Диктатор (СИ) - Крейдун Мила

Она не заметила его. Даже не слышала шагов. Он действовал быстро. Все его движения были словно отработаны. Инга успела лишь испуганно ахнуть, когда он затащил её в тёмный переулок, бросил на колени и, стянув спортивки, сунул в рот вонючий огромный член, вогнав его ей в самую глотку, до самого основания, едва не сломав ей нос от столкновения с лобковой костью.

Она ощущала смард жёстких лобковых волос, чувствовала солёный вкус немытых гениталий. Её тошнило. Она задыхалась. Рвотные спазмы не прекращались, и она умыла бы рвотой их обоих, если бы её желудок не был пуст. Впервые она сожалела, что не может облеваться.

Игнатьева пыталась кричать, но он не оставил ей на это ни шанса, практически не вынимая вонючего «кляпа» из горла.

Она пыталась сопротивляться, но её руки доставали лишь до его ягодиц, и её попытки его лишь позабавили.

Она попыталась крепче сжать челюсти, и перед глазами поплыло от удара по голове.

Инга практически молилась, чтобы потерять сознание, но этого не произошло.

Он кончил ей в горло. Тело сотрясли очередные рвотные позывы.

- Глотай, сука, - услышала она мерзкий голос, насильник, который не оставил ей выбора, дёрнув сильнее за волосы, задирая голову.

Слёзы заливали щёки уже не от нехватки кислорода и неестественного проникновения.

Она ещё никогда не испытывала подобного ужаса, унижения и омерзения.

Её вновь согнуло пополам от навалившейся тошноты, но всё зря.

- А теперь слушай сюда, шалава, - заговорил насильник, присев над ней на корточки. – Не заберёшь завтра заяву, и я вернусь. Более того, - добавил он. – Второй раунд тебе точно не понравится. Это была лишь вводная часть в те игры, что я люблю. Я ясно изъясняюсь? Не слышу, - хлопнул он её ладонью по голове, от чего её голова ударилась о мусорный бак, около которого её и отымели, как последнюю шмару. – Не слышу, - хлопнул он её на этот раз по щеке.

Инга пыталась ответить «да», но ей удалось лишь прошипеть что-то бессвязное.

Мразь, которая её изнасиловала, видимо, научилась распознавать подобные звуки, ибо его это удовлетворило.

Он исчез.

Так же бесшумно, как и появился.

Она просто почувствовала, что его нет рядом.

Глава 61. Разница

 - Господи, Инга! - бросился к ней Захар, когда она появилась в дверях квартиры. – Что произошло? Что… На тебя напали? Кто? Ты его знаешь? Урою ублюдка, - причитал муж, пока она проходила на кухню и тяжело опускалась на стул. – Рассказывай, - требовал он, ставя перед ней стакан с водой и страшась даже прикоснуться, словно она грёбаная хрустальная ваза, давшая трещину, и стоит к ней притронутся, как она рассыплется на мелкие осколки, перестав существовать.

Инга рассказала Захару всё. Медленно. Не спеша. Безэмоционально. Сухо и по факту. Лишь изредка позволяя пролиться гневу, клокочущему в груди.

- Что будем делать? – спросил муж, когда она закончила. – Я так понимаю, ты не собираешься забирать заявление?

- О, нет, - протянула она. – Теперь я эту тварь точно засажу надолго!

- Думаешь, тот урод блефовал, когда говорил, что не отстанет от тебя? – не совсем  был согласен с ней Захар, беспокоясь о безопасности жены.

- Насильники, как правило, являются асоциальными личностями и слабаками, которых лошили и лошат в реальной жизни, - ответила она ему на это. – Поэтому они и насилуют, чтобы хоть кратковременно почувствовать себя мужиками, упиться властью над жертвой. Если я не буду ходить где-либо одна, мне ничего не угрожает. Всего-то надо потерпеть пол годика, пока любовничка псевдоцарицы не засадят. Кроме того, может, полиция выделит мне охрану, - предположила она.

- Сомневаюсь, - не согласился с ней муж и оказался прав.

Следователь снисходительно улыбнулся, когда она озвучила просьбу обеспечить её полицейским сопровождением.

– К сожалению, мы не располагаем кадрами, чтобы предоставлять охрану каждой жертве, - был он учтив. – Но если вы действительно так опасаетесь за свою жизнь, вам следует забрать заявление.

