Лоскутки - Ульяна Каршева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Не знаю, - проговорила мама, чуть не испуганно кутаясь в свой платок. – Понимаешь, Мира, я настолько увлеклась… - Она запнулась и судорожно вздохнула. – Из-за всех этих перемен… - уже медленней сказала она, - я начала упускать из виду то, что творится вокруг меня и с вами. Я виновата в том, что происходит… Господи, куда она могла побежать?
Они вышли на первом этаже, и в самом деле не представляя, где, а главное – как искать Эльку. Не кричать же в опустевшем к вечеру дворе: «Э-элька-а!» Или спрашивать всех редких встречных-поперечных прохожих, не видел ли кто из них светловолосую девушку в тёмно-синей куртке? Ага, как же – тёмно-синяя, когда вокруг темно и когда в темноте, несмотря на сияние некоторых окон, все кошки серы…
На улице глубокий осенний вечер… Они впустую – и зная об этом – обошли дом, добрались до остановки, где под остановочным стеклянным навесом тихо и пусто. И Демира вздохнула, держась за мамину руку, решившись:
- Мам, возвращайся. Я зайду к нашим девчонкам – из тех, кто поздно ложится спать. Может, Элька у кого-то из них? А ты иди домой. А то вдруг она увидит тебя – и говорить не захочет? Или придёт домой, а там только Наида? Да ещё, не дай Бог, дядя вернулся! Вот уж точно снова сбежит и не вернётся!
Мама горестно покачала головой и только собралась повернуться к дому, как снова испугалась, бросившись к Демире.
- А как же ты одна? Может, подождёшь, а я к тебе Наиду пошлю?
- А если Элька её увидит и вернуться не захочет? Помнишь, как она обозлилась на тот мир? Наида-то тамошняя… Нет, мам. Я провожу тебя до подъезда, а дальше поищу сама. – И, видя, что мама колеблется, взяла её под руку. – За меня не бойся. На мне полно защитных артефактов. Со мной ничего здесь не случится. Лорд Дэланей подтвердит.
И она довела маму до подъезда, проследила, как закрылась за ней дверь. И осторожно пошла к последнему подъезду, чтобы там сесть на скамейку, еле видную почти в полной тьме: сюда не доходил свет уличного фонаря, а на первых-вторых этажах окна не светились. Самое то, чтобы никто не отвлекал.
Если что – за неё, за Эльку, тоже бояться не надо. На ней тоже несколько защитных артефактов… Поэтому время у Демиры есть – а значит, надо посидеть в одиночестве, сосредоточившись. А к ним, к условиям одиночества и необходимости замкнуться на себе, ещё очень нужен Гарм. В воображении. «Ну, Гарм, помоги мне разыскать твою подружку, а мою сестрёнку», - вздохнула она и закрыла глаза, одновременно настраиваясь на ощущение горячей ладони «лохматика».
«Где ты, Элька?»
Насколько Демира в последнее время поняла свой дар предвидения, иногда можно увидеть и настоящее, если совпасть внутренним взглядом с действием человека, о котором хочешь узнать. Так. Что может сейчас делать сбежавшая Эля? Где-то сидеть. Точно не бегать и не бродить. Потому что, если она в городе, то далеко наверняка не уйдёт. После плача устанет и сядет.
Легко представить, как она сидит: ссутулившись, руки опущены на колени, пальцы сцеплены… Любимая поза, когда сестрёнка в расстроенных чувствах. Воображаемая картинка поплыла, и Демира увидела фигурку Эли именно в задуманной позе. Фигурка постепенно обретала объёмность, а затем начал вырисовываться фон: неожиданно какие-то двойные цепи висят с обеих сторон от сестрёнки!.. Демира испугалась так, что распахнула глаза. Что с Элькой?! Что это за цепи вокруг неё?!
А минуту спустя дошло.
Но, прежде чем идти за младшей сестрой (Демира ещё повздыхала, что по мобильному не поговоришь: магия мешает, как её ни затыкай артефактами!), она ещё несколько минут старалась успокоить дыхание.
Наконец, набравшись хотя бы внешней невозмутимости, Демира во весь дух пустилась бежать мимо своего дома, мимо соседнего по улице – к тому, в чьём дворе расположилась роскошная детская площадка, предназначенная для детишек здешнего микрорайона. Редкие прохожие почти не обращали внимания на бегущую девушку, разве что некоторые уступали ей дорогу, если шли по пешеходной дорожке парочками, да и сама она попридерживала бег, если навстречу ехали машины, ослепляя фарами…
Детская площадка освещалась плохо. Но Демира знала все её уголки: ходили сюда – и часто, чтобы посидеть на скамейках вечерами, никому не мешая. С приподъездных-то скамеек их то и дело шугали, например, жильцы дома, кому вставать рано. Пусть и негромкие, но голоса и смех ребят из компании разносились в тишине вечера отчётливо.
Войдя на территорию детской площадки, Демира сразу свернула к качелям… Элю увидела в мгновения. Но окликать не стала... Прошла перед ней, понуро сидящей на качели – доска на цепях, и села на край круглой качели-банки для малышни.
Эля подняла голову, посидела ещё немного, посомневалась – и перекочевала к старшей сестре. Села рядом и снова в ту же позу – ссутулясь. Наверное, выплакала уже свою обиду: вздыхала редко да пару раз шмыгнула – после недавнего-то плача.
Демира понимала, что надо бы начать разговаривать. Но… о чём? И с чего начать убеждать Эльку вернуться?.. И дома ждут. Дядя-то тоже куда-то убежал – наверное, думает, сестра к Гарму дёрнула. Наверное, в поместье Гармова деда переполох устроил. Но это ладно, хоть «лохматик» и встревожится. А вот что мама переживает – это серьёзно. Хотя и с Гармом тоже проблема. Ему ж волноваться нельзя… Надежда на то, что лорд Дэланей если и устроит скандал, наверняка заботливый (а в это Демира твёрдо верила) дед к спящему Гарму дядю не допустит.
А вообще… Бегай тут за ней, когда самой неплохо бы о Кристофере и его гадских цветах подумать. Эльке – хорошо. Ну, в смысле – у неё отношения с Гармом на уровне. В смысле – всё между ними понятно. А вот как ей, Демире, завтра с Кристофером общаться, если – подумай она только о нём, так сразу хочется ему в морду дать… А вот интересно… Будет ли считаться за оскорбление аристократа пощёчина, если эта пощёчина Кристоферу за дело прилетит?.. То есть Демира понимает, что ей-то ничего не будет такого, но вот дядя… не отразится ли на нём… Ладно, это потом.
Больше волнует, что её ждёт завтра в
