Накануне мировой катастрофы - Юрген Граф

Кроме того, обращаю ваше внимание на то, что из труб крематориев вообще не вырывается пламя [406]. Так что, по крайней мере, в двух аспектах история Г. Таубера — скверный анекдот.

Г. Таубер повторял и уже известные нам по Треблинке сказки о трупах, которые горят сами по себе:

«Во время сжигания таких (не истощенных) тел мы использовали кокс только для зажигания огня в печи, так как жирные тела вследствие высвобождения жира горели сами по себе. Иногда при недостатке кокса мы подкладывали в зольники под муфелями солому и дрова (…) Когда жирные тела начинали гореть первыми, огонь охватывал и другие трупы (…) Позже, когда переходили к сжиганию других трупов, печи благодаря образовавшемуся при сжигании тел жару горели сами собой. Таким образом была, в общем, решена проблема разжигания печей при сожжении жирных трупов».

Студент: Десятки тысяч потребляющих энергию крематориев на всех пяти континентах свидетельствуют о том, что трупы не горят сами по себе, какими бы жирными они ни были. Человек примерно на 65 % состоит из воды.

Ф. Брукнер: Еще одна цитата из Г. Таубера:

«В другой раз эсэсовцы сбросили одного заключенного, который работал недостаточно быстро, в яму около крематория V, наполненную кипящим человеческим жиром. В это время (летом 1944 года) трупы сжигали на открытом воздухе в ямах, из которых жир стекал в отдельные вырытые в земле резервуары. Этот жир выливали на трупы, чтобы ускорить сожжение».

Что думаете об этом вы, Владимир, как человек, сведущий в естественных науках?

Студент: Я думаю, что у этого Г. Таубера явно были не все дома. При всяком сжигании трупа жир естественным образом сгорает первым, так как температура воспламенения животных жиров, идентичных жиру человеческого тела, — около 184 °C. Как мог жир стекать в резервуары? Если бы он даже в них стекал, то загорался бы от первой же искры.

Ф. Брукнер: Вот вам свидетель Г. Таубер, «которому можно верить на 95 %» и который «не допускал никаких неправдоподобных утверждений».

Студентка: Что, Ж.-К. Прессак и Р. ван Пельт считали своих читателей полными идиотами?

Ф. Брукнер: То, что Ж.-К. Прессак целиком перепечатывал такие нелепые свидетельства, вызывает подозрение, что он, несмотря на свой разрыв с Р. Фориссоном, остался ревизионистом и пытался дискредитировать официальную картину описания Освенцима более тонкими методами. С Р. ван Пельтом дело обстоит иначе. Этот человек — просто шарлатан, который полагается на то, что никто не проверит написанное Г. Таубером. В этом он глубоко заблуждается.

В классической работе Рауля Хильберга «Уничтожение европейских евреев» Г. Таубер не упоминается, так как Хильберг не знал его показания. Они были опубликованы Ж.-К. Прессаком лишь через четыре года после выхода в свет второго издания книги Хильберга и извлечены тем самым из забвения. Любимый свидетель Р. Хильберга — словацкий еврей Филип Мюллер, другой член зондеркоманды, «воспоминания» которого «Специальное обращение» [407], вышедшие в 1979 году, он цитирует в качестве источника не менее двадцати раз.

В этой книге Ф. Мюллер рассказывает, как он, впервые работая в газовой камере Освенцима I, где должен был раздевать трупы только что убитых газом, ел во время работы печенье, найденное им в кармане одной из жертв [408].

Студентка: Хорошенькое начало! Не мог же Ф. Мюллер есть это печенье в противогазе; или он был невосприимчив к воздействию синильной кислоты? И разве не твердили, что жертв сначала заставляли раздеваться и отправляли в газовую камеру голыми?

Ф. Брукнер: Неаппетитную историю о человеческом жире Ф. Мюллер пересказал с поэтической фантазией:

«Два вырытых рва имели длину порядка 40–50 метров, ширину около 8 м и глубину 2 м (…) Благодаря отбрасыванию земли получалась слегка покатая от середины в обе стороны канава, чтобы жир трупов, когда они горели в яме, мог стекать в два приемных резервуара, вырытых по обеим сторонам в конце канала (…) В утренних сумерках в двух рвах, в которых были нагромождены друг на друга, может быть, 2500 трупов, разводили огонь (…) Мы, кочегары, должны были постоянно обливать горящую массу в яме маслом, метанолом и человеческим жиром, который в изобилии скапливался в приемных резервуарах с обеих торцовых сторон рва и там кипел. С помощью длинных черпаков, загнутых на нижнем конце, как рукоятка посоха, кипящий жир вычерпывали ведрами, а мы, в толстых рукавицах, подхватывали их» [409].

