Воспоминания биржевого спекулянта - Эдвин Лефевр

Свое знание игры, опыт и талант он использовал, к примеру, продавая свои услуги братьям Хавмайер, по заказу которых он создал рынок сахарных акций. Видимо, он перед тем потерпел неудачу, иначе бы он смог играть на собственные деньги, а он был азартный игрок! В этот раз ему повезло. Сахарные акции стали фаворитами торгов, и продавать их было легко. После этого успеха его стали время от времени приглашать для управления пулами. Мне рассказывали, что в таких операциях он никогда не просил и не принимал гонорара; он платил за акции наравне с другими членами пула. При этом он целиком отвечал за поведение акций на рынке. Его часто обвиняли в вероломстве, причем обвинения приходили с обеих сторон. Его вражда с кликой Уитни-Райана имела причиной как раз такие обвинения. Манипулятору легко попасть в ситуацию, когда его партнеры перестают ему верить. Они не способны видеть ситуацию его глазами. Это я знаю по собственному опыту.

Приходится только сожалеть, что Кин не оставил подробного описания своей крупнейшей операции – чрезвычайно удачных манипуляций с рынком акций «ЮС стил» весной 1901 года. Насколько я понимаю, у Кина никогда не было разговоров об этом с Дж. П. Морганом. Фирма Моргана действовала через брокеров «Тэлбот Д.Тейлор и К°», в конторе которых Кин устроил себе штаб-квартиру. Тэлбот Д.Тейлор был зятем Кина. Лично я уверен, что для Кина главным результатом было удовлетворение, которое он получал от работы на бирже. Хорошо известно, что в ту весну он заработал миллионы на рынке, который возник благодаря его усилиям. Он говорил моему другу, что тогда он, действуя на открытом рынке от имени синдиката по размещению акций, продал более семисот пятидесяти тысяч акций. Очень недурно, если учесть две вещи. Это были новые для рынка акции, выпущенные корпорацией, капитал которой в то время превышал весь государственный долг Соединенных Штатов. И второе. Такие крупные дельцы, как Д. Г. Рейд, У. Б. Лидс, братья Моор, Генри Фипс, Г. X. Фрик, и другие стальные магнаты продали публике сотни тысяч акций в то же самое время, когда Кин трудился над созданием рынка для этих акций.

Общие условия, конечно, были благоприятны для него. Его успех стал возможен в том числе благодаря атмосфере воодушевления и неограниченной финансовой поддержке. Это был не просто большой рынок быков. Нет, это был настоящий бум и такое состояние умов, которое вряд ли мы увидим еще когда-либо. Паника, созданная жутким избытком предложения акций на рынке, пришла позднее, когда акции «ЮС стил», которые Кин в 1901 году поднял до 55, шли по 10 в 1903-м и по 8 3/4 в 1904-м.

Мы не в состоянии проанализировать блистательные манипулятивные операции Кина: он не оставил ни дневников, ни мемуаров. Было бы интересно, к примеру, узнать, как он работал с акциями «Объединенной меди». Г.Г.Роджерс и Уильям Рокфеллер пытались всучить рынку избыток своих акций этой компании и потерпели неудачу. Наконец они решили попросить Кина о помощи, и он согласился. Нужно представить себе, что в свое время Роджерс был на Уолл-стрит одним из самых талантливых дельцов, а Уильям Рокфеллер был самым крутым спекулянтом из группы «Стандард ойл». У них был солидный опыт игры на рынке акций, и они обладали достаточным престижем и практически безграничными ресурсами. И все-таки им пришлось обратиться за помощью к Кину. Я имею в виду, что бывают ситуации, когда без помощи специалиста не обойтись. Крупнейшие капиталисты Америки пытались распродать широко разрекламированные акции и не могли этого сделать без солидных потерь в деньгах и престиже. Роджерс и Рокфеллер оказались достаточно разумными людьми, чтобы понять, что помочь им может только Кин.

Кин сразу принялся за работу. Был рынок быков, и он быстро продал двести пятьдесят тысяч медных примерно по номиналу. После того как он разместил этот инсайдерский пакет, спрос не ослаб и курс поднялся еще примерно на десять пунктов. Когда инсайдеры увидели, с какой охотой публика приняла эти акции, им загорелось поднять курс дальше. Рассказывают, что Роджерс уговаривал Кина сыграть на повышение курса. Трудно поверить, что Роджерс намеревался таким образом сбыть акции Кину. Он был достаточно хитер и опытен, чтобы понимать, что Кин не какой-нибудь ягненок. Кин работал как всегда, то есть максимальные продажи на откате после большого подъема. При этом его тактические шаги зависели прежде всего от его собственных потребностей и от быстро меняющейся рыночной ситуации. На рынке акций, как на войне, важно помнить о различии между стратегией и тактикой.

