Желать невозможного - Екатерина Островская

– Я не понимаю, о каких деньгах вы говорите, – негромко произнес Илья.

– Ты за брата еще должен. Менжинский обещал сто тысяч плюс накладные расходы. Но отдал не все: за тобой еще полсотни. Брата твоего нет, как и договаривались, так что давай…

– Я ни с кем не договаривался! Я не понимаю, о чем речь! – громко воскликнул Илья Евсеевич.

– Не надо орать, я не глухой. А если ты думаешь, что тебя кто-то может услышать, то успокойся, кроме нас, теперь никого в доме нет.

– Но я в самом деле…

– А почему вы сидите, когда я стою! – закричал Алиходжаев. – Встаньте оба и к стене. А кто будет меня перебивать, получит пулю!

Иванов и Флярковский поднялись из кресел и встали у стены.

– Короче, – произнес Алиходжаев. – Полсотни – это твой старый долг. А сегодня я должен был получить десять лимонов баксов, а твой бобик Менжинский, шавка твоя, принес мне только три лимона. Три миллиона триста тысяч с чем-то там.

– Я не знаю…

– Не перебивай меня, сявка, когда я говорю! Может, три лимона евро – это хорошие деньги. Но ты меня кинул, а за это надо ответить. Сейчас ты отдашь мне весь долг, а я буду думать, что с тобой делать. Захочу – накажу, захочу – не буду.

– А я-то тут при чем? – спросил Иванов. – Вы наказывайте кого хотите, а я, может, домой поеду?

– Молчи! – закричал Алиходжаев и выстрелил в стену. – Я вообще не знаю, кто ты такой. Но ты мне мешаешь.

Пуля ударила в стену в полуметре возле головы Олега, и он отшатнулся. Посмотрел на отверстие в стене и вздохнул. Побледневший Флярковский вопросительно глянул на него, словно ожидал именно от Иванова каких-то решительных действий.

– В доме совсем мало денег, – негромко произнес Илья. – Я даже не знаю, сколько именно. Может, тридцать тысяч долларов, может, чуть больше. Рублей сколько-то.

– Что?! – возмутился Алиходжаев. – У тебя нет моих денег? А где они? Где ты их прячешь? Где твои сейфы? Сейчас ты мне все отдашь, что должен! Менжинский от твоего имени сделал заказ на брата, мой человек решил твою проблему. Я убрал этого человека, двух людей потерял, сам от ментов едва ушел. Потом я хотел вернуть тебе мальчишку, а ты…

– Как там мальчик? – тихо спросил Олег.

Алиходжаев посмотрел на него, прищурился и промолчал. И тут прозвучала мелодия телефона, оставленного Флярковским на журнальном столике. Алиходжаев отыскал взглядом мобильник. Мелодия звучала, и голос Сони пел: «Последний поцелуй тебе подарит август, пусть губы холодит вечерняя заря, я все-таки тебе когда-нибудь понравлюсь..»

Алиходжаев шагнул к журнальному столику, взял аппарат и посмотрел на экран.

– О, как раз Менжинский Леня звонит. Ответь и скажи, чтобы он не спешил сюда. Только громкую связь включи. Произнесешь лишнее слово, получишь пулю.

Он швырнул телефон Илье, тот с трудом поймал, едва не уронив на пол.

Алиходжаев посмотрел на Олега:

– И ты молчи!

Флярковский поднес мобильник к уху, но держал его на некотором расстоянии, чтобы Алиходжаев смог слышать весь разговор.

– Слушаю, – произнес Илья. – Как там дела?

– Нормально, – прозвучал голос Менжинского. – С ребятами задержались немного. Тут у ментов один погибший и потому…

– Какие менты? – вскрикнул Флярковский. – Ты же говорил, что они не в курсе!

– Так получилось. Я подъеду минут через сорок и все расскажу. А как у вас дела?

– Никак, – ответил Илья, – я в доме один.

Он сделал паузу и продолжил уже с другой интонацией:

– Совсем один.

Алиходжаев помахал рукой, показывая, что надо заканчивать разговор.

– Прощай, – негромко произнес Флярковский и нажал на кнопку, прерывая вызов.

Он возвратил мобильник Алиходжаеву.

– Я все правильно сделал?

– Правильно, – согласился тот, усмехаясь. – Почти. Хоть ты и хитрый. Показывай, где твои сейфы.

54

Подъехав к воротам, Васечкин увидел «шестерку». Поставил «БМВ» рядом. Вышел и заглянул внутрь своей старой машины. Потом дернул за ручку двери – одной и другой. Они оказались не запертыми.

Подойдя к калитке, нажал на кнопку переговорного устройства, но ответа не последовало. Посмотрел сквозь прутья. Ничего не увидел. Толкнул дверцу. Та отворилась. Он вошел на территорию и сразу увидел тело охранника, возле которого были разбросаны журналы. Подошел к трупу, присел на корточки, взял мертвую руку, попытался согнуть ее в локте. Достал из кармана телефон и набрал номер Сошникова.

– Костя, это я…

Но Сошников сразу перебил его:

– Только узнал, что обмен состоялся. Менжинский привез деньги и отдал. Но тут каким-то образом замазан Берманов. Менжинский уверяет, что передал деньги Бергамоту, а того нет нигде. Машину его нашли. В ней мертвый водитель.