Студент: Не говоря о приведенных Владимиром естественно-научных аргументах против возможности такого сценария, члены зондеркоманды из-за жара не могли бы даже подойти к этому рву, чтобы что-нибудь оттуда вынуть. Неужели в мире существуют те, кто верит в эту тошнотворную бессмыслицу?

Ф. Брукнер: Безусловно, это все историки Холокоста во главе с господином профессором Раулем Хильбергом.

Когда эта работа надоела Ф. Мюллеру, он решил совершить самоубийство и умереть вместе с жертвами в газовой камере, но ему не удалось это сделать, потому что:

«Вдруг ко мне прижались несколько обнаженных девушек, все в цветущем возрасте (…) Наконец, одна из девушек набралась храбрости и сказал мне: «Мы узнали, что ты хочешь вместе с нами пойти на смерть. Твое решение можно понять, но оно бесполезно, так как никому не поможет. Или ты думаешь, оно могло бы кому-то помочь? — спросила она с сомнением и продолжила: — Мы должны умереть, но у тебя еще есть шанс спасти свою жизнь. Ты должен вернуться в лагерь и рассказать там всем о наших последних часах…» Прежде чем я подумал о том, что ей ответить, остальные девушки пересилили меня. Они схватили меня за руки, за ноги и потащили, несмотря на мое сопротивление, к двери газовой камеры. Там они отпустили меня и вытолкнули совместными усилиями наружу» [410].

Студент: Хм, эротика Холокоста!

Студентка: Если эти задорные голые девушки так легко смогли вытолкнуть Ф. Мюллера из газовой камеры, почему они не вырвались из нее сами?

Ф. Брукнер: Ответ на эти вопросы дает сам Ф. Мюллер, который в конце своей книги пишет: «Я не уверен, что все это мне не приснилось» [411].

Кстати, К. Маттоньо еще в 1986 году указал на то, что большие куски своего шедевра Ф. Мюллер заимствовал из книги другого профессионального мошенника, венгерского еврея д-ра Миклоша Ньисли [412]. Она вышла впервые в 1947 году на венгерском языке [413] и была переведена на несколько языков. М. Ньисли утверждал, что в крематориях Бжезинки день за днем убивали газом и сжигали по 20 000 человек; к этому добавлялось ежедневно 6000 расстрелянных в лесу или сожженных живьем, так что ежедневно добычей смерти становились не менее 26 000 человек. Если исходить из этих данных, получится 20 миллионов жертв со времени ввода крематориев в действие, да к ним еще надо прибавить два миллиона расстрелянных в лесу. Кстати, в предисловии к этой книге М. Ньисли писал, что рассказал обо всем «без преувеличений». Показания этого патологического лжеца смущают даже официальных историков, и их сегодня редко цитируют, но Р. Хильберг все же четыре раза ссылается на них как на источник в своем классическом труде. Как мы увидим завтра, этот М. Ньисли был также творцом мифа о садистских экспериментах д-ра Йозефа Менгеле в Освенциме; он якобы был ассистентом И. Менгеле!

Студентка: А его привлекали к суду как сообщника?

Ф. Брукнер: Нет, к сожалению, этого не сделали.

Последний участник нашего парада свидетелей — Рудольф Врба. Как вы помните, этот словацкий еврей вместе со своим соотечественником и единоверцем Альфредом Ветцлером был автором документа, опубликованного в ноябре 1944 года в Америке под названием «WRB Report». В нем, в частности, говорилось, будто в марте 1943 года состоялось торжественное открытие крематориев Бжезинки и по этому случаю были убиты в газовых камерах 8000 краковских евреев, причем при этом присутствовали «высокие чины из Берлина».

В 1964 году Р. Врба написал книгу под названием «Я не могу простить» [414] в которой подробно рассказал об этом событии. Правда, он непонятным образом перенес его на январь 1943 года, хотя первый из крематориев Бжезинки на самом деле был введен в действие в марте, и уменьшил число убитых по случаю этого торжества евреев с 8000 до 3000. И присутствовали при этом у него не какие-то безымянные высокие чины из Берлина, а рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер собственной персоной. Тот факт, что Г. Гиммлер в последний раз был в Освенциме в июле 1942 года, этого автора ничуть не смутил.

Студент: R Врба явно не очень внимательно изучил литературу о Холокосте, прежде чем перенести на бумагу свои правдивые воспоминания.

Ф. Брукнер: Да, для этого он был слишком ленив.