Лествица, возводящая на Небо - Иоанн Лествичник

Хочешь ли, коснусь того, что выше и превосходнее всего прочего? Ты взошел к горнему Иерусалиму, к созерцанию совершеннейшего мира души и зришь Христа Бога мира, переносишь страдания с Ним, как добрый воин, сораспинаешъся Ему плотью со страстями и похотями (Гал. 2, 19; 5, 24; 2 Тим. 2, 3), и справедливо, ибо и ты сделался богом фараона и всей его богопротивной силы и спогребаешъся Христу, и нисходишь с Ним во ад, т. е. в глубину неизреченных таинств Богословия; принимаешь помазание миром от сродных и любимых жен, т. е. добродетелей, и благоухаешь. (Ибо что возбраняешь мне все высказать подробно?) Какое богатство корыстей! Тебе дано сесть со Христом на престоле небесном. Воскреснешь и ты в третий день, победив трех мучителей или, чтобы яснее сказать, одержав победу над телом, душой и духом, или по очищении тричастия души, т. е. желательной, раздражительной и разумной силы. Ты и на гору Елеонскую восходишь. Но время уже и сократить слово и не мудрствовать, особенно пред тем, кто исполнен премудрости и превосходит разумом всех, кто выше нас. О горе, полагаю, этой добльственный[167] некий путник, восходя на нее, сказал: высокие горы – для оленей (Пс. 103, 18), т. е. душ, истребляющих мысленных змей. С сим и ты, совосходя и следуя за ним, восшел на оную гору, и, воззрев на небо (опять беру для моего слова прежнюю образную речь), благословил нас, учеников твоих, и видел предложенную и утвержденную лествицу добродетелей, которой ты, как премудрый архитектон, по данной тебе благодати Божией не только положил основание, но и совершение, хотя по смиренномудрию твоему убедил и нас, скудоумных, отдать наши нечистые уста на пользу твоих братий. И это неудивительно, священная повесть говорит, что и Моисей называл себя косноязычным и худогласным. Но у него был богатый даром слова и вещатель Аарон, ты же, тайноучитель, не знаю почему, пришел к безводному источнику, который весь полон египетскими жабами или нечистотами. Но как мне не должно оставлять моего слова, о небесный путник, не окончив повесть о твоем течении, то, вновь сплетая венец доброты твоей, скажу: ты приблизился к святой горе и устремил взор твой к небу, вознес ногу для восхождения, и потек, и востек до херувимских добродетелей, и возлетел, и восшел в воскликновении, победив врага, и сделался для многих предшественником и путевождем; и доныне наставляешь всех нас, и предводительствуешь, восшед на самый верх святой лествицы и соединившись с любовью, а любовь есть Бог. Ему же подобает слава, держава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

Примечания

1

Схоластиками в древности назывались риторы, законоведы или вообще люди ученые. – Здесь и далее примеч. ред.

2

В славянском переводе: «умом единым радуясь о Уме мысленно созерцаемом».

3

Т. е. страстей. См. ступень 10, главу 3.

4

Стадия (стадий) – мера длины, равная 192 м.

5

Остен – жало, игла.

6

Т. е. гордостью, которая в числе главных восьми страстей есть восьмая.

7

Полагают, что новым Давидом назван здесь вышеупомянутый Исаакий.

8

Т. е. в «Лествице» внешние слова поучают деятельности, а внутренний духовный разум наставляет к видению.

9

Испытатели церковной древности относят кончину преподобного Иоанна к концу VI или к началу VII века. Что касается до продолжения его жизни, то раифский биограф говорит, что он приступил к поприщу иночества на шестнадцатом году жизни, под руководством аввы Мартирия пребывал девятнадцать лет; по кончине наставника своего в безмолвии провел сорок лет. Итак, игуменом в Синайском монастыре преподобный Иоанн поставлен на семьдесят пятом году жизни. Сколько лет управлял он монастырем и сколько провел во вторичном безмолвии, поставив авву Георгия игуменом в Синае, в точности неизвестно. Некоторые полагают, что преподобный Иоанн скончался лет восьмидесяти или восьмидесяти пяти; в Следованной же Псалтири сказано, что он жил 95 лет. Восточная Церковь совершает память его 30 марта; в тот же день и Западная.