- Ни за что! – яростно выплюнула Игнатьева. – Он должен сесть за то, что сделал со мной!

*

Игнатьевы действовали по согласованному плану. Инга не выходила из дома без особой надобности,  рядом с ней всегда кто-то был из родственников, вошедших в положение. К ним временно перебралась тёща, чтобы Инга уж наверняка никогда не оставалась одна. Со смены её встречал Захар, на всякий случай купивший выкидной нож.

Четыре дня канули в бездну прошлого, но так ничего и не произошло. Нервы стали успокаивается, а жизнь входить в привычную колею.

Он появился на шестой день. Из того же переулка, куда затащил Ингу в первый раз.

- Ну, привет, - узнала она насмешливый голос и вжалась в Захара, который верно прочитав реакцию жены, задвинул её себе за спину.

На голове ублюдка был капюшон ветровки. Лица по-прежнему невозможно было рассмотреть, несмотря на то, что он стоял от них в паре метров. Как Инга и предполагала, он был весьма жалкой комплекции, не в пример её Захару.

- Ну иди сюда, урод, - достал муж из кармана нож и выпустил лезвие. – Я надеялся на нашу встречу.

- Это зря, конечно, - ничуть не испугался явно забавляющийся насильник, смело двинувшись навстречу смерти.

Захар поддался вперёд, сделав выпад.

Инга не успела заметить, что произошло, удивлённо глядя на мужа, распластавшееся на тротуаре без сознания.

- Ну, а теперь ты, - заговорил ублюдок, перешагнув через тело Игнатьева.

- На этот раз хоть помылся? – зло прошипела она, понимая, что иного выхода нет. Она не побежит, бросив здесь Захара. К тому же, если он приступит к своему грязному делу в переулке, как и в прошлый раз, то была хоть и слабая, но всё-таки надежда, что Захар очнётся и тогда козлу, занятому ею, уж точно несдобровать.

- Дерзкая, - вымолвил сухожильный и ударил её, отчего Инга упала на землю.

Ублюдок явно бил не ладошкой. У Игнатьевой зазвенело в ушах. В глазах поплыло.

- И крепкая, - добавил насильник. – Мне это нравится.

От следующего удара она всё же потеряла сознание.

*

Первое, что осознала Инга, когда очнулась – это холод. Тело конвульсивно передёрнуло в попытке согреться. Она открыла единственный глаз, который не заплыл, и обнаружила себя обнажённой на матрасе на полу, в полутёмном бетонном помещении, очень похожем на подвал. Руки её были связаны и привязаны верёвкой к кольцу в стене, на шее она почувствовала ошейник и, ощупав его, заметила поводок, конец которого лежал тут же, около неё.

Инга села. Что-то в одном из тёмных углов скрипнуло, не на шутку напугав. Она сосредоточила на нём внимание. Из темноты медленно выходил обнажённый насильник в маске и со стоячим членом, на котором блестела смазка.

- На колени, - приказал он. – Раком встала.

Инга быстро оценила ситуацию. Уже было не до шуток, дерзости или оскорблённого эго. Хотелось жить.

- Я всё  поняла, - заговорила она поспешно. – Я заберу заявление.

- Обязательно заберёшь, - усмехнулся урод. – Когда я с тобой закончу.

- Не надо, - попросила она. – Я и так заберу.

- Раком встала, я сказал, - появились в его голосе угрожающие нотки.

Инга медленно подчинилась, давая себе время, пытаясь взглянуть на ситуацию иначе, забыть о своей неприязни, убедить себя, что она сможет и удовольствие получить, если перенастроится и отринет всё ненужное, дофантазирует необходимое.

Зря она так думала. Удовольствие ей доставлять никто не собирался. А вот боль… Очень много боли – это да.

Он вошёл в анальное отверстие слишком быстро, одним движением, по самое основание, словно насадил на кол, как в средневековой пытке.

Инга заорала, попытавшись высвободится. Насильник схватил поводок и натянул его, вынуждая её выпрямиться, встать, как ему удобно, не дёргаться, едва не задушив. Она молилась, чтобы он кончил. И он кончил ещё не раз. С анала он сразу сунул свой член ей в рот. Не ощутить во рту вкус спермы вперемешку с фикалиями и кровью было невозможно. Ей снова было нечем блевать…