– А заложники?

– Кажется, освобождены, но я не знаю точно. Все молчат. Из-за Бергамота, вероятно, а ты где?

– Я к Флярковскому заехал, вошел на территорию, а тут мертвый охранник. Застрелен не более получаса назад. Кажись, в доме Алиходжаев со своими. Сейчас зайду и проверю.

– Серега, не надо! Я сейчас с ребятами подскочу! Погоди немного.

– Ты подскакивай, а я пошел.

Васечкин отключил телефон. Расстегнул кобуру на поясе убитого и достал из нее «ПМ». Проверил обойму – пистолет заряжен.

Не доходя до крыльца, Васечкин увидел открытое окно в цокольном этаже и направился к нему. Проник в маленькую комнатку, через которую вышел в узкий темный коридор, и двинулся в сторону светлого проема двери. Сделав десяток шагов, Сергей оказался перед входом на лестницу, ведущую на первый жилой этаж. Лестница была узкой, вероятно, ею пользовался лишь персонал. Васечкин, ступая как можно осторожнее, поднялся и оказался в просторном вестибюле. И сразу увидел девушку в джинсиках и домашних тапочках, которая подошла к распахнутой двери комнаты охраны и заглянула внутрь. И тут же отпрянула: видно, то, что предстало ее взору, оказалось и в самом деле ужасно. Но она снова посмотрела внутрь, закрывая рот рукой.

– Итак, матч закончен, – прозвучал бодрый голос спортивного комментатора, – «Локомотив» потерпел второе поражение подряд. А теперь взглянем на турнирную таблицу…

– Соня, – шепотом позвал Васечкин.

Девушка обернулась и испугалась еще больше. Она посмотрела на Сергея, потом в комнату охраны, на входную дверь, словно рассчитывая, куда ей лучше бежать, хотела закричать от ужаса.

Васечкин спрятал руку с пистолетом за спину и шепнул:

– Соня, не бойся. Я – жених Кристины. Она меня прислала. Что у вас тут?

Соня покачала головой, не понимая ни вопроса, ни того, что происходит. Сергей подошел к ней и заглянул внутрь.

– Вот что, – шепнул он девушке, – идите к себе в комнату и запритесь.

Соня снова затрясла головой. Васечкин достал из кармана «ПМ» убитого у ворот охранника и протянул ей:

– Возьмите пистолет! Закройтесь на ключ, а если кто-то будет ломать дверь, сразу стреляйте.

– Я с вами, – шепнула дрожащими губами Соня. – Я одна боюсь. И потом, Илья в опасности.

– Где он? – спросил Васечкин.

– Может, в кабинете. Это на втором этаже. Я покажу.

– Ладно, – согласился Сергей, – только я первым пойду, а ты позади в пяти шагах. Понятно?

Соня кивнула и двумя руками осторожно взяла пистолет.

Они поднялись по лестнице, вышли на площадку и тут же услышали шаги людей, идущих по коридору. Соня зажмурилась. Находящиеся в коридоре второго этажа зашли в комнату. Раздался чей-то голос, но что он говорил, не разобрать.

– В бильярдную зашли, – шепотом объяснила девушка, – вероятно, были в кабинете и залезали в сейф. Это грабители?

– Не знаю, – ответил Сергей, – ты стой здесь, а я пойду посмотрю. Кстати, Кристина тебе дозвониться не может. У тебя все нормально?

– Почти, – ответила Соня и попыталась улыбнуться, – если не считать сегодняшнего вечера.

Васечкин, стараясь держаться у стены, пошел по коридору по направлению к оставшейся распахнутой двери, за которой была, как сказала Соня, бильярдная. Он почти уже подошел, обернулся и увидел крадущуюся за ним девушку. Начал махать рукой, прогоняя ее, но Соня продолжала двигаться, держа в опущенной руке пистолет. Она подошла и встала рядом. Говорить и шептать уже было нельзя: те, кто находились в комнате, могли услышать. Сергей постучал пальцем по своему лбу и снова указал в сторону лестничной площадки, но Соня решительно потрясла головой.

– …Ну, чего, – раздался мужской голос в бильярдной, – здесь и ста тысяч нет. Говори, где еще сейфы?

– Больше нет, – ответил Флярковский.

Соня вцепилась в руку Васечкина. Сергей осторожно разжал ее пальцы.

– Думаешь, я тебе поверю, – сказал Алиходжаев, – чтобы в таком хорошем, таком дорогом доме был всего один сейф? Где у тебя гардеробная? Там ведь обычно и деньги прячут, и разные цацки с брюликами…

Васечкин понимал, что сейчас Алиходжаев с Флярковским, а может быть, и с Олегом выйдут в коридор. Алиходжаев, вероятно, прибыл один: иначе его люди тоже подавали бы голоса. Скорее всего, первыми появятся Флярковский и Олег, Алиходжаев будет за их спинами. Это еще не преимущество: Алиходжаев не успеет даже среагировать, если в него выстрелить сразу и на поражение. Но рядом Соня, не говоря уже о друге и Флярковском. Алиходжаев, если его не уложить с первого выстрела, может и сам нажать на курок, и тогда кто-нибудь наверняка пострадает. Значит, надо врываться в бильярдную и брать его там.