По волчьему следу. Хроники чеченских войн - Николай Асташкин

Глава вторая. «Джихад» Пуликовского

Победит тот, кто сам обладает знанием ведения войны и в чьи дела не вмешивается правитель страны.

Сунь-Цзы

Казалось бы, что тут особенного — ну, ушел в очередной отпуск командующий Временными объединенными силами РФ в Чечне генерал-лейтенант Вячеслав Тихомиров и ушел. Руководить группировкой стал его первый заместитель генерал-лейтенант Константин Пуликовский. Но особенность в том, что отпуск этот оказался знаковым, а события, последовавшие за ним, стали по-истине историческими.

Практически каждое утро мы вылетали в освобожденные населенные пункты: Ведено, Беной, Бамут... Вечерами я оперативно готовил материалы за двумя подписями — своей и капитана Саши Антонюка. Мы договорились: утром я улетаю на «передок», а он передает материал в Москву.

Делать это, надо сказать, было непросто. Если бы не заместитель начальника узла связи ФАПСИ [17] подполковник Сергей Столяров, любезно разрешивший пользоваться прямым московским телефоном, нам бы пришлось совсем туго. «Зеленая улица» предоставлялась только корреспонденту «Красной звезды» и бригаде Александра Сладкова из новостной телевизионной программы «Вести», куда, кроме самого Сладкова, входили оператор Вадим Андреев и видеоинженер Сергей Кукушкин по прозвищу «Кук». Мы жили в помещении пресс-центра Объединенной группировки войск, а телевизионщики в расположении ФАПСИ.

Когда генерал-лейтенант Пуликовский прилетел из Ростова-на-Дону и приступил к исполнению обязанностей командующего Временными объединенными силами России в Чечне, я тут же представился ему. Он меня узнал и крепко пожал руку. Мы вспомнили декабрь 1994 года, Терский перевал, где он командовал сводным отрядом, в состав которого входила и 131-я майкопская бригада, и я попросил Константина Борисовича об интервью для «Красной звезды», на что он ответил:

— Давай поговорим, но только недельки через две...

Беседа с Пуликовским

И вот мы снова встретились.

— Помните, Константин Борисович, наш разговор в конце декабря 1994 года на Терском перевале, в двух километрах от пригорода Грозного? Тогда вы сказали, что вернуть Чечню в российскую семью с помощью оружия будет весьма проблематично, и оказались правы...

— Я считал и считаю, что любые национальные и межнациональные противоречия можно решить мирным путем, но, правда, если это делается своевременно. Если же болезнь запущена, как случилось в Чечне, приходится прибегать к силовым методам — другого варианта нет.

— И все-таки всего только силой оружия не решить!

— Самое главное, на мой взгляд, что сейчас нужно сделать и усилиями правительства республики, и усилиями центра, и усилиями федеральных войск, — организовать, помочь организовывать, а в иных случаях и заставить работать власть на местах. По всей цепочке, до самых низовых структур. Кое-где это уже получается. По моим подсчетам, на сегодняшний день местная власть крепко держится примерно в 13 районах республики, в трех-четы-рех — лишь существует на бумаге, а в ряде горных районов свою волю открыто диктуют бандиты. Я лично работал в Ножай-Юр-товеком и Веденском районах. Пока там находишься, все идет как по маслу. Но стоит покинуть район — бандиты опять начинают поднимать голову.

— Отчего же на местах никак не созреет обстановка нетерпимости к бандитам?

— Чтобы случилось то, о чем вы говорите, и должна работать власть на местах. Во-первых, в структуре власти не должно быть пустот. То есть в районе, кроме администрации, должны исправно работать милиция, прокуратура, военкомат, другие структуры и организации. Если одно из этих звеньев выпадает, начинаются сбои. У меня, к примеру, только что были представители руководства Веденского района. Бандитов мы оттуда выгнали, и обстановка вроде стабилизировалась. Но вместе с тем еще достаточно слабо решаются вопросы соблюдения законности. Почему? Оказывается, в районе нет прокурора. В других случая есть администрация, прокурор, но нет начальника милиции. Какой уж тут порядок!

Второе. Власть желательно формировать из коренных жителей, пользующихся уважением среди местного населения. К сожалению, в иных районах на ответственных должностях находятся люди из Грозного. Понять их, конечно, можно: всякому хочется заполучить престижное кресло, но в итоге такие «руководители» с надеждой поглядывают в сторону военных, рассчитывая получить из наших рук власть на блюдечке с голубой каемочкой. Не получится. Если хотите мира, порядка, нужно и самим работать засучив рукава.

— В нынешней обстановке отдельные командиры полков как бы являются генерал-губернаторами в пределах районов, где расположены их базовые центры... Может, восстановить в таком случае институты военно-административной власти?

— В принципе в ряде районов мы выполняем схожие функции. И там, где командир разумный, понимающий интересы страны, успешней решаются возникающие проблемы. К сожалению, пока не все такие.

— То, что происходит сегодня в Чечне, многие склонны называть новой кавказской войной...

— Войны в классическом смысле слова Россия здесь не ведет. И не ведет по той простой причине, что это ее территория. Даже простой пастух сегодня не отрицает: Чечня — российская земля. Но мы не можем отрицать и другое — применение армии, других силовых структур России против вооруженных бандформирований, того криминально-преступного строя, который сложился в республике в 1991 году, когда к власти пришел Дудаев.

В годы режима Дудаева в республике осуществлялся настоящий геноцид по отношению к русским. Вспомните январь 1995-го. Тяжелейшие и труднейшие бои за Грозный. Я был поражен, видя, как нас со слезами на глазах встречали русские люди, которые оставались в городе, потому что им некуда уезжать. Они говорили, что наконец-то в республику возвращается законная власть, которая сумеет их защитить от произвола и насилия. Так что федеральные войска ведут в Чечне не войну в прямом понимании этого слова, а уничтожают бандитов и террористов.

— Вместе с тем такие террористы, как Басаев и Радуев, считаются в Чечне чуть ли не национальными героями. Неужели они и впрямь пользуются любовью парода?

— Я думаю, весь мир содрогнулся от их преступлений. Согласитесь, разве могут нормальные люди совершить то, что произошло в Буденновске и Кизляре? Это же дикость! Басаевы и радуевы все равно будут уничтожены. Даже если они и выживут сейчас, то до конца своих дней им придется прятаться в своих волчьих логовах, под другой личиной. Пусть их кто-то спасет, вывезет за границу, где за большие деньги сделают пластические операции, но до конца своих дней они будут прокляты. Прокляты будут их дети, внуки. А что сами дети и внуки скажут об этих оборотнях?

Вы знаете, некоторое время назад у меня случилась трагедия — погиб мой сын. Погиб в Чечне. Трагедия перевернула мое сознание. Наша жизнь в общем-то очень коротка — всего лишь какой-то миг в мировом существовании. В конечном счете, нормальные люди должны жить ради будущего и почаще задаваться вопросом: а что о тебе скажут после твоей смерти? Согласитесь, когда человек живет, ему редко говорят правду в глаза о том, что он представляет собой на самом деле. О нас будут судить наши потомки. Будут ли внуки, правнуки ходить на твою могилу, будут ли собираться в твои именины и скорбный день, будут ли говорить добрые слова, будут ли они поднимать чарку водки и говорить хороший тост за тебя, или будут проклинать? Будут ли друзья, знакомые вспоминать тебя? В ответе на эти вопросы, наверное, и заключается смысл нашей жизни.

Если человек строит дом, и строит его только для себя, в таком доме никогда мирно не будут жить его дети. А если он строит дом и думает про них: вот эта комната для сына, но если он женится, ему нужна не одна, а две комнаты, если есть второй сын, о нем тоже следует позаботиться, — лишь тогда дом получится хороший. И в нем мирно уживутся все обитатели. Именно такой дом мы и хотим построить в Чечне. Дом, в котором было бы уютно всем: и чеченцам, и русским, и татарам... И если все мы — и коренные жители, и федеральные войска, пришедшие этому народу на помощь, — будем подходить к решению всех вопросов с таких позиций, нас ждет успех.

1 августа 1996 года группа журналистов на вертолете Ми-8 полетела в горы под Шатой, в расположение базового центра 693-го мотострелкового полка. Еще в полете мы узнали, что одно из подразделений полка ведет бой с боевиками, устроившими засаду неподалеку от блокпоста. Наш борт сопровождали два «крокодила» — боевые вертолеты Ми-24, которые, во избежание поражения, постоянно отстреливали тепловые ракеты.

Наш винтокрылый трудяга приземлился на небольшую площадку, зажатую лесистыми горами.