Квартирник - Роман Феликсович Путилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это время Демон, уже успевший натоптать следы на пушистом ковре и блестящем паркете, закончил осмотр квартиры и вернулся в коридор. Длинный нос овчарки уткнулся в щель между створками двери, пес пару раз глубоко втянул воздух, а потом низко зарычал — ему не нравилось, что кто-то стоит под дверью его жилища.
— Видите вон ту «Волгу», а рядом мужчину с серым воротником?
— Вижу. Это ваши коллеги?
— Нет. Зачем моим коллегам следить за вами? Они вас завтра просто вызовут, и вы им сами все расскажите. Правда?
— Конечно расскажу. Чтобы снова не оказаться в камере, я все расскажу. Вы знаете, что со мной делали в изоляторе?
— Я догадываюсь. И знаю, что сделали в вашим директором.
— Я, когда его увидела…Это было страшно. У него вся рука была синяя и раздутая…
— Кстати, сейчас к этой «Волге» должен подойти мужчина в сером пальто. Он несколько минут стоял под вашей дверью и пытался подслушивать, о чем мы разговариваем. Но Демон его спугнул.
— Зачем вы меня запугиваете? У меня все равно ничего нет!
— Елена Алексеевна, я вас не запугиваю. Эти двое шли за вами от вашей работы. Когда вы вошли во двор, они перестали прятаться и стали вас догонять. Я не хотел доводить дело до свалки, поэтому выбежал вам навстречу, как ваш знакомый…
— Но вы же тоже за мной следили? Мне кажется, что вы меня пытаетесь запугать, как будто смерти Привалова недостаточно…Но я же вам объясняла— у меня ничего нет. Против меня завтра возбудят уголовное дело за халатность, сберкнижки уже арестованы. У меня двести рублей дома и все…
— Елена Алексеевна, престаньте причитать, просто послушайте меня. Это не милиция. Вас просто пытаются похитить и расспросить, куда вы дели деньги. Понимаете? И расспрашивать будут куда серьезнее, чем в камере следственного изолятора. Поэтому вам надо, чтобы милиция нашла деньги и поймала преступника.
— Я же говорю…
— Знаете, я устал и хочу домой. У меня был трудный день. К вам я не испытываю теплых чувств, потому что выпив вашего кофе я чуть не умер. Если вы без моего разрешения еще скажите хоть слово, я просто уйду. Эти ребята еще не уехали. Они просто выломают дверь вашей квартиры и увезут вас отсюда…
— Я все поняла, я буду молчать — женщина плюхнулась на диван и изобразила безмолвие.
— Так вот. Завтра, около одиннадцати часов утра вы звоните сотруднику областного управления, который оставил вам телефон… Вы же его не потеряли?
Главбух молча кивнула.
— Так вот, звоните и говорите, что вспомнили лицо человека, который вас бил, а потом убежал, и готовы его опознать. Вам предложат приехать в управление, но вы должны отказаться. Поясните, что это не ваш каприз, а следствие того, что сегодня вечером вас во дворе дома пытались схватить двое и затащить в машину «ГАЗ— двадцать четыре» и увести. Осторожно выгляните в окошко из=за шторы и запомните этих людей. Номер видите? Я тоже не вижу, снегом залеплен. Так вот, скажете, что вас пытались похитить и попросите, чтобы за вами приехали сотрудники. Оговорите кодовое слово, которое вам скажут, прежде чем вы откроете дверь.
В управлении вам снова дадут просматривать альбомы. Вы должны опознать вот этого человека. Видите, какое у него лицо особенное… — я протянул свернутую, чтобы не были видны паспортные данные, копию карточки с фотографией Боброва.
— Что с вами, вы его узнали?
— Кажется да, это он меня…бил.
— Хорошо. Так вот, вы его опознаете, а если среди фотографий его не будут, скажите, что готовы нарисовать его фоторобот. На лицо еще раз внимательно посмотрите. Вам все понятно?
Женщина подняла руку вверх, как старательная первоклассница.
— Да, можете спрашивать?
— У меня два вопроса. Первый — зачем эти игры и почему, если вы знаете, кто это сделал, почему не задержите его? И второй вопрос… ой, я забыла.
Я отвернул лицо от холодного стекла окошка — «волга», загрузив всю бригаду «топтунов» уехала.
— Я устраиваю эти игры, потому что в очень близком окружении этого человека — я потряс фотографией Боброва— у меня есть знакомая. И если кто-то узнает, что информация пошла от меня, этот человек до утра не доживет.
— Все? Вопросов нет?
— Я вспомнила! Я хотела спросить, если вы все знали, зачем все это? Зачем все эти убийства?
— Вы считаете, что все вертится вокруг вас, что ли? Я не знал ничего. Просто я не идиот, чтобы понять, что похищенные деньги находятся сразу после того, как вы узнали, что к вам придет БХСС, не просто так. Вы присосались к каким-то деньгам и стали их крутить. И я вас предупреждал, что не надо шутить с наличкой, потому что вокруг люди, которые все видят, и все хотят крутить большие дела и иметь огромные суммы. Когда я от вас потребовал вернуть деньги в кассу — что я в ответ получил? Вы с шефом отравили меня и поехали наследующий день. Вы же самые умные, да?
— Мы не травили вас…
— Да мне пофиг, я после вашего кофе обрыгал всю форму, до вечера без сознания лежал в кабинете, и только через сутки смог ходить. А потом, когда вы в изоляторе сидели, нас обязали проинформировать всех помощников об этом происшествии. Вот тогда мне человек сказал, кто участвовал в нападении на вас.
— А почему мне надо звонить после одиннадцати часов. Я же могу и в девять часов позвонить.
— Они утром очень заняты, им будет не до вам. Поэтому я боюсь, что на вас надавят, и вы сами попретесь в Управления, но не доедете. Поэтому делайте четко так, как я вам сейчас сказал.
Глава 24
Жадность — это плохо
Лыжи скрипели по сухому от мороза снегу, а я «накатывал» широким шагом, стараясь сильнее отталкиваться алюминиевыми палками. Мне было необходимо побыстрее проскочить по замкнутому кругу вокруг села, проторенному местными школьниками на уроках физкультуры. Свою машину я оставил в километре от въезда в село Отрадное, возле безлюдного в это время года сельского кладбища. Я, вполголоса матерясь, надел, задубевшие от времени и ставшие мне тесными, лыжные ботинки, закрепил дужки креплений и встал на лыжню, впервые за последние три года. На лыжах, как на велосипеде, если научился ходить, то уже не разучишься. Если бы не ботинки, с трудом налезшие ногу только с тонким носком, отчего ноги почти сразу