Один из близких к Кину людей – великолепный, кстати, рыбак – как-то рассказал мне, что в ходе этой операции по размещению акций «Объединенной меди» Кину случалось оставаться почти без акций, тех самых, которые он должен был покупать ради поднятия курса; тогда на другой день он их скупал тысячами и через день опять продавал. После этого он на время уходил с рынка, чтобы посмотреть, как он будет действовать сам по себе, и чтобы приучить его к самостоятельности. Когда же дело дошло до действительного размещения акций, он сделал все как обычно, то есть продал их на движении вниз. Публика в целом всегда высматривает взлеты курсов, а к тому же при движении вниз рынок всегда расширяется за счет играющих на понижение.

Один из самых близких к нему в тот период людей рассказывал мне, что после того, как Кин сбыл акции Роджерса-Рокфеллера примерно за двадцать или двадцать пять миллионов живыми деньгами, Роджерс прислал ему чек на двести тысяч долларов. Это как в анекдоте про жену миллионера, которая потеряла в оперном театре «Метрополитен» стотысячное жемчужное колье и в награду уборщице, которая его нашла и возвратила, дает пятьдесят центов. Кин отослал чек обратно с вежливой запиской, что он не брокер и что он будет рад при случае быть полезным. Эти мальчики чек оставили у себя и ответили письмом, что были бы счастливы еще раз когда-нибудь с ним поработать. Вскоре после этого Роджерс дал Кину дружеский совет покупать медные акции по 130!

Блистательным дельцом был Джеймс Р. Кин! Его личный секретарь рассказывал мне, что, когда у него все получалось на рынке удачно, он бывал раздражительным, и это проявлялось в саркастических высказываниях, надолго запоминавшихся слушателями. Но когда ему не везло, его не покидало хорошее настроение – очень воспитанный, обаятельный и остроумный светский человек.

Он в высшей степени обладал теми свойствами ума, которые неотделимы от хорошего спекулянта. То, что он никогда не спорил с биржевым телеграфом, это понятно само собой. Он был совершенно бесстрашен, но при этом никакой опрометчивости. Обнаружив свою ошибку, он без колебаний менял курс.

По сравнению с его временами правила фондовой биржи очень изменились, а контроль за соблюдением правил стал намного более строгим, появилось много новых налогов на операции с акциями и на прибыль, так что можно было бы сказать, что и сама игра стала совершенно иной. Приносившие ему прибыль тактические приемы и уловки больше не работают. К тому же со всех сторон твердят, что моральный уровень Уолл-стрит неизмеримо вырос с тех пор. Но можно с уверенностью утверждать, что Кин был бы великим манипулятором в любой момент нашей финансовой истории, поскольку он был великим биржевым дельцом и превосходным мастером спекуляции. Он достиг только того, что позволило ему время. Но и в 1922 году он имел бы не меньший успех, чем в 1901 или в 1876 году, когда он из Калифорнии перебрался в Нью-Йорк и за два года сделал девять миллионов долларов. Некоторые люди всегда движутся быстрее толпы, и они обречены на лидерство – как бы ни менялась толпа.

Впрочем, изменения были куда менее радикальными, чем можно было бы вообразить. Вознаграждение уже не столь велико, потому что в этом деле уже нет новизны, а за обычное много не платят. В некоторых отношениях манипулировать сейчас легче, чем прежде, в других – намного сложнее, чем во времена Кина.

Реклама – это, разумеется, искусство, а манипулирование – это искусство рекламировать посредством биржевого телеграфа. Его лента должна рассказывать читателям то, что хочет сообщить им манипулятор. Чем правдивей эта история, тем она убедительней, а значит, тем успешней реклама. Сегодня манипулятор, к примеру, должен добиться не только того, чтобы акции выглядели сильными, но и того, чтобы они действительно были сильными. Следовательно, манипуляция должна опираться на здравые принципы торговли. Это и было сильной стороной операций Кина; он был непревзойденным мастером торговли.

Слово «манипулятор» приобрело в наши дни уничижительное значение. Оно нуждается в замене. Я не вижу ничего таинственного или порочного в самом процессе, когда речь идет о необходимости разместить на рынке кучу акций, если, разумеется, при этом публику не обманывают. Первыми покупателями манипулятора являются, в силу необходимости, спекулянты. Он обращается к людям, жаждущим большой прибыли, а потому готовым принять повышенный уровень риска. Мне несимпатичны люди, которые идут на риск и тем не менее винят других в том, что не сумели быстро сделать деньги. Когда такой выигрывает, он на всех смотрит как на придурков. Но когда он проигрывает, вокруг только жулье, поганые манипуляторы! В таких ситуациях это слово звучит как обвинение в игре краплеными картами. Но это несправедливо.