О Синайском монастыре известно, что еще в четвертом столетии Синайские горы служили постоянным пребыванием множества пустынников, которых привлекали туда и священные воспоминания о ветхозаветных чудесах и о Моисее и Илии, и безмолвие гор и юдолей, и малонаселенность полуострова. В первые времена у подвижников синайских не было общего монастыря: они жили в келиях, рассеянных по горам и долинам, и только в субботу вечером собирались в храм, построенный, по преданию, царицей Еленой на том месте, где Бог явился пророку Моисею в горящей и несгораемой купине. В этом храме пустынники проводили всю ночь в общей молитве, в воскресенье утром причащались Святых Таин и снова расходились по своим келиям. В четвертом и пятом столетиях синайские пустынники неоднократно подвергались нападению сарацин, от которых многие приняли и мученическую кончину. Потому, по вступлении на престол благоверного царя Юстиниана I, синайские отцы, услышав о его благоговении к святым местам, просили его создать им укрепленный монастырь. Юстиниан внял их прошению, и по его повелению у подошвы Синайской горы был воздвигнут Синайский монастырь, который на том же месте существует и доныне.

Раифская же обитель, от которой теперь остались одни развалины, находилась в расстоянии двух дней пути от Синая, в весьма живописном заливе Чермного моря[167], по преданию, близ того места, называемого Елимом, где израильтяне во время своего странствования нашли семьдесят пальм и двенадцать источников (см. Исх. 15, 27). И сей монастырь, как и Синайский, был в свое время богат великими подвижниками. По духу подвижничества и по близости расстояния обители сии имели между собой самую тесную связь и непрерывное общение.

10

В «Луге духовном» Иоанна Мосха (гл. 125) и в Прологе на 17-й день марта предлагается поистине чудная повесть о сем авве Георгии.

Однажды в Великую Субботу ему пришло желание праздновать Пасху в Иерусалиме и приобщиться Святых Таин в храме Святого Воскресения Христова. Целый день старец занят был этою мыслию и молился. В Светлый же день Пасхи он, силою Всемогущего Бога, был восхищен, поставлен в Иерусалимской церкви Воскресения и рукою блаженного патриарха Петра принял вместе с его пресвитерами дары Святого Причащения. Когда синкелл, по повелению патриарха, пригласил сего игумена Синайского вкусить пищи вместе со святителем, авва Георгий ответствовал: «Воля Господня да будет!» Но, поклонившись Святому Гробу, стал невидим в Иерусалимском храме и увидел себя в своей келии. Патриарх, опечалившись, послал писание к старцу, на которое сей отвечал описанием чуда, совершившегося над ним, и предсказанием, что оба они по прошествии шести месяцев соединятся и узрят друг друга в Небесном Царствии. Возвратившиеся к патриарху сказывали, что старец уже семьдесят лет не исходил из Синайской обители; а между тем все епископы и клирики, видевшие его в церкви Воскресения Христова, свидетельствовали и говорили: «Мы все целовали его». По прошествии шести месяцев исполнилось предсказание аввы Георгия: и он, и блаженный патриарх Петр отошли ко Господу.

11

Т. е. не только представлением образной лествицы оной в видении, но и самых добродетелей, степенями ее изображаемых, опытным и истинным описанием.

12

Преподобный Иоанн полагает 30 ступеней по лествице духовного восхождения – 30 наставлений, руководящих человека к высшей степени совершенства – небесной славе.

13

В непрекословном.

14

У Паисия Величковского: «самех себе предательствующии».

15

По изъяснению преподобного Иоанна Раифского и Илии Критского, святой Иоанн Лествичник говорит здесь об отрекающихся от мира. Возводящие на камне кирпичное здание означают тех, которые, отрекшись от мира, вступают в общежитие и полагают начало с великих внешних добродетелей, но без повиновения духовному отцу и отсечения пред ним своей воли; и потому, не искусившись в смиренных подвигах послушания и не имея помощи от наставника, который бы обучал их бороться со страстями и соразмерно наставлял на добрые дела, понемногу охладевают в усердии и, ослабевая, предаются некоторому нерадению, изменяя хорошо начатое строение на более униженное и слабейшее. Утверждающие столбы на земле суть те, которые, отрекшись от мира, тотчас удаляются на безмолвное житие, не положив в общежитии основания для отшельничества через подвиги послушания, смирения и умерщвления страстей; и потому скоро падают и неудобно восстают. Те же, которые, пройдя часть пути и разогрев члены, шли потом быстрее, означают вступивших на поприще иночества, которые поручают себя руководству доброго наставника, идут чуждым гордости путем отсечения своей воли и, положив начало трудами послушания и смирения и искусившись в бранях, укрепляются, возгораются теплотою благоговения, и благодатию Божиею становятся неутомимы и непобедимы, и без преткновения свято совершают свое течение до конца.