Стратег (СИ) - "Пантелей"

– Шок и трепет, Сир. Они даже не сопротивлялись, просто попадали на колени и начали молиться своему лжепророку, – закончил рассказ о штурме Каира герцог Раймунд.

– Аллаху. Пророка они славят, но молятся Аллаху, – поправил шурина английский король. – Их Аллах – это наш Бог-Отец.

– Скорее всего, так и есть, Сир, – покладисто согласился Раймунд. – Наш Отец – их Аллах, поэтому и не стал им помогать. Никакой Отец не будет помогать пасынкам против родных детей.

– Утверждение довольно спорное. Самые родные для Бога-Отца евреи, но он им не помогает довольно давно. Я думаю, он уже перестал делить нас на родных и не родных, и оценивает лишь за заслуги. Впрочем, сейчас нам не до теологических дискуссий. Сеньор де Сидон, как прошёл ваш рейд?

– Успешно, Сир. Все оазисы и колодцы мы теперь знаем. Бедуины воинственный народ, но они дикари. Их много, но все они каждый за себя, поэтому передавим как волки овец. Ливию я берусь захватить двумя большими тысячами русов и тысячей верблюжатников принца-бастарда, а вот дальше будет сложнее. Берберов и мавров придётся выдавливать как сарацин. Их земли плодородны и многочисленны, нам понадобится серьёзная поддержка флота и пехота, для осады городов.

– Что можно взять с ливийцев?

– Почти ничего, Сир. Только их скот, да и то он почти весь уйдёт на пропитание армии.

– Тогда торопиться не будем. Будут ли совершать бедуины набеги на Египет?

– Конечно, Сир. Они же дикари. Там каждый подросший щенок считает себя воином, а Египет своей законной добычей.

– Какой гарнизон нам придётся держать на западной границе, чтобы отбить у этих щенков охоту лезть в наши владения?

– Большой тысячи боярина Никиты вполне хватит, Сир. Контракт у них подписан ещё на год, а своей репутацией наёмников русы очень дорожат. Боярин хороший командир. Не выдающийся, но и сложного в том задании нет совсем ничего. Бить на марше изнурённых, стремящихся как можно быстрее дойти до воды бедуинов, много таланта и не требуется, Никита с этим справится.

– А с объединением русов он справится?

Интересный вопрос. Папа отложил уже надломленную креветку, вытер губы, а потом руки салфеткой из чистого хлопка и всё своё внимание переключил на сеньора де Сидон. Тот явно является одной из ключевых фигур в игре Ричарда с русами, а через них с Византией.

– Нет, Сир. Боец он хороший, полководец неплохой, но для их князей он смерд. Не холоп, но всё равно быдло. И хуже всего то, что он сам с этим согласен. Нет в нём огня. Наёмник хороший, но не более того.

– А Рудный воевода?

– В этом огонь есть, Сир. Но он уже догорает. Если вы и правда хотите объединить русов, вам придётся идти туда самому.

– А зачем тогда мне нужны вы, милорд? Если бы я стремился стать королём каждой варварской территории – давно разорвался бы на части. Русы не примут Никиту, тут вы правы, но вас они примут как избавителя от власти впавших в безумие Рюриковичей. Впрочем, об этом позже. Тысячу боярина Никиты оставьте на западной границе. Их доля повышается до четырёх пятых долей от взятой добычи.

Спящий Леопард не стал даже изображать почтение королю, и Папа это сразу подметил.

– Глупо, Сир. У них контракт, который они и так не посмеют нарушить. У меня есть достоверные данные, что большинство русов на такой куш, до начала похода, даже не надеялось. Чего ради повышать им долю в добыче?

– Глупо, милорд, – согласно кивнул слегка разомлевший после обеда Ричард. – Но им ведь и предстоит отбивать отары у нищих и злобных бедуинов, а не брать за горло зажиревших халифов Багдада и Басры. Вам бы математике подучиться, сеньор де Сидон, цены бы вам не было… Считать захваченных ими овец будет дороже, чем просто принять на веру сданное в казну. Лучшая оборона – это нападение. Пусть они грабят Ливию как можно более задорно. Если возьмут ливийский Триполи, Никите это герцогство и отойдёт, по праву меча.

– Вам виднее, Сир, – не вставая изобразил поклон Спящий Леопард. – Только дрянь та землица. Пустыня. Она не то чтобы герцогское, она даже баронское ополчение не прокормит.

– Мы не ради выгоды воюем, – Ричард заговорил тем самым тоном, которым объявляют судьбы людей, и Папа это сразу уловил. – Если Никита себя проявит, это будет не последний его удел. Рудного воеводу отправьте в Антиохию, ему предстоит постриг и принятие сана Магистра ордена защиты Пентархии, а проще говоря ордена Русов. Вам предстоит в кратчайшие сроки предоставить нам планы по взятию Багдада и Басры. Вы сыты, Ваше Святейшество?

– Да, конечно, Сир, – слегка потерялся Папа.

– Паланкин для вас подали, до Иерусалима нам добираться часов шестнадцать.

– Вы торопитесь, Сир?

– Очень, Ваше Святейшество.

– Тогда отпустите со мной милорда Спящего Леопарда и занимайтесь своими делами.

Глава 28

Когда новости о гибели Леопольда Австрийского и его старшего сына под Женевой, а также о поражении и пленении императора Генриха в Риме достигли Венгрии, король Бела III решил воспользоваться удобным моментом. Воспитанный в Константинополе, венгерский король одно время даже числился наследником Византийского престола и носил титул деспота – был самым надёжным союзником империи.

Огромного роста и богатырского телосложения, король был не только отличным воином и полководцем, но и очень хорошим политиком. За время его правления, территория Венгрии приросла Хорватией и Далмацией и по праву считалась одной из сильнейших держав Европы. Белла постоянно держал в напряжении всех своих соседей, постоянно устраивая набеги – то в Чехию, то в Австрию и находился в состоянии перманентной войны со Священной Римской империей. Разумеется, упустить предоставившийся случай он не смог и в начале декабря осадил Грац.

Момент виделся ему идеальным. Император в плену, юный герцог Австрии и Штирии Леопольд VI пока не имел ни опыта, ни авторитета, и на помощь к нему никто не придёт – почему бы не воспользоваться правом сильного? Франки уже отхватили себе графство Бургундия и вряд ли остановятся на этом, если удастся захватить Штирию и Австрию, а в этом Бела нисколько не сомневался, то Империя окажется разрезанной пополам и будет просить пощады. Не учёл венгерский король только одного – вмешательства Ричарда. Хоть и не прямого, но очень значимого.

От Болоньи до Граца, отряд Филиппа де Фальнонбридж, вернее теперь уже войско императора Генриха добирался больше месяца. Во-первых, темп сильно замедлял обоз с двенадцатью пушками и припасами к ним, а во-вторых, почти на неделю пришлось проторчать в Венеции, где Диктатор Рима, Рауль де Лузиньян проявлял свои дипломатические таланты. Глядя на эту «дипломатию», император ещё раз искренне позавидовал Ричарду. Герцог Рауль не только наложил на венецианцев штраф в пользу Святого престола, но и добился выделения подкреплений для императорского войска, причём подал он это как одолжение – за то, что мы всех вас не перебьём за святотатство, торгаши хитрозадые.

В другой обстановке, венецианцы, конечно, не стерпели бы подобного наезда, но в условиях начавшейся войны с Византией, им пришлось всё скушать молча. Дожи прекрасно понимали, кого представляет здесь Рауль де Лузиньян, хоть и явился он под знаменем Святого престола. А самое худшее для Венеции сейчас было – поссориться ещё и с Ричардом. Король Англии хоть и демонстративно отстранился от европейской свары, события в Риме и Женеве показали, что его личного участия в процессе и не требуются, воспитанные им демоны войны справляются ненамного хуже.

Из Венеции герцог Рауль отправился обратно в Рим, а усилившееся войско императора выступило на север. Император переживал из-за малой скорости передвижения, и даже предложил отправить пушки из Венеции обратно на Святую землю, но принц-бастард сумел их отстоять, что и явилось потом решающим фактором сражения при Граце.

То, что венгерский король с двенадцатью тысячами вторгся в Штирию и осадил Грац, императору стало известно в Клагенфурте, в двух дневных переходах от осаждённого города.