Кристалл огня - Кэтлин Морган

Погода вполне отвечала угнетенному состоянию его духа. Он чувствовал беспомощность и сокрушался о том, что невольно причинил Мариссе столь сильную боль. Глядя в окно, Брейс с трудом сдерживал желание броситься в сад.

И тут появился Родак.

«Иди к ней, – указал он рукой. – Ты ей нужен».

– Ошибаешься, друг мой. Я не нужен Мариссе, она не хочет меня видеть, – ответил Брейс. – Моя забота только разозлит ее. Мне остается ждать, когда она сама придет ко мне.

Симианин покачал головой: «Вы, гуманоиды, одинаковы. Вы все скованы правилами поведения, вами же самими придуманными. Превратно понимая достоинство, вы не можете осознать, что самое главное – облегчить страдания ближнего».

– А как вы, симиане, поступаете в таких случаях? – спросил Брейс.

«Если один симианин наносит обиду другому, он просит прощения, подползая к обиженному, стеная и умоляя его о снисхождении. Отказов не бывает».

– Если я попытаюсь проделать такое, Марисса поднимет меня на смех и решит, что я спятил, – вздохнул Брейс. – Извини, Родак, но обычаи Арбора не годятся для наших мест.

Инопланетянин пожал плечами: «Возможно, ты прав, но всегда можно придумать что-то другое. – Он указал на Мариссу: – Не возражаешь, если я попытаюсь?»

Брейс с сомнением взглянул на него:

– А что именно? Проявишь заботу о Мариссе?

«Что-то вроде».

– Ну что ж. – Брейс кивнул. – Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне.

«Спасибо, что доверяешь мне». – Родак пошел к двери.

Когда симианин приблизился к Мариссе, Брейс отвернулся от окна.

Марисса не слышала шагов Родака и вздрогнула, когда он опустился на скамью рядом с ней. Неужели она так привыкла к запаху симианина, что не почуяла его? А может, ее слишком захватило горе? Плохо, что даже опыт воина не заставил ее насторожиться. Это не сулит ничего доброго. Раздражение овладело Мариссой.

Она взглянула на Родака:

– Чего ты хочешь? Ты так устал от безделья, что решил помучить меня? Должна разочаровать тебя: у меня нет ни сил, ни желания пикироваться с тобой.

«У меня разрывается сердце от твоего вида. Он любит тебя».

Она удивленно взглянула на него. Ей вдруг страстно захотелось оказаться в объятиях Брейса, прильнуть к нему губами.

Но она тут же одернула себя. У нее сейчас слишком много проблем. Придется сделать выбор между Брейсом и памятью о Кандре. Забыть о его трагической слабости. И самое главное, отомстить Фироксу.

– Он мужчина, – с горечью сказала Марисса, – и любит всех женщин. Но его чувства к ним столь же неглубоки, как зыбучие пески Малабра. И так же непостоянны. – Она взглянула на Родака. – Брейс недостаточно силен для такой задачи. Ему не устоять перед Магическим кристаллом. Ему не хватит для этого ни отваги, ни душевных сил. И я боюсь, Родак. Очень, очень боюсь.

«Боишься за себя или за него?»

Марисса вздохнула:

– Не знаю. Действительно не знаю.

«Брейс хороший человек, хотя он с Беллатора. И он один из самых храбрых людей, которых я знал. Ты напрасно сомневаешься в нем».

– По-моему, ты ничего не замечаешь, – горячо возразила она. – Да только из-за одних таких кошмаров любой человек может спятить. А теперь еще и кристалл воздействует на Брейса, стараясь лишить его разума. Неужели ты думаешь, что это воздействие станет слабее, когда мы приблизимся к камню?

Родак пожал плечами:

«Ты, разумеется, права. Он недостаточно силен, чтобы устоять перед мощью кристалла. Да и никто не устоит в одиночку. Ему нужна ты, Марисса».

Она вспыхнула от гнева:

– Во имя всего святого! Магический кристалл – это дело Брейса! Ведь это он Владыка камня, а не я! Мне придется принять в этом участие лишь для того, чтобы разделаться с Фироксом!

Родак улыбнулся: «Неужели, Марисса?»

– Что ты хочешь этим сказать?

«Ты не можешь теперь разлучиться с Брейсом, точно так же, как раньше не могла разлучиться с сестрой».

– Ложь!

«Истинная правда. Признайся, что ты все еще любишь Брейса».

– Нет… нет, – покачала головой Марисса. – Все это уже в прошлом… и умерло.

«Нет, не умерло, и именно это тревожит тебя, как, впрочем, и та битва, которую ты ведешь всю жизнь, чтобы преодолеть свою кажущуюся никчемность и стать любимой».

Она замерла от изумления:

– Ты не можешь этого знать. Откуда тебе известно, что у меня на душе?

«Я многое замечаю. И я видел борьбу, которая закончилась смертью твоей сестры. Я не так глуп, как тебе кажется».

– Теперь я это вижу. – Она нерешительно коснулась его руки: – Теперь я начинаю многое видеть. Прости, что так жестоко обращалась с тобой. Прости!

«Это не важно. Мы все приходим в этот мир со своими предрассудками. Я презирал всех гуманоидов, видел в них лишь источник доходов, но ты и Брейс изменили это. Теперь я считаю вас друзьями».

Марисса улыбнулась:

– Я тоже считаю тебя другом.

«Тогда выслушай слова друга. Ты должна чтить память сестры, но не можешь принести ей в жертву свою жизнь и счастье. Но решать это тебе, Марисса. Это только твой выбор».

– Мой выбор, – повторила она. – После твоих слов он кажется очень простым.

«Он и станет таким, если у тебя хватит на это смелости. Всем нам придется сражаться, если мы хотим завершить начатое. Ты должна научиться верить и любить – не только других, но и себя. Брейсу же предстоит встретиться лицом к лицу с его проблемами и исцелиться».

– А ты? – спросила Марисса. – С чем придется сражаться тебе, Родак?

«Мне придется бороться с вами обоими, поскольку вы запутались в собственных чувствах, и при этом сохранить рассудок».

– Похоже, на твою долю выпала самая сложная задача, – улыбнулась Марисса.

«Я тоже так думаю. – Родак похлопал ее по руке и поднялся. – Надеюсь, этот разговор помог тебе». Лицо Мариссы просветлело.

– Помог. Но мне еще надо о многом поразмыслить.

«Но Брейс. Как ты поступишь с Брейсом?» Губы ее задрожали, она опустила глаза.

– Не знаю.

Но, взглянув на Родака, Марисса вдруг обрела решимость:

– Я не подведу Брейса, когда буду ему нужна, и готова поклясться в этом. А как быть со всем остальным, я просто не знаю.

«Если ты будешь вместе с ним, как обещала, все остальное придет. – Он повернулся, но потом снова посмотрел на нее. – Ты поговоришь с Брейсом? Вы помиритесь?»

– Да, – прошептала Марисса. – Я поговорю с ним… очень скоро.

Глава 15

Решение поговорить с Брейсом далось ей нелегко. Марисса провела остаток дня и начало вечера в своей комнате, лихорадочно размышляя, что ей делать. Понимая, что необходимо восстановить отношения с Брейсом во имя благополучного исхода дела, Марисса все же сомневалась, сможет ли он выполнить стоящую перед ними задачу. Кроме того, ее терзала жажда мести. Фирокс должен умереть – только так можно воздать ему за смерть сестры.