Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести) - Любовь Воронкова

Из конюшни вышел Петькин отец - ветеринар Павел Иванович. А по дороге от зернохранилища показался старый сторож Бадин-Яш.

- Холодно, Бадин-Яш! - сказал Павел Иванович. - Озяб ночью?

- Ничего, - добродушно улыбнулся Бадин-Яш, - еще мала-мала озябну!

- А ты скажи, Бадин-Яш, когда тепло будет? У людей лето, а у нас все ноябрь!

- Ишо мала-мала - и тепло будет. День, два, три - и тепло будет. Лето будет!

Чечек обрадовалась. Бадин-Яш сказал: скоро тепло будет, значит, и правда будет тепло. Бадин-Яш всегда все знает. Знает, когда кедровые орехи уродятся, а когда нет - еще зимой скажет. Все пастбища в тайге знает, тропки, ручьи. Директор конного завода, когда собирает совет насчет пастбищ, всегда и Бадин-Яша зовет. И больше всех слушает Бадин-Яша...

Чечек прибежала домой:

- Матушка, через два дня тепло будет! Поедем с тобою к бабушке Тарынчак!

- А как же я поеду, - сказала мать, - мы еще не кончила овец стричь! А потом на покос пойдем. Надо скоту к весне сена запасать - к весне скотина отощает, подкармливать будем. А то вдруг гололедица случится, снег льдом подернется - скотина снег раскопать не сможет, особенно овцы: у них копытца слабенькие, и будут ходить голодные... Вот тут опять сено нужно. Ну как же я, дочка, в горячую пору могу с фермы уехать? Я не могу, дочка. А ты, если хочешь, поезжай. Вот повезут продукты в бригаду, и ты поезжай.

- Ладно, поеду. Книжки возьму, бабушке читать буду.

- Э, бабушке читать! Бабушка русских книг не понимает.

- А я буду рассказывать!

- Ты будешь рассказывать, бабушка будет рассказывать - кто только у вас слушать будет? Обе рассказывать мастерицы! Ты вот мне почитай, я хоть послушаю, как ты читаешь.

Чечек взяла книгу, но, взглянув нечаянно в окно, вскочила:

- Легковая машина пришла! Вон, вон, около директорова дома остановилась! - и, схватив шубейку, выбежала на улицу.

Но минут через двадцать она вернулась:

- Так себе. Какие-то люди. Говорят - из Новосибирска. Хотели кино снимать, а не стали. Уехали... Давай я тебе почитаю.

Но мать уже собиралась на работу.

- А ты что ж, на них рассердилась? - улыбнулась мать.

- Конечно, - ответила Чечек, надув губы. - А что им у нас не понравилось? Уехали!.. А нам как хотелось посмотреть! Все ребятишки набежали. Мы же никогда не видели, как кино снимают.

- Еще увидишь, - сказала мать, - жизнь велика. Вымой посуду, дочка, а я в загон пойду.

У БАБУШКИ ТАРЫНЧАК

Как сказал Бадин-Яш, так и случилось: два дня дул ледяной ветер, два дня лежали на конусах гор тяжелые облака, а на третий день люди проснулись и увидели ясную, тихую зарю, услышали птичий щебет. Солнце засияло по-летнему и сразу согрело долину.

В этот день Чечек на повозке с продуктами ехала к бабушке Тарынчак. Как давно она не была в этой тихой долине, где стояли старые аилы коннозаводской бригады! Сытые лошади шли не спеша. Молодой рабочий широкоскулый Антон - напевал тихонько и не погонял лошадей: день хороший, солнце греет - куда торопиться? Дорога шла по большой долине, засеянной рожью. Чуть заметный ветерок волнами проходил по густой, невысокой, еще зеленой ржи.

- Эх, рожь! - прервав монотонную песню, сказал Антон. - Уж пора бы в трубку закручиваться, а она от холода совсем застыла, росту нет...

И снова запел. Как ни застывают поля от холода, а все-таки отогреваются, и хлеба созревают помаленьку. Неровный климат в Горном Алтае, неверный... но борется с ним богатая черная алтайская земля. И борется советский человек! Острыми плугами вспахивает он землю, удобряет ее и навозом и минералами - разные химические удобрения стали применять люди... А сеют тоже не как придется, а лучшими сортовыми семенами засевают поля... И чего теперь только не растет в долинах: и рожь, и овес, и лен, и гречиха!.. Когда это было на Алтае?..

Вечерело. Над долиной сияло большое оранжевое солнце, и синие тени ложились от высоких лиственниц. Окруженные горами и густой хвойной тайгой, в долине стояли аилы - конусообразные шалаши, древние жилища алтайцев. Вот виден аил бабушки Тарынчак.

Чечек взяла вожжи из рук Антона:

- А ну-ка, пошли! Бегите скорей! Вот еще!..

Лошади прибавили шагу, пустились ленивой рысью. У крайнего аила Чечек соскочила с повозки:

- Бабушка, эзен! Как поживаешь?

Из открытой дверцы аила выглянула бабушка Тарынчак. Лицо у нее морщинистое, коричневое, из-под набухших век светятся веселые узкие, как щелочки, глаза. На ее круглой меховой шапке красуется черная кисть, а на плечи свешиваются жесткие черные косы. Бабушка вынула изо рта дымящуюся трубку и широко улыбнулась:

- Эзен, эзен, внучка! Вот как хорошо, что приехала! А я одна и одна... Старый Торбогош в тайге, редко домой приходит... Входи, садись, Чечек, поешь - мясо есть, сырчик есть... Чегень* хороший!

_______________

* Ч е г е н ь - квашеное молоко.

Чечек вошла в аил - как давно не была она здесь! - и уселась на полу, на упругой, густой шкуре дикого козла.

Посреди аила, в ямке, вырытой в земляном полу, жарко рдели крупные угли. Бабушка подбросила несколько сухих поленьев - вспыхнул огонь, и фиолетовый дым потянулся к отверстию, которое светилось на верху аила.

Светлое пламя озарило наклонные стены, черные от сажи, построенные из жердей и толстой коры. Чечек оглянулась кругом - все по-прежнему в бабушкином аиле. У одной стены стоит кадочка с кислым чегенем. Рядом висит привязанная к жердям полочка - там лежит хлеб, стоит посуда. Узкий деревянный ларь с мукой, а на ларе овчины, шкуры козлов, подушка - здесь спят гости. А бабушка Тарынчак, закутавшись в шубу, спит на земле около очага.

- Как поживаешь, бабушка? Как твои дела? - весело и ласково сказала Чечек, заглядывая ей в лицо. - Какие у тебя новости?

- Какие там новости! Рыжая корова недавно отелилась. Теперь у меня три коровы да три теленка... Пастухи обещали деду Торбогошу щенка привезти - буду приучать, чтобы коров домой пригонял, я старая становлюсь... Ну какие у нас новости! Вот еще - второй трактор к нам в бригаду пришел. Да еще недавно новую машину привезли: сама сено сгребает, широкий вал берет! Вся голубая, как цветок. А зубья серебром светятся! Красивая машина! И подгребает чисто, не то что волокуши наши...

- А говоришь - новостей нет! - засмеялась Чечек. - Вон сколько сразу наговорила!

- Э! - отмахнулась бабушка Тарынчак. - Ну что это, какие новости!.. Лучше ты расскажи.

- Вот ты как, бабушка! Так уж тебе это все, значит, не новости? Наверно, у тебя раньше здесь больше новостей было?

- Раньше? - Бабушка Тарынчак посмотрела на Чечек. - А что же раньше было? Вот так! Да ничего не было!

- Ага! А теперь уж и тракторы тебе не новости и голубая машина не новости!.. Ишь ты какая, бабушка!

Бабушка Тарынчак с улыбкой покачала головой:

- Да ведь привыкли уже. К хорошему привыкнуть долго ли? Нет, к хорошему привыкнуть недолго. Вот, как будто это уже и не новости! Время другое - и мы другие. Уж как будто все так и быть должно... А ты, внучка, ездила далеко. У тебя-то, наверно, очень интересные новости есть?

- Да, конечно, у меня есть новости! - согласилась Чечек.

И снова - уж в который раз! - пришлось ей рассказать о школе, о подругах, о директоре, и о том, как сажали сад, и о том, как ее принимали в пионеры, и о том, как ставили спектакль... И конечно, хоть чуть-чуть, да пришлось упомянуть и про товарища брата, про самого умного и самого доброго человека, про Кенскина Кандыкова.

- Э, что же мы! - спохватилась бабушка Тарынчак. - Все сидим да все говорим, а гостей не кормим!

- Бабушка, - сказала Чечек, принимаясь за сырчики, - директор хочет избы строить!

- Пускай строит, - ответила бабушка.

- И тебе избу построит.

- А построит - пускай сам живет. На что мне изба? Где родилась, там и помирать буду... Кушай, Чечек!.. Я в избе жить не буду...

Бабушка Тарынчак, прежде чем подать молоко, подошла к толстой жерди, около которой стояла маленькая засаленная берестяная куколка. Чечек сначала даже не разглядела ее.

- Ягочи-Хан, живущий на пятом небе, хранитель кута!.. - пробормотала бабушка и побрызгала на куколку молоком.

- Бабушка, а что такое "кут"? - спросила Чечек.

- Кут - семечко, Чечек. Семечко, из которого растет все: и травы, и цветы, и деревья, и человек...

- А где такое семечко есть?

- Ну, это я не знаю, Чечек. Ты побольше ешь да поменьше говори!

- Бабушка, а ты сегодня еще какую-нибудь сказку расскажешь?

- А разве это сказка? Ягочи-Хан - добрый бог. Не трогай его, он живет тихо. Живет и живет - ну что тебе?.. Вот и стадо идет, слышишь? Коровы мычат. Собаки лают...

Бабушка Тарынчак вышла из аила. Чечек наскоро съела кусок жесткого, пахнущего дымом сырчика и выскочила вслед за ней.

Солнце уже опустилось за горы. Широкие полосы угасающего света лежали в долине. К аилам подошли коровы, медленные, тяжелые. Никаких загонов не было. Коровы подходили, останавливались и флегматично ждали. Около аилов хлопотали хозяйки. Они усаживались доить коров, а маленькие желтые телята лезли сосать вымя.