Не драконь меня! (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Я уже говорила, что не владею магией.

— Молись, чтобы природа сделала все за тебя, — от улыбки-оскала по коже пробежали леденящие мурашки. Мне не дали и слова вставить, небольшая дверь с легким скрипом отворилась.

Изнутри лились тепло и мягкий свет, пахло травами и болезнью. Что-то щелкнуло внутри меня, в районе солнечного сплетения закопошился теплый мягкий комочек и толкнул меня внутрь. Вопросы выключились, включились инстинкты.

Я отодвинула дракона и вошла.

Небольшая уютная комната больше походила на склеп. Не потому, что плохо выглядела, а потому, что пропитана смертью. Она витала в воздухе, кружила над крупной фигурой дракона, неподвижно лежащей на широкой кровати с высоким резным изголовьем.

На кресле в углу комнаты сидела служанка. Увидев нас, она бросила шитье, подскочила и согнулась в глубоком поклоне.

— Господин…

— Брось, Нора. Как отец?

— Совсем плох, господин. Уже сутки в беспамятстве. Доктор сказал, что ни времени, ни надежды больше нет. Ему поможет только чудо.

— Это чудо уже здесь. Выйди.

Мне достался робкий взгляд, полный слез и надежды. Женщина кивнула, подобрала свои вещи и мышкой юркнула за дверь, бесшумно притворив ее.

Я неотрывно смотрела на дракона, а тепло в груди разрасталось. Этот процесс контролировать не получалось. Сила, куда более мощная, чем осознанная воля, повела меня вперед. Где-то далеко звучал голос Элгада, но я не придала ему значения:

— Что бы ни произошло, помни о резерве. Он у тебя не бесконечен. Если сила выйдет из-под контроля, ты погибнешь.

А тебе как будто бы не все равно.

На краю сознания проскользнула тревога, но ее пушистый хвост лишь мазнул мурашками внизу живота и унесся впрыть за яростной силой, набиравшей обороты. По рукам пробежали жилы древней силы, обнажая рисунки узоров. Они пылали и давили руки тесными перчатками, а я смотрела на незнакомого дракона, и не понимала, что делать. Большой, мощный, яростный… его сила по-прежнему жива, но будто под оковами. Она бьется, но не может вырваться наружу. Мужчина словно в коконе, мешающем этой силе пробиться, или перенаправляющем ее. Он как огромная живая батарейка, питающая кого-то или что-то.

В какой-то момент мир изменился. Я подошла вплотную к кровати, чтобы лучше рассмотреть его новую версию, наполненную разноцветными потоками и нитями. Они окутывали тело дракона, метались по комнате, некоторые уходили за ее пределы. Возникло желание разрешать одну жилу — огромную, жирную, искрящуюся красным светом. Она как трубопровод откачивала жизненную энергию пациента и передавала ее за пределы не только комнаты, но и королевского дворца.

Но как перерезать? Как это убрать?

Поднялся ветер. Ладони зачесались, как в прошлый раз, при переходе в другое измерение. Края ковра, на котором стояли мы с Элгадом, взмыли в воздух, хлестая нас мохнатыми змеями. Закружили в магическом вихре пилюли, микстуры, примочки. Миска с отваром опрокинулась, и зелье крупными каплями рассредоточилось по воронке перехода, наполняя ее пряным ароматом с легкой горчинкой.

Переход. Если переместить дракона в другой мир, наверняка все нити с этим оборвутся. Они попросту не смогут существовать, если не будет адресата. Логично? Логично.

Тогда идем!

И мы пошли. Вихрь закружил сильнее, стискивая нас плотным кольцом. Я присела на кровать пациента, Элгад встал вплотную ко мне, отбивась от домашней утвари и медицинских инструментов, как от летящих в нашу сторону теннисных мячей.

Хлопок и тишина.

— А ты мастер выбрать точку входа, — прозвучал насмешливый голос.

Я испугаться не успела, как Алфирея бросилась в нашу сторону, но дракон черной молнией метнулся ей наперерез. Завязалась драка. Я переместила нас троих и кровать до кучи в какое-то заброшенное строение. Из минусов: темно, сыро, отвратительно воняет. Из плюсом — можно не бояться повредить обстановку.

