такое уловил, но…

– Тогда на тебе покажу.

Когда я скрутил сержанту руку, тот напрягся и попытался сохранить равновесие. «Здоровый мужик! На натурпродуктах вырос, да ещё в деревне!» – подумал я, а вслух сказал:

– Видишь, одними руками даже у меня не выходит! А теперь добавим ноги… – и я сделал маленький шажок левой и перенёс на неё вес тела. Взвыв, Несвидов, крутанулся в воздухе и мешком рухнул на землю.

– Понял теперь? – я протянул руку, помогая ему встать.

– Ага.

Когда показанные приёмы были повторены раз по пятьдесят, настала пора для более сложных действий – связок «атака-защита-контратака». Вот тут-то «ученики» и взвыли. Минут через пять у половины от ударов оппонентов распухли и покраснели носы. «Торопятся, голубчики».

– Так, снизили темп! Чернов, ну что ты лупишь, как будто на чемпионате Союза в финале? Спокойней! Кудряшов! Денис! Ты куда смотришь? Ну кто же глаза при атаке закрывает?!

Под такие подбадривающие окрики отработка приняла хоть сколько-нибудь упорядоченный характер.

– Товарищ старший лейтенант, можно вас? – окликнул меня Юрин.

– Что «можно»? Ударить? Говори чётче!

– Подойдите, пожалуйста.

Когда я подошел партнёр Юрина, Сомов, один из тех молодых артиллеристов, что присоединились к нам на первой смолокурне, нерешительно переминался с ноги на ногу, щеголяя расквашенным носом, и исподлобья глядя на нас.

– Вот, товарищ старший лейтенант, полюбуйтесь… – начал сержант, – пока он нападал, всё было ещё более-менее, а как я начал – так полный кавардак выходит! Как ни ударю – так всё время ему в нос попадаю. Он что, специально.

– Вас Пётр, кажется, зовут? – обратился я к Сомову.

– Да, – буркнул он.

– Что такое с вами?

– Не могу понять, тащ старший лейтенант, что делать. Вы вроде, всё понятно объяснили, а я смотрю на то, как тащ сержант бьёт, и не понимаю, чего мне делать-то надо. Ну, точно баран на новые ворота.