Покладистый отморозок (СИ) - "Мархуз"

Конечно, могли бы и побольше народа подтянуть, но уж слишком спешили побыстрее победить. От миссии Сан Луис до Монтерея более сотни миль, но это не расстояние для истинных героев. Тем более, что двигаться будут вдоль реки, а это и питьё под рукой, и добро можно везти на лодках и плотах. Сарафанный интернет, ясен пень, достаточно быстро доводил до нас информацию. Вторженцы рассчитывали, что в миссии найдётся достаточно носильщиков, но все пеоны давно ушли оттуда. Пришлось нагружать собственных солдат, когда в этом возникала необходимость.

Кавалерия соединилась с пехотой милях в тридцати к югу от Монтерея. Солдаты уже несли потери, так как по ночам и под утро по ним стреляли из луков наши партизаны, чем доставляли массу неудобств. Оставшийся путь досаждал и конникам. Обидно, когда верных лошадей убивают и приходится пересаживаться на запасных, которых тоже убивают. Попытки хоть кого-нибудь догнать ничего не давали, а тащить пушки вообще замучились.

Пока воинство добралось, потери составили более трёх сотен бойцов и несколько десятков конников. И это ещё никто даже не воевал. До миссии Соледад так и не дошли, наткнувшись на форт в долине на берегу той же реки и явно видимые вражеские подразделения по обеим сторонам. В принципе, соотношение не в нашу пользу, зато против дюжины их пушек у нас имеется три дюжины. Семь сотен наших стрелков, стреляющих со скоростью 7–8 выстрелов в минуту, способны навалять вражеским почти трём тысячам, но против кавалерии нам сложно что-нибудь возразить.

Мексиканцы красиво строились примерно в километре от нас, а я выцеливал командиров. После чего начал отстрел на столь дальней дистанции. Увы, удалось снять лишь одного полковника, второй сразу куда-то сдристнул. После чего мы с Рафой и Монтойей приготовились к худшему. Все автоматы, имеющиеся в наличие, были розданы самым лучшим и понятливым стрелкам. Я и ЛР-300 припёр, вместе с двумя оставшимися магазинами на сотню патронов каждый.

Тридцать "богатырей" готовились встретить кавалеристов в длинные пики, чтобы хоть кого-то завалить. Ну и пушки форта готовы, как и те, что в поле, засыпать конников картечью. Остальные стрелки ждали команды, а конные отряды ополченцев уже готовились к месиву.

Генерал привстал в коляске, на которую его усадили, махнул платочком и пехота-мексота под барабанную дробь потопала навстречу судьбе. Кавалеристы, как более мобильные, сразу умчались вперёд, где их начали поливать свинцом, не жалея боеприпасов. Я быстро отстрелял оба магазина, отбросил американку и взял АК-74. Чёрт, давно столько не приходилось стрелять очередями, я одиночную стрельбу предпочитаю.

Сквозь огонь автоматов и первые залпы пушек форта, прорвалась лишь половина, угодив под картечь с других батарей. Если бы они шли лавой, то потерь имели бы меньше, однако порядок в строю ещё не умеют нарушать. Пехота по-прежнему маршировала, хотя каждую минуту теряла сотни своих бойцов. Кавалеристов оставалось сотни три-четыре и им удалось прорваться сквозь стрелков, где их самих окружили наши конные индейцы и конная сотня францисканцев. Часть сняли с коней "богатыри", но этот род войск слишком мал численно. Скорее демонстрация вариантов, не более.

Пушки и уцелевшие стрелки не долго крошили мексоту, топающую вперёд. А что делать простому солдату, когда он видит впереди, как кавалеристы сцепились с численно превосходящим противником, пусть даже уступающим в опыте рубаловки. А вокруг этого солдата постоянно падают, как убитые, так и раненые однополчане. Вот и побежали уцелевшие, не выдержав напряжения схватки…

Глава 30

Глава тридцатая

Люди вокруг радуются, обнимаются, даже танцуют, а я в унынии.

— Командир, ты чего такой грустный, — удивляется подельник, — мы же победили!

— Рафа, я всех подставил сегодня. Смотри сколько наших погибло и ранено.

— Не врубаюсь, Саныч. Ты же понимаешь, что без потерь побед не бывает.

— Мне следовало более грамотно использовать преимущество в вооружениях, тогда и потерь было бы значительно меньше. Зараза, я заигрался в великого полководца.

142 стрелка погибло, почти триста имеют ранения той или иной степени тяжести. Около трёхсот ополченцов не вернётся в родные стойбища, почти полтысячи ранено. Мало того, из меня хреновый стратег, коли пушки толком не отработали. Разбросал батареи по всей линии и лишь теперь дошло, что следовало сделать кулак в центре, возле форта.

— Нам повезло просто, что их кавалерия действовала по стандартам.

Хотя именно из-за этого первые ряды конников приняли на себя много картечин и пуль, не доставшихся другим. То, что я вообще не разбираюсь в возможностях кавалерии, нисколько не оправдывает. Нужно было спросить совета у Монтойи, а не понтить при планировании. Стрелков спасло лишь то, что они стреляли с колена, а то и лёжа, поэтому прорвавшиеся кавалеристы не смогли их толком порубать. Именно поэтому мексиканские конники не смогли затормозить и унеслись на сотню метров дальше, где их принял резервный отряд индейцев. Если бы не завязли, то развернулись бы обратно к стрелкам.

— Я спец по разведке и диверсиям, но малыми подразделениями. А крупными соединениями никогда не командовал. Поэтому сделал столько ошибок, что теперь тошно.

Ладно, хватит самокопаниями заниматься, надо возвращаться к делам. Слава богу, что от сабель защитили наши самопальные брони из твёрдой седельной кожи с набитыми пластинами. У конников удар поставлен на человека, которого прикрывает лишь мундир, поэтому многих ранили, а не убили.

Мексиканская пехота потеряла более двух тысяч убитыми и ранеными. Остальные или сдались прямо на поле боя, или попытались сбежать. Правда практически всех сбежавших в итоге выловили индейцы и привели в лагерь военнопленных. Целых кавалеристов просто не осталось, почти все или ранены, или убиты. Оставшийся в живых полковник взят в плен, а генерал… Кажется старичка хватил инсульт, так как одна половина его тела парализована, а сам он даже говорить не может. Вроде, в нечто сродни аутизму впал, ни на что не реагирует.

— Дон Старк, что с пленными будем делать и как лечить их раненых, — вполне резонный вопрос.

— Врачей мало, поэтому пусть нашими занимаются. А пленных отпускать не будем, чтобы не пополнили какой-нибудь новый отряд вторжения.

Францисканские священники тоже пытаются помогать по мере сил и возможностей. А если нужно, провожают в мир иной тех, кто доживает последние часы своей жизни. Завтра мы, руководители, отбудем в Монтерей, а затем во Фриско. Нужно принимать важные решения, потому что "самовластье мистера Парэма" явно подходит к концу. Никто ещё не знает того, что я задумал, лишь сам это понимаю. Переиграл в бога, вот и подавился культом личности.

На первом же толковище в Монтерее решили отправить через торговцев-нейтралов сообщения в газеты Мехико, даже денег им выдали для найма щелкопёров.

"…В Северной Калифорнии произошло сражение возле миссии Соледад. Отряд в количестве трёх тысяч мексиканских пехотинцев и полутора тысяч кавалеристов наголову разгромлен. Армия дона Старка потеряла убитыми почти сто пятьдесят белых…"

С ними отправляем генерала и несколько человек. Пусть расскажут о бое то, что видели своими глазами. Дело в том, что информация достаточно правдива, поэтому мексиканцы пусть сами решают, как всё это воспринимать. А то, что она не полная, так у людей есть разум, а значит додумают остальное сами.

— Уважаемые сеньоры, — осторожно начинаю свою речь для соратников, — я допустил ряд ошибок в стратегическом планировании боя. И это привело к излишним жертвам среди наших бойцов. Признаюсь, что я умею хорошо готовить воинов, но плохо понимаю, как командовать крупными комплексными соединениями.

Слушатели начали шушукаться, но пока не перебивают, как ура-патриотизмом, так и критикой.

— Поэтому слагаю с себя функции главнокомандующего, Поймите правильно, раз имеются ошибки, то их нужно уметь признавать, а затем исправлять.