Пока взрослые дрались, я осмотрела пациента. Он был скорее мертв, чем жив и совершенно не горел желанием мне помогать. Цветных линий я больше не видела, но это не помогало, ведь дракон все также недвижимо лежал на кровати, бледный лицом и холодный как ящерица. Я пошлепала его по щекам, прощупала пульс — результата не было.

Да что ж с вами не так, ящерицы вы недоделанные? Если из-за ленивой коронованной лягушки я лишусь отца, эта болезнь по сравнению с моим гневом покажется ему детской забавой.

Гнев и ярость — отличная движущая сила. Во все времена человек, охваченный гневом, был способен на подвиги и безумства. Чаще всего одно от другого неотличимо.

Меня охватило нечто подобное. Тело вспыхнуло как спичка, яростный разряд силы прострелил от пяток до макушки. Меня выгнуло дугой, а из горла вырвался дикий необузданный крик.

Алфирея и Элгад отскочили друг от друга и уставились на меня, как малыши на фейерверк. Зрелище не сильно отличалось. От меня во все стороны били разноцветные фонтаны силы, извивались змеями, не зная, за что зацепиться. Как за что? За вот этого вот — обморочного.

Пациент показался пушинкой. Я схватила его двумя руками и, подняв в воздух, хорошенько встряхнула. Зрители опешили. Настоящая я, сидевшая внутри супер-меня, опешила тоже и с интересом наблюдала за развитием событий. И только пациенту было все равно, что с ним происходит.

— Да что ж тебе еще надо-то? — прокричала, тряхнув дракона еще разок.

Разноцветные ленты силы ожили и, словно заметив больного, потянулись к нему, обволакивали голодным питоном, закутывали в кокон, как паук, готовивший для себя вкусный завтрак. С каждым новым витком пациент выглядел все лучше и становился все тяжелей, как лейка, наполняемая водой. А мне напротив — плохело. Мысль о том, что я делюсь с мужчиной жизненными силами, проскользнула либо слишком поздно, либо слишком вяло, потому что обработать и поработать с ней уже не получалось. Ленты плелись, мужик розовел, я слабела, а Алфирея и Элгад наблюдали, позабыв о драке.

Первым все же опомнился дракон.

— Переноси нас обратно!

Рисунки на наших руках вспыхнули одновременно. Воронка перехода тоже возникла как по заказу, только вялая какая-то, едва способная поднять в воздух небольшие камушки. Она ленивым дворником пробежала по помещению и сконцентрировалась на нас. Алфирея бросилась вперед и растворилась в белоснежной вспышке перехода.

Успела?

Может, ее расплющило силой?

Может, перешла только верхняя часть, а нижняя лежит в другом мире?

Этого всего я, наверное, не узнаю, или узнаю гораздо позже, потому что сознание стремительно уплывало. Мы вернулись в королевскую комнату. Я сделала принудительную перестановку, водрузив кровать прямиком на письменный стол, но вряд ли такие мелочи сейчас кого-то заботили, потому что король открыл глаза.

А я их закрыла.

— Бриана! — выкрикнул Элгад, подхватывая мое тело.

Или просто ковер оказался мягким.

Глава 59

— Не вздумай уходить! Смерть в твоем случае не выход, а вход на мою территорию.

— Твой отец… — непослушные губы едва шевелились.

Дракон даже не обернулся.

— В порядке.

— Мой отец…

— Да неужели я бы посмел его тронуть? — прошептал дракон, прижимаясь лбом к моему лбу. — Перестань вливать силу! Ты же отдашься досуха. Остановись.

Легче сказать, чем сделать.

Несуществующие магические силы вытекали из меня вместе с жизненной энергией. Я ощущала себя ситом, которое отчаянно пытается удержать воду, но она сочится и сочится. Это невозможно. Даже не нащупать точку, за которую уцепиться. Все, что мне оставалось, лежать беспомощной медузой на берегу драконьих рук и смотреть в его красивое лицо, осознавая, что, похоже, это последнее, что я увижу перед смертью.

Красивое лицо.

Небезразличное…

Даже Брониславский сказал бы свое редкое, но такое ценное «Верю!»

— Хватит, — нежно, до щемящей теплоты в груди, произнес дракон и свободной рукой провел по рисункам на моем запястье. — Остановись…