Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы - Брайан Сайкс

Мир Тары был куда менее благополучным, несмотря на то что климат в исторической области Тоскана был значительно теплее. Мягкому, теплому климату соответствовала и природа, вся местность, за исключением вершин холмов, густо поросла лесом. Здесь не водились тундровые гиганты. Вместо бизонов люди охотились на оленей и кабанов, что было трудно и опасно. Правда, лес предоставлял неограниченные возможности для собирательства, но отсутствие гарантированной крупной добычи означало, что эта земля могла прокормить намного меньше населения, чем, например, местность, где жила Вельда или Елена. Нужда подавляла рост художественных способностей, люди заботились о ежедневном пропитании, что вело к сложным отношениям, общины были более замкнутыми, необщительными. В составе каждой из них было около двадцати здоровых и сильных мужчин, которым приходилось гораздо больше и тяжелее трудиться, добывая пропитание. Все члены общины никогда не сидели сложа руки, женщины и дети занимались собирательством, постоянно передвигались с места на место, по мере того как скудные дары леса истощались. Вот какой была жизнь Тары.

Мать Тары умерла, когда девочке было десять лет, а младшему брату всего шесть. Их растила сестра матери, и Тара весь день работала наравне с ней. Отец приносил в семью, что мог: молодую дикую свинью, куницу, детеныша косули или, если повезет, целого громадного оленя. Добыть благородного оленя было целым событием, даже праздником для всей общины: все собирались у костра, и каждому доставался кусок мяса. Тара хранила флейту своей матери — в такие редкие радостные дни она доставала ее и выводила быструю веселую мелодию. Отец смастерил флейту много лет назад, проделав отверстия в тонкой кости из лебединого крыла: одно отверстие с одной стороны, чтобы дуть в него, и еще три с другого края, чтобы менять высоту звука, зажимая их пальцами. Диапазон у такой флейты был ограничен, а голос довольно сиплый, но и такая музыка создавала праздничную атмосферу, и все радовались, пели и плясали вокруг костра. На другой день все отдыхали, спали дольше обычного. Можно было позволить себе на немного отложить дневную работу.

Когда лето сменялось осенью, люди перебирались в низины, к долине реки Арно, и неторопливо двигались вниз по течению к морскому побережью. В то время этот путь был на двадцать миль длиннее, чем в наши дни, из-за более низкого уровня моря. Далеко за горизонтом лежали необитаемые острова Корсика и Сардиния, в то время соединенные между собой полоской суши. Тара обожала море и подолгу бродила по широким песчаным пляжам, проходя целые мили; она собирала все, что попадалось и чему можно было найти хоть какое-нибудь применение. Ей нравилось собирать ракушки, она всегда возвращалась домой с полными горстями. Острым камешком она проделывала в ракушках отверстия и делала бусы, вплетая морские водоросли и листья тростника. Такие бусы были недолговечны, трава скоро засыхала, рвалась, но это было не так важно — зато у нее всегда находилась причина для новых походов к морю за новыми раковинами и водорослями.

Однажды во время одной из своих прогулок она увидела большую серую тень — что-то огромное лежало у самой кромки воды. Подойдя ближе, она увидела тушу крупного дельфина, выброшенного на берег, рот у него был широко раскрыт, так что виднелись ровные острые зубы. Накануне его здесь точно не было, значит, был еще совсем свежим. Слетелись чайки, они пытались выклевать глаза, а на толстую шкуру даже не покушались. Тара немедленно сообразила, что это — еда, много еды, и припустилась бегом к дому. Взрослые, вооружившись ножами, отправились на берег, их сопровождали юноши, молодые женщины и дети, которые бежали со всех ног, люди постарше тоже не остались в стороне, а те, кому было больше тридцати пяти лет, потихоньку плелись позади всех.

Они уже приближались к тому месту, где Тара видела дельфина, повернули к заливу и вдруг резко остановились. Вокруг дельфина стояли другие люди. Они уже начали свежевать тушу, заметив людей из общины Тары, они прекратили работу. События принимали скверный оборот. Их было всего пятеро — двое мужчин, женщина и двое детей — против десяти из общины Тары. Если дело не кончится миром, а дойдет до потасовки, они проиграют. Туша дельфина была ценной добычей, за которую стоило побороться. Существовал строгий закон, известный всем и каждому, согласно которому за охотником сохранялось право на убитую им добычу. Поэтому найденная туша принадлежала тому, кто ее обнаружил. Соплеменники Тары по идее должны были бы уступить, уйти, признав тем самым, что опоздали. Но ведь первой дельфина обнаружила Тара.

