Миражи - Оксана Хващевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, — покачала головой Шарапова, вытирая слезы и отстраняясь от парня. — Нет, не будем. Да, я люблю тебя… Я полюбила тебя с первого взгляда там, в Сиренево, тебя ведь невозможно было не полюбить. Ты ведь лучший, ты один такой, но предназначен не мне. И, возможно, я буду любить тебя до самой смерти, но это уже ничего не изменит.
— Юля, не надо, не поступай так с нами.
— Я ухожу Ариан, такси ждет.
— Юля, подожди, постой. Останься со мной…
— Нет, Ариан, я не могу так поступить! — покачала головой она, решительно сжав губы. — Когда я приехала, твои родители сказали, что нашли в моем лице настоящее сокровище, которое дороже драгоценностей и альбома с фотографиями. Если я уступлю тебе, кем они станут меня считать? Что подумают? Как я смогу взглянуть им в глаза? Оправдаться? Нет, нет… Я не стану разрушать твою жизнь. А это непременно случится. Пообещай мне, что сделаешь Аделину счастливой. Пообещай, что сегодняшняя ночь не станет началом конца. Пообещай, что сделаешь все, чтобы эта ночь стерлась у нее из памяти.
— А ты? Ты будешь счастлива, Юля?
— Я постараюсь, — мужественно соврала она, не отводя взгляда от его лица.
— Хорошо, я обещаю, но только с одним условием! Ты останешься со мной до утра. Завтра я сделаю так, как ты хочешь, но эта ночь будет нашей. Пойдем со мной, Юля, — сказал он, протягивая ей руку.
— Ариан… — прошептала девушка.
— Клянусь, если ты сейчас уйдешь, я завтра же подам на развод и покончу с этим! — решительно заявил он.
И Юля протянула ему руку.
Ариан отпустил такси, которое уже ожидало у главного входа, и повел ее на автостоянку, где был припаркован его белоснежный «БМВ». Пиликнула сигнализация, парень распахнул перед ней дверцу. Девушка уже намеревалась сесть в машину, но в последний момент обернулась и взглянула на Старовойтова.
— Куда мы поедем? — спросила она.
— Доверься мне, ладно? — ответил он и, улыбнувшись, захлопнул дверцу авто. «Это безумие», — мелькнула мысль у девушки, когда Ариан усаживался рядом, а она пристегивала ремень безопасности, обратив внимание на бутылку с шампанским и два бокала между сиденьями.
Старовойтов проследил за ее взглядом, но ничего не сказал. Вырулив с парковки, он покатил по пустынным, ярко освещенным улицам Москвы.
Юлька молчала. Посматривала по сторонам отсутствующим взглядом, не проявляя особого интереса к тому, что проносилось мимо. Молчал и Ариан, напряжение в машине нарастало.
Парень взял бутылку с шампанским, и Юлька собралась уже возмутиться, решив, что открывать ее он намерен прямо в машине, на ходу. Но он всего лишь аккуратно оторвал от бутылки этикетку.
— Юль, открой, пожалуйста, бардачок, достань ручку! — попросил он.
Девушка выполнила просьбу.
Одной рукой удерживая руль, он прижал этикетку к колонке и стал что-то медленно выводить на ней.
— Вот, — протянул ей бумажку. — Может быть, это сможет хоть на мгновение вернуть тебе улыбку.
Шарапова взяла ее, с недоумением и любопытством посматривая на Старовойтова.
«Заявление. Я, Ариан Старовойтов, сегодняшнюю ночь прошу считать недействительной в заключенном браке с Аделиной Александровой».
— Это что? — вскинула брови Юля.
— Мое заявление о разводе. Сейчас это единственное, что я могу сделать.
— Ты ненормальный! Неужели тебе совсем ее не жаль? Она ведь, вероятно, места себе не находит. Она любит тебя, а ты… Надеюсь, ты не отключил мобильный телефон?
— Не беспокойся, она спокойно спит в люксе «Метрополя», меня не ищет пол-Москвы.
— Что ты ей сказал?
— Сослался на срочные дела. Теперь ты успокоилась?
— Ариан…
— Она перед тобой в вечном долгу, Юля, но благодарности за это ни жди. Ты о ней думаешь, а следовало бы о нас.
— Нас нет…
— Для всех, возможно, но мы ведь знаем обратное. И эта ночь пусть будет только для нас. Пусть в ней не будет Аделины и вообще никого. Только мы вдвоем…
Юля отвела взгляд и ничего не сказала.
Старовойтов поворачивал, тормозил и ехал дальше, пока не остановился на парковке, помог выйти девушке, прихватив бутылку и бокалы.
Юля огляделась, не понимая, где они находятся. Вокруг простиралось огромное пространство, освещенное золотистым светом. Здесь не было людей, время ведь позднее. Давно перевалило за полночь. Ариан взял ее за руку и повел к гранитной балюстраде. А потом у Юльки захватило дух. Огромный ночной город в золотой и серебряной подсветке открылся перед ней. На смотровой площадке Воробьевых гор гулял ветер, кружа в вальсе листья.
Невероятное ощущение свободы охватило девушку. Свободы, от которой хотелось раскинуть руки в стороны и, поддавшись ветру, улететь…
Юлька коснулась ладонями гранитного парапета и на мгновение закрыла глаза. Какое-то странное чувство охватило ее. Чувство безвременья, что ли. Как будто здесь не существовало ни прошлого, ни будущего… Будто все происходящее — всего лишь сон, мираж, который растает, как только лучи солнца коснутся его.
— Это одно из моих любимых мест в городе, — негромко сказал Ариан, останавливаясь рядом и ставя на парапет шампанское и бокалы. — Видишь, вон там светится легендарный стадион «Лужники»? А вон там возвышается Останкинская башня. С этого места открываются лучшие виды на город, особенно, если знать, что и где находится, — хлопнув пробкой, парень наполнил бокалы. — Там золотятся купола храма Христа Спасителя. А с другой стороны виднеется здание Российской академии наук и метромост рядом.
— И много их у тебя? Любимых мест в этом городе? — спросила она, принимая бокал.
— Нет, немного. Хочешь, покажу? Не все, вряд ли у нас хватит времени до рассвета, но кое-что ты сможешь увидеть. Москву можно не любить, но ею невозможно не восхищаться…
— Хочу! — кивнула девушка, делая глоток. — А что там за тросы? Канатная дорога?
— Да! Прокатимся?
— Но она, наверное, уже не работает.
— Я все устрою, идем! — парень допил шампанское и, прихватив бутылку, повел Юлю к станции.
Ему действительно удалось договориться при помощи определенной суммы. Они арендовали вип-кабинку и, сидя в кожаных креслах, пили шампанское и любовались Москвой-рекой с высоты птичьего полета. Потом поехали в центр и неторопливо брели, взявшись за руки, через Столешников переулок под сотнями горящих лампочек, которые отражались в лужах мостовой. Ариан что-то рассказывал ей, заставляя смеяться. Он захмелел и так же, как и она, гнал прочь мысли о скором расставании, упиваясь настоящим, которое утекало как вода сквозь пальцы. Они не разговаривали о чем-то серьезном, ничего не обещали друг другу, не вспоминали прошлое, не загадывали на будущее, только в кафе на Старом Арбате, где спрятались от дождя, грея ладони об