Тара законов не знала, но, чувствуя угрозу, она решительно направилась к группе, которая могла отнять ее добычу. Отец крикнул, пытаясь ее остановить, но она шла, не оглядываясь назад. Он поспешил за ней, бросил все, кроме короткого копья. Другие последовали за ним. Судя по позам, в которых замерли трое взрослых у туши дельфина, они не собирались отступать. Тара всегда резво бегала, отец не мог угнаться за ней, хотя и был в хорошей физической форме, расстояние между ними сокращалось медленно. От туши дельфина ее отделяли триста метров... двести метров... сто... Люди, стоящие у воды, подняли копья. Сделав рывок, на последних пятидесяти метрах, отец схватил Тару за плечо и толкнул, упав вместе с ней на мягкий песок. Сразу же вскочив на ноги и заслонив собой Тару, он увидел два нацеленных на него копья: ему навстречу устремились двое мужчин. От своих его отделяло порядочное расстояние, а опасность была нешуточной. Между ним и чужаками оставалось несколько метров — и тут он узнал высокого, бегущего слева мужчину. Он громко выкрикнул его имя. Бегущие резко остановились. На лице того, кого назвали по имени, расплылась широченная улыбка. Он отбросил копье и, подойдя к отцу Тары, обнял его. На всех лицах читалось облегчение, общее возбуждение постепенно улеглось. Подошли соплеменники Тары и ее отца. Тара взахлеб рассказывала, как она первой обнаружила дельфина, и в доказательство тыкала рукой в цепочку собственных следов, еще сохранившихся на влажном песке — они вели в сторону ее становища. Но мужчины и так уже договорились поделить находку. Хватит всем, да и времени было мало, надо было торопиться разделать тушу до начала прилива.

Вместе с другими членами чужой общины на берегу появилась тетушка Тары, которая когда-то ушла жить к мужу — он-то и оказался тем мужчиной, которого так вовремя узнал отец Тары. Работа началась. Время от времени они сообща понемногу оттаскивали тушу в глубь суши — всякий раз, когда подступающая с новой силой волна угрожала смыть добычу в воду. Дети относили срезанные с туши куски мяса в безопасное место, куда не доходил прилив. Когда они закончили работу, огромное оранжевое солнце опускалось в море. Вечер выдался тихий, все решили остаться на берегу, немного отдохнуть и вместе полакомиться свежим мясом. Вокруг было достаточно плавника — обломков древесины, чтобы развести костер, нашли и вертел, чтобы переворачивать над огнем куски темно-красного мяса. Мягкое мерцание костра освещало лица, члены обеих общин заново знакомились друг с другом. Тара была слишком мала, чтобы помнить свою тетку, а ее отец много лет не виделся со своей сестрой, с тех пор, как она покинула родную общину. Теперь они сидели рядом, и она слушала рассказ о трагической гибели матери Тары и о том, что он все еще тоскует о ней, хотя и прошло уже два года. «Почему бы тебе не взять Тару и сынишку и не перебраться в нашу общину?» — спросила сестра.

Случилось так, что Тара и ее брат все же перебрались из своей общины в другую, которая охотилась также на побережье.

Четырьмя годами позже Тара забеременела и родила первую из двух дочек. Как только девочка появилась на свет, все увидели, что волосы у нее такие же ярко-рыжие, как и у ее отца. К тому времени, когда ей исполнился год, было уже очевидно, что дочь унаследовала от Тары независимый характер. Она отказывалась слушать наставления и поучения и все время запихивала в рот обкатанные морем камушки и даже острые кусочки кремня. Тара была заботливой матерью. В новой общине ей были рады. Муж ей достался любящий, они как могли скрашивали друг другу тяжелую жизнь.

Тара с нетерпением ждала прихода зимы, когда община перебиралась к морю. Она всегда первой вызывалась собирать съестное и плавник на берегу и неутомимо бродила вдоль песчаного пляжа с дочерью за спиной, проходя милю за милей, день за днем. Ей был знаком каждый утес, каждый камень, каждый клочок песчаной отмели, она сразу же замечала, если море выносило что-то новое. Больше всего она любила штормовую погоду, когда бешеные порывы западного ветра поднимали волны и несли их в сторону суши. После таких бурь, которые могли продолжаться по несколько дней, на берегу можно было найти много всякой всячины. Она прибегала на берег, как только рассветало, гонимая желанием поскорее узнать, какие новые сокровища вынесло на сушу море. После одного особенно сильного шторма — она ходила по побережью под дождем, сгибаясь от порывов ветра,— Тара наткнулась на длинный ствол дерева, побелевший от долгого пребывания в морской воде. Море с силой выбросило его далеко на берег: По всем признакам ствол явно пробыл в воде очень долго, это доказывали и морские желуди, рачки, которые облепили его, но почему-то только с одного бока. Это показалось Таре